Иван-еблан и печка-самотопка ( асиливайте ;) )

А печька у него была непростая, а самотопошная. Греет и греет сцуко, хоть ты тресни, и дров не просит. На солнечной батарее чтоли? Откуда в той деревне взялась – х*йзнает, однакож грела постоянно и Ивана вапрос о ее происхождении как-то ниасоба заботил. Поговаривали, что в древние шопесдец времена прилетало чюдище ниибическое в виде сплющенного кувалдой чугунка, с тех пор и печка объявилась, и нечисть всякая в лесах завелась, и богатыри могучие стали както чаще появляццо в народе. Чернобыль бля. Но вернемсо к повествованию.

Скоро скаска сказываеццо, да не скора дело делаеццо. Кароче, сп*здили печьку. Просыпаеццо однажды Иван – х*якс! – а печько-то и нету! А где она? А х*йзнает! Ну, Иван сперва и на полу пытался устроиццо поудобнее, ворочялсо, кряхтел денька два, а потом как вкочит, как заорет: «Какая падла мою печьку спионерила?!! Всех завалю, суки!!». Народ деревенский сразу же все пожитки собрал – и в лес. У них там на этот случай уже заранее землянки вырыты были. Ходит Иван злой по деревне: ни въ*бать, ни пожрать. Пару хат с ноги развалил, поостыл немного, сел и призадумалсо.

«Так, тут два варианта: либо, пока я спал, народ сп*здил печку и смылсо в лес, либо печька сп*здила народ и у*бала х*йзнает куда.. А можэт, пока я спал, печька сама топилась жителями деревни, а типерь, когда они кончились, она пошла новых искать? А кто их, этих печек знает..» - невесело поразмышлял Иван, но решыл, что набить *бло все равно кому-то следует, выломал самый здоровый кол и пошел, куда глаза глядят.

Шел он долго ли, коротко, ну и, как водиццо, вышел к перекрестку дорог с камнем указательным. Стоит Иван, на камень хмуро смотрит, репу чешет. Читать-то х*й научился, на печи лежачи, вот и тупит. На счастье его лягух какой-то мимо скакал да и обратилсо от нехрен делать к нашему Ванюше: «Че бля, молодец невесел, хули чяйник свой повесил?». «Да вот камень меня буквами заморкиме смущает.. Да и ты, жывотное, речью человеческой совсем в тупняк меня загониш». – «Эх, Ванюша, лежа на печи совсем от жызни отстал! Лана, коль и меня в эту *банутую сказку приплели, прочитаю тебе надписи на камушке этом»..

«Так.. Направо пойдеш – сложишь голову свою, налево пойдеш – СШП и ахтунк, а прямо пойдешь – будеш учястником Дом-2. P.S. Диагональные направления пока неисследованы ввиду ограниченности фантазии местных аборигенов. х*ясе камушек, так че выбираеш?». «А ниче мне не нравиццо, пойду-ка я назад», - почему-то обиделсо Иван и пошел куда глаза глядят, только назад. Лягух удивилсо нахотчивости Вани и поскакал за ним.

Два дня шли они по лесам, по лугам, по конопляным полям, по облакам, под землей, вертикально вверх, послакали по деревям, завернули пару витков по орбите, но потом их отпустило, и очутились они в дремучем шопесдец Лесу. «Иванушко, знаю я этот лес! Тут живет Баба-Яга-В-п*зде-Курага, она наверняка знает, где твоя печька!» - обрадовалсо Лягух. «А с какого это хера ей знать, где моя печька?» - мрачно поинтересовалсо Иван, содрал с дерева кору и начал шумно жрать. «Ты что, сказки не.. А, ты и читать-то не умееш, в общем, у нее тут, по всей видимости, станция спутникового слежения, GPS и вся х*йня, короче, все старая знает, пошли!» «Ну пошли, хоть отведаем стряпню бабкину, этот, как его, жипиэс, кушать уж очень охота мне» - обрадовалсо Иван, перекинул поудобнее кол на плече и бодро зашагал за всезнающим земноводным.

И вышли они к поляне с избушкой. Избушка, как водиццо, не простая, а на куриных ножках, здоровые такие лапы бл*ть, с когтями. А в остальном – обычная хатка, окошко, труба, дымок над крышей. «Это ж, если такие ножки, какая же тушка» - еще больше повеселел Иван и ломанулся аки лось через поляну, Лягух еле успел ему в карман запрыгнуть. Подбежал Ваня к хатке, взбежал по лесенке, распахнул дверь и ох*ел. Лежит на столе бабка древняя, сморщенная, беззубая, с клыком, а ее здоровенный мрачный детина, поболе Ивана, что есть мочи молодецким х*ем наяривает. У Лягуха даже челюсть с языком на пол шлепнулись. А бабужко не удивилась, рассмеялос весело, да и говорит: «Погодьте, гости дорогие, пару часиков, я вас накормлю, напою, в баньке попарю и спать уложу! Обождите только на полянке, я-я, натюрлих!»

