Прощальное письмо
Признаки язвенного кровотечения. Но без боли. Подумал: само заживет. Главное – не есть острое. Не прыгать и не пить спиртное. Кашки и теплый чаек с молоком.
Но жена сказала, что это опасно. Причем – очень. И вызвала докторов. Он очень удивился, что его положили на носилки. Как полумертвого – в машину. Ничего же не болит! И голова ясная!
Привезли. Сразу обследование. Сделают что-нибудь. И оставят в покое. А он лежит и лежит на какой-то кушетке.
Мимо ходят белые халаты. Делают разную работу. На него внимания не обращают. Наконец, доктор – крупный высокий мужчина – приказал персоналу доставить пациента в палату. Везли на каталке. И у него были неприятные ассоциации.
По коридору. В лифт, затем снова по коридору. Аккуратно выгрузили на кровать. Запретили двигаться. Спросил, почему? Ответили неясно: мало ли чего?
Положил на грудь ноутбук. Начал листать новостную ленту. А в голове мысль: надо же, так хорошо чувствую себя, на душе – легкость. А встать нельзя, пройти по коридору в туалет – нельзя. Ничего нельзя.
Дверь была открыта. И он слышал, как одна женщина разговаривала с кем-то по телефону. Говорила сдавленным плачущим голосом. У нее – горе. Между прочим, сообщила, что кто-то здесь, в больнице, помер от прободной язвы. Его не успели вовремя привезти.
И в сознании – молния. Обжигающая молния. Что у него кровотечение. И что он может умереть.
Боже, как стало страшно! Немедленно вышел из новостной ленты. Она потеряла актуальность. Потеряла смысл. Потому что мир будет шуметь, ссориться, спорить. Только его это уже не касается. Он свое отжил. Поэтому нельзя двигаться. Поэтому нельзя вставать.
Специально положили – чтобы кончина не стала болезненной. Дали возможность тихо уйти из жизни.
Не будет завтра и после завтра. И он уже не отметит свой день рождения через месяц. Может, в этот день его вдова принесет на могилку два цветка.
Слезы стекали на подушку. И она сделалась мокрой. Стало жаль себя. Невыразимо жаль. Ведь не успел еще пожить. И ничего не сделал – нормального. И вдруг – Солнце не для него. И весна не для него. Всё закончилось. Навечно.
Лежал и думал, что потратил жизнь впустую. Так – время глупо тратил. На работе – ссоры. Дома – ссоры. Отсюда – язва.
А ссоры из-за чего? Сейчас, на смертном одре, и не вспомнишь. Но главное не в этом. Не в ошибках и не в ссорах. А в том, что все это закончилось.
Почему так несправедливо? В соседней квартире старушка парализованная. Ей под сто. Лежит и уйти не может. Страдает, близких мучит. А он – молодой сильный парень – должен умереть.
Снова включил компьютер. Начал сочинять прощальное письмо жене.
Не знал, как начать. Но получилось как бы само собой. Прощения попросил. За несдержанность, за грубость.
И полилось: «Милая моя. Хорошая. Не представляю, что больше никогда тебя не увижу. Не коснусь твоей руки».
Подумал немного и внизу написал: «Не верь тем, кто говорит, что умирать не страшно. Не верь: они лгут. Мне страшно, и я тебе честно в этом признаюсь. Знаешь, мне так хочется, чтобы ты обо мне помнила.
Я никогда не верил, но прошу: в мой день рождения сходи в церковь и поставь свечку – за меня».
На этом месте слезы – хлынули. И он не мог больше писать. Поэтому взял паузу.
Через некоторое время: «Я разрешаю тебе выйти замуж за другого. Это чтобы ты счастливой была. Но все-таки – очень тебя прошу: не забывай меня».
Ему очень хотелось знать: когда она, смерть, придет? Надо же в последний раз посмотреть на небо? Нельзя дарить больничному потолку свой последний взгляд. Он попросит, чтобы его поднесли к окну – с миром проститься.
Еще надо было написать, чтобы вдова его маму не бросала. Хотя бы в первое время. Потому что ей очень тяжело будет.
Хотел написать. Но заснул. Утром пришел доктор – сильный и здоровый мужик. Задавал какие-то вопросы. Лечение назначил. Делал вид, что все хорошо. Все они – доктора – притворщики.
Набрался мужества и спросил: «Скажите, а я жить буду»?
Доктор посмотрел на него внимательно. И рассмеялся: «А ты что? Собрался, что ли? Рано еще тебе. Рано». И ушел.
Потом лежал под капельницей. Было еще что-то. Но не замечал ничего. Жить будет! И день рождения отметит. И весну встретит. Боже! Как хорошо! Спасибо, Боже, что жизнь мне снова подарил! Счастье! Это счастье! И по телу – истома.
А письмо жене – удалил.
©Георгий Жаркой
Но жена сказала, что это опасно. Причем – очень. И вызвала докторов. Он очень удивился, что его положили на носилки. Как полумертвого – в машину. Ничего же не болит! И голова ясная!
Привезли. Сразу обследование. Сделают что-нибудь. И оставят в покое. А он лежит и лежит на какой-то кушетке.
Мимо ходят белые халаты. Делают разную работу. На него внимания не обращают. Наконец, доктор – крупный высокий мужчина – приказал персоналу доставить пациента в палату. Везли на каталке. И у него были неприятные ассоциации.
По коридору. В лифт, затем снова по коридору. Аккуратно выгрузили на кровать. Запретили двигаться. Спросил, почему? Ответили неясно: мало ли чего?
Положил на грудь ноутбук. Начал листать новостную ленту. А в голове мысль: надо же, так хорошо чувствую себя, на душе – легкость. А встать нельзя, пройти по коридору в туалет – нельзя. Ничего нельзя.
Дверь была открыта. И он слышал, как одна женщина разговаривала с кем-то по телефону. Говорила сдавленным плачущим голосом. У нее – горе. Между прочим, сообщила, что кто-то здесь, в больнице, помер от прободной язвы. Его не успели вовремя привезти.
И в сознании – молния. Обжигающая молния. Что у него кровотечение. И что он может умереть.
Боже, как стало страшно! Немедленно вышел из новостной ленты. Она потеряла актуальность. Потеряла смысл. Потому что мир будет шуметь, ссориться, спорить. Только его это уже не касается. Он свое отжил. Поэтому нельзя двигаться. Поэтому нельзя вставать.
Специально положили – чтобы кончина не стала болезненной. Дали возможность тихо уйти из жизни.
Не будет завтра и после завтра. И он уже не отметит свой день рождения через месяц. Может, в этот день его вдова принесет на могилку два цветка.
Слезы стекали на подушку. И она сделалась мокрой. Стало жаль себя. Невыразимо жаль. Ведь не успел еще пожить. И ничего не сделал – нормального. И вдруг – Солнце не для него. И весна не для него. Всё закончилось. Навечно.
Лежал и думал, что потратил жизнь впустую. Так – время глупо тратил. На работе – ссоры. Дома – ссоры. Отсюда – язва.
А ссоры из-за чего? Сейчас, на смертном одре, и не вспомнишь. Но главное не в этом. Не в ошибках и не в ссорах. А в том, что все это закончилось.
Почему так несправедливо? В соседней квартире старушка парализованная. Ей под сто. Лежит и уйти не может. Страдает, близких мучит. А он – молодой сильный парень – должен умереть.
Снова включил компьютер. Начал сочинять прощальное письмо жене.
Не знал, как начать. Но получилось как бы само собой. Прощения попросил. За несдержанность, за грубость.
И полилось: «Милая моя. Хорошая. Не представляю, что больше никогда тебя не увижу. Не коснусь твоей руки».
Подумал немного и внизу написал: «Не верь тем, кто говорит, что умирать не страшно. Не верь: они лгут. Мне страшно, и я тебе честно в этом признаюсь. Знаешь, мне так хочется, чтобы ты обо мне помнила.
Я никогда не верил, но прошу: в мой день рождения сходи в церковь и поставь свечку – за меня».
На этом месте слезы – хлынули. И он не мог больше писать. Поэтому взял паузу.
Через некоторое время: «Я разрешаю тебе выйти замуж за другого. Это чтобы ты счастливой была. Но все-таки – очень тебя прошу: не забывай меня».
Ему очень хотелось знать: когда она, смерть, придет? Надо же в последний раз посмотреть на небо? Нельзя дарить больничному потолку свой последний взгляд. Он попросит, чтобы его поднесли к окну – с миром проститься.
Еще надо было написать, чтобы вдова его маму не бросала. Хотя бы в первое время. Потому что ей очень тяжело будет.
Хотел написать. Но заснул. Утром пришел доктор – сильный и здоровый мужик. Задавал какие-то вопросы. Лечение назначил. Делал вид, что все хорошо. Все они – доктора – притворщики.
Набрался мужества и спросил: «Скажите, а я жить буду»?
Доктор посмотрел на него внимательно. И рассмеялся: «А ты что? Собрался, что ли? Рано еще тебе. Рано». И ушел.
Потом лежал под капельницей. Было еще что-то. Но не замечал ничего. Жить будет! И день рождения отметит. И весну встретит. Боже! Как хорошо! Спасибо, Боже, что жизнь мне снова подарил! Счастье! Это счастье! И по телу – истома.
А письмо жене – удалил.
©Георгий Жаркой
Комментарии1
