Выдуманный рассказ о жизни 45 летней женщины и про её фантазии

"... Я устала притворяться. Мне надоело врать, вести двойную жизнь и любить так, чтобы никто не узнал об этом. Впервые в жизни мне хочется кричать о своих чувствах, заявить о них всему миру, а потом видеть эти вытянувшиеся от удивления лица и наслаждаться всеобщим вниманием.

Когда-то я мечтала стать актрисой, не сложилось. Мой отец, военный врач, сразу же поставил меня перед фактом: я буду лечить людей.

Я ненавидела страдания, мне претили кровь и кишки, но сила отцовского авторитета взяла верх над здравым смыслом. Я стала врачом. Плохим, ненавидящим свое дело, но вынужденным каждый день видеть толпы людей со своими болячками и проблемами.

Особенно пожилых.

Замуж я вышла тоже не по своей воле и без любви. Мой отец, а он очень сильно любил распоряжаться чужими судьбами, решил, что я должна стать женой его приятеля.

Но надо сказать, что он мне нравился

Геннадий был старше меня на пятнадцать лет, но ни моего отца, ни мою услужливую мать это не удивило. Геннадий был счастлив получить в свое распоряжение молодую и красивую жену, он был вдовцом, соскучившимся по женской ласке и мечтавшим о сыне.

Я родила ему сына, хотя рожать не хотела. Мне было двадцать лет, я еще училась, мне хотелось гулять, веселиться, тусоваться, быть в центре, попробовать себя в качестве актрисы, а тут пеленки, распашонки, кормление по часам и довольная рожа мужа. Именно рожа, не лицо, в которую мне хотелось не раз плюнуть.

От тисков отцовского внимания к своей персоне я избавилась после того, как моя мать под старость лет родила ему сына. Сбылась мечта моего отца, и я перестала быть его рабыней. Сразу же ушла от мужа, пошла переквалифицироваться на косметолога. Мне было тридцать лет, моей матери – почти пятьдесят, отцу – почти шестьдесят. Они занимались сыном, а я наконец занялась собой.

Актрисой стать я не смогла, да уже и не горела желанием. Мне нравилось то дело, которое я открыла для себя и в которое погрузилась с головой.

Косметология! Я училась и училась, практиковалась на своих многочисленных клиентках, получала лестные отзывы, а к сорока годам открыла свою собственную косметологию. Накопила и денег, и знаний, а еще уверенности в себе и желания сворачивать горы.

К слову, о личной жизни за годы работы я почти позабыла. Так, были редкие любовники, в основном, в виде женатых мужчин, которые не гонялись за семейным уютом.

Я же вспоминала свой брак с содроганием, а еще… я обрадовалась, когда узнала о смерти Геннадия. Мой сын остался без отца, а я была этому рада. Лучше уж никакой отец, чем точная копия моего папаши, любившего совать нос в чужие дела.

Мой родной отец умер через два года после смерти своего приятеля, которому много лет назад предоставил свою дочку на роль жены. На похоронах отца я не плакала, моя мать, кстати, тоже. Я вообще не понимала ее и не понимаю до сих пор: как можно было почти сорок пять лет прожить с таким абьюзером? Но это был ее выбор, ее жизнь, и ей нести за это ответственность.

Братец мой после смерти папаши как с цепи сорвался, и я его прекрасно понимала. Еще бы, шестнадцать лет прожить под гнетом отцовского давления, а теперь вырваться на свободу. В отношения матери и брата я не лезла, я вообще не имела привычки лезть в чужие дела.

Мне было сорок пять лет, когда я влюбилась и с уверенностью могу сказать о том, что это главное чувство в моей жизни. Почему же я вынуждена скрывать свои отношения и молчать о них? Все просто: мой любимый человек – лучший друг моего сына. Кириллу двадцать три года, и каждый без труда может посчитать в уме нашу с ним разницу в возрасте.

Мой сын ничего не знает о том, что я сплю с его другом. Антон уже давно живет отдельно, у него есть девушка, а недавно он заявил мне о том, что собирается жениться. Пусть поступает так, как ему хочется, я не лезу в жизнь сына и не указываю ему.

- Мам, как ты думаешь, может быть, Кириллу нравятся мужчины? – спросил у меня мой сын на днях, а я едва сдержала смех. Кирилл, об ориентации которого так сильно пекся мой сын, эту ночь провел со мной, и я отлично знаю его предпочтения.

Мы молчим о наших чувствах, но о них хочется кричать. Можно было бы объявить всем о нашем романе, но Кирилл боится гнева своего отца, как я однажды боялась гнева своего собственного папаши.

Но… Мне кажется, что мой любимый не договаривает. Он боится огласки, потому что опасается не отца, а дальнейшего развития событий. Сейчас ему хорошо: он спит с шикарной женщиной, которая покупает ему все, что заблагорассудится и не следит за его личной жизнью, он свободен от отношений официально, зато втайне от всех получает бурю эмоций.

Расскажи мы о романе всем, и тут же наступит момент, когда надо будет принимать серьезные решения. Или мы вместе, или расстаемся. И я уверена в том, что Кирилл выберет второе.

Я люблю своего мальчика, я хочу быть с ним, но я боюсь его потерять.

Молчать или говорить? Бежать от него или быть рядом с ним и наслаждаться каждой секундочкой, проведенной с любимым? Как смотреть в глаза сыну, если правда вдруг вскроется? Так хочется любви, но так не хочется остаться без хэппи-энда."

В институте нам говорили, что если человек о чем то фантазирует, значит он конструирует из того что видел и знает.

И зачем то это ему нужно.

Предполагаю, что письмо написала женщина лет 45, которая отчаянно хочет счастья

©Убежденный холостяк