Вышли наши герои в страшном ах*е назад на поляну, сели на травушку и задумались. А в глазах у обоих одна и та же картина, понятно какая. «Спать уложу.. Ну нах*й» - пробормотал Иван. «Это ж чем она поит-то?» - размышлял вслух Лягух. В неясном томлении прошло два часа. Но вот из хатки фкусно потянуло стряпней жареной, пареной, бабужко прокричяла из-за двери «Заходите, гости дорогие!», и друзья заметно повеселели. Приоткрыли Ваня с Лягухом дверь остарожно, нового облома поджидая, сначяла головы внутрь просунули, но тутжэ и целиком влезли давольные. На столе вместо бабки яства в изобилии ибическом стояли, а сама бабужко рарумянившаяся стояла у печи с ковшиком браги. Ну, как водиццо, покушали, выпили и разговоры водить стали.

«Как величать-то вас, добры молодцы?» - «Я – Иван-еблан, можно просто Ваня, это Лягух.. А вы, бабужко, наверное, Баба-Яга-в..» - «Просто Баба-Яга, ребятушки. Ну, куда путь-доргу держите?» - «Да вот, пропала печька-самотопка моя ненаглядная, да и народ из деревни тоже запропастился куда-то, надо бы найти их всех, а то время-то лихое, не ровен час, случится с ними чего» - «А, знаю я вашу беду, знаю. Вот и Илья уж два года приходит, коня своего богатырского ищет и народ Карачаевский»

Тут заинтересовался и Лягух: «Так это мы его видели?» - «Да-да, не только видели, но и кушали, милок», - улыбнулось старужко. Переглянулись друзья, ушам своим не поверив: «Это ж как это?» - «Да вот: печень его богатырская, вот гуляш из руки могучей его, вот холодец из..». Лягух вежливо откланялсо и поскакал дышать свежим воздухом, а Иван, менее понятливый, все продолжал допытываццо, не перставая уплетать холодец: «А почто ж вы его так?» - «Дык квест он мой-то не выполнил, вот и съела я его по уговору. Честный мужык был, жалко дажэ» - «А чем жэ вы тут занимались, бабужко, коль не секрет, когда мы впервый раз приходили?» - высунул мордочку посиневший от потуг Лягух из-за двери» - «Так то последнее желание было. Желать-то у меня в глуши такой и нечя боле, вот и сошлись хоть на чемто. Да вы не пережывайте, у него еще житий пару и автосэйв остались, вечерком косточьки соберу в платочек, поутру он и объявиццо невредимый»

«В общем, ребятушки, помогу я с вашей бедою, только помогите и вы мне с моею» - «Ага, щас, бабуля, Илья не справилсо, а мы поможем. Иль на хвранцузкую кухню потянуло на старости лет?» - насупилсо Лягух. «Да нет, то мы с Ильюшей уж давно забавляемсо, он то выполнит квест, то нет. Эх, до чего ж хороший мужик! Так вот, слушайте внимательно. В ста верстах отсюда на восход живет мутантище злобное. Сам большой, зеленый, головы три, огнем плюеццо..» - «Змей-Горыныч, чтоле? Знаем, знаем» - «Нет, Лягух, в том-то и дело, говорю жэ, мутантище. Змей давно уж края наши из-за конкурента этого поганого покинул, между прочим, я Ильюше и загадываю Змею по башке палицей настучять, но в последнее время найти Зеленого все труднее. А этот, этот совесем дикий зверь. Откуда явился к нам – неведомо. Но дело вот в чем. Украло чюдище мерзкое внучьку мою раскрасавицу, Василису. Верните ее, прошу. Не только в беде вашэй подсоблю,
ничего для вас не пожалею»

«Сделаем бабужко!» - «Иди нах*й, карга!» - хором сказали Иван и Лягух, но сытый и пьяный Иванушко не расслышал, встал, взял палицу Ильи, постучял себе по лбу, проверяя, пробормотал «кузнец-то неплох», допил залпом бражку хмельную, пошатнулсо слехка, обнял Бабу-Ягу, шумно расцэловал на прощяние и подалсо на подвиги, вышибив нах*й дверь плечом молодецким. «Ты уж присматривай за ним Лягух» - захехикала бабужко. «Ну карга, я тебе припомню» - прошипел Лягух и поскакал за героем. «А квакун-то непрост» - пробормотала бабужко и стала собирать со стола.

Два дня и две ночи шли они по лесу к чюдищу трехлавому. Хорