Трагедия вдов в Уганде: Как у них забирают дом, детей, и вынуждают стать третьей женой
В Уганде – очень красивые девушки, многие известные на весь мир модели родились именно в этой стране. Но мало кто знает, что в этой стране происходят вещи, которые для нас выглядят совершенно дикими. Вот, например, местная концепция, уходящая корнями в прошлое: вдова - не человек.
Итак, место действия: Округ Муконо, Уганда. Представьте себе: адвокат Диана Ангвеч держит на коленях две пухлые папки, быстро листая страницы. Импровизированный зал заседаний находится в часе езды от столицы, Кампалы. На бетонном полу несколько деревянных скамей перед судейским столом. Стол почти пуст: только календарь, Коран да старинная Библия, перевязанная веревкой.
Охранник у двери пропускает в зал людей; они располагаются на скамейках рядом с Ангвеч и за ней. Вдова, Клэр Тумушабе, пришла с двухлетней дочкой – младшей из шести детей. Тумушабе была робкой женщиной, но сегодня сидит с высоко поднятой головой, изучая зал. Клэр была беременна младшей дочерью, когда умер ее муж – резкая головная боль, врачи в больнице оказались бессильны, – и она училась говорить ясно и смело о том, что с ней произошло потом.
Ее – беременную, в трауре – вызвали на встречу с родственниками покойного и всем его кланом. Ей сообщили, что теперь дети принадлежат не ей, а им; сказали, чтобы держалась подальше от всего, что растет на приусадебном участке, – он ей тоже больше не принадлежит.
И наконец, ей представили деверя – старшего мужниного брата, 20 годами старше самой Клэр, – он переезжает в ее дом, и она становится его третьей женой. Дом и около гектара земли достались мужу Тумушабе в наследство от отца, и поэтому, сказали мужнины родственники, должны отойти им. Вдова, Тумушабе, по традиции, рассматривалась как часть имущества.
Клэр назвала это полным бредом. Она сказала, что ее муж оставил бумаги, подтверждающие: участок переходит к ней. Девери высказались в том духе, что она, видимо, заколдовала и одурманила мужа. Тумушабе продолжала жить и работать на своей земле; угрозы нарастали, бранные слова раздавались в адрес детей. Однажды на участке появился человек из семьи ее мужа, принялся кричать, что сегодня Клэр умрет, и рассек женщине руку пангой – африканским мачете с широким лезвием. Вот тогда Диана Ангвеч выдвинула обвинение в нападении, чтобы вытащить одного из мучителей Тумушабе в суд.
«Плюс ко всему вдовство – это клеймо на всю жизнь, – говорят адвокаты, которые пытаются защищать местных жен. – Если ты стала вдовой, тебе очень не повезло. Ты проклята. Тебя будут винить в смерти супруга. При этом он мог жить на несколько домов, у него могло быть несколько жен, он мог принести ВИЧ. Но когда он умер, во всем обвинят тебя. Ты его убила».
На фото: округ Луверо: через неделю после смерти мужа 54-летняя Соломе Секимули демонстративно загораживает дверной проем их дома. Угрожая оружием, мужнина родня силой пробилась на похороны и силой же попыталась отнять у вдовы имущество.
У адвокатов, работающих с клиентами-вдовами в деревнях и судах угандийского округа Муконо, есть смелая цель: донести до жителей всего Муконо, а может, и до всей Уганды и ее окрестностей простую идею: захват домов и полей овдовевших женщин, равно как и угрозы, подлоги и оскорбления, со всем вышеперечисленным связанные, – это не только неправильно, но и наказуемо в судебном порядке.
Дипломатичность имеет решающее значение; на сельских собраниях адвокаты обращаются к старшим не иначе как «отец» и «мать». Но всего этого часто недостаточно. Асиимве утверждает, что главы сельских советов бывают подкуплены или запуганы.
Бывший сотрудник национальной полиции, который руководил расследованиями в Муконо, рассказывает, что его друзья из полицейских поначалу были в недоумении, когда он стал ездить по селам, объясняя участковым, как собирать улики в случае отъема имущества и относиться к угрозам в адрес вдов. «А зачем это все? Велика важность!» – изумленно вскидывали брови коллеги.
В Уганде существует несколько форм владения и пользования землей – как доколониальных, так и современных, – и бывает трудно доказать, кому принадлежало до смерти мужа право собственности.
Угандийцы опасаются завещаний – столь очевидных предзнаменований смерти. Нередки случаи сожительства. А если законного брака не было, женщина, считавшая себя женой, когда дело доходит до прав наследования, таковой не признается.
©zorkinadventures
Итак, место действия: Округ Муконо, Уганда. Представьте себе: адвокат Диана Ангвеч держит на коленях две пухлые папки, быстро листая страницы. Импровизированный зал заседаний находится в часе езды от столицы, Кампалы. На бетонном полу несколько деревянных скамей перед судейским столом. Стол почти пуст: только календарь, Коран да старинная Библия, перевязанная веревкой.
Охранник у двери пропускает в зал людей; они располагаются на скамейках рядом с Ангвеч и за ней. Вдова, Клэр Тумушабе, пришла с двухлетней дочкой – младшей из шести детей. Тумушабе была робкой женщиной, но сегодня сидит с высоко поднятой головой, изучая зал. Клэр была беременна младшей дочерью, когда умер ее муж – резкая головная боль, врачи в больнице оказались бессильны, – и она училась говорить ясно и смело о том, что с ней произошло потом.
Ее – беременную, в трауре – вызвали на встречу с родственниками покойного и всем его кланом. Ей сообщили, что теперь дети принадлежат не ей, а им; сказали, чтобы держалась подальше от всего, что растет на приусадебном участке, – он ей тоже больше не принадлежит.
И наконец, ей представили деверя – старшего мужниного брата, 20 годами старше самой Клэр, – он переезжает в ее дом, и она становится его третьей женой. Дом и около гектара земли достались мужу Тумушабе в наследство от отца, и поэтому, сказали мужнины родственники, должны отойти им. Вдова, Тумушабе, по традиции, рассматривалась как часть имущества.
Клэр назвала это полным бредом. Она сказала, что ее муж оставил бумаги, подтверждающие: участок переходит к ней. Девери высказались в том духе, что она, видимо, заколдовала и одурманила мужа. Тумушабе продолжала жить и работать на своей земле; угрозы нарастали, бранные слова раздавались в адрес детей. Однажды на участке появился человек из семьи ее мужа, принялся кричать, что сегодня Клэр умрет, и рассек женщине руку пангой – африканским мачете с широким лезвием. Вот тогда Диана Ангвеч выдвинула обвинение в нападении, чтобы вытащить одного из мучителей Тумушабе в суд.
«Плюс ко всему вдовство – это клеймо на всю жизнь, – говорят адвокаты, которые пытаются защищать местных жен. – Если ты стала вдовой, тебе очень не повезло. Ты проклята. Тебя будут винить в смерти супруга. При этом он мог жить на несколько домов, у него могло быть несколько жен, он мог принести ВИЧ. Но когда он умер, во всем обвинят тебя. Ты его убила».
На фото: округ Луверо: через неделю после смерти мужа 54-летняя Соломе Секимули демонстративно загораживает дверной проем их дома. Угрожая оружием, мужнина родня силой пробилась на похороны и силой же попыталась отнять у вдовы имущество.
У адвокатов, работающих с клиентами-вдовами в деревнях и судах угандийского округа Муконо, есть смелая цель: донести до жителей всего Муконо, а может, и до всей Уганды и ее окрестностей простую идею: захват домов и полей овдовевших женщин, равно как и угрозы, подлоги и оскорбления, со всем вышеперечисленным связанные, – это не только неправильно, но и наказуемо в судебном порядке.
Дипломатичность имеет решающее значение; на сельских собраниях адвокаты обращаются к старшим не иначе как «отец» и «мать». Но всего этого часто недостаточно. Асиимве утверждает, что главы сельских советов бывают подкуплены или запуганы.
Бывший сотрудник национальной полиции, который руководил расследованиями в Муконо, рассказывает, что его друзья из полицейских поначалу были в недоумении, когда он стал ездить по селам, объясняя участковым, как собирать улики в случае отъема имущества и относиться к угрозам в адрес вдов. «А зачем это все? Велика важность!» – изумленно вскидывали брови коллеги.
В Уганде существует несколько форм владения и пользования землей – как доколониальных, так и современных, – и бывает трудно доказать, кому принадлежало до смерти мужа право собственности.
Угандийцы опасаются завещаний – столь очевидных предзнаменований смерти. Нередки случаи сожительства. А если законного брака не было, женщина, считавшая себя женой, когда дело доходит до прав наследования, таковой не признается.
©zorkinadventures
Комментариев пока нет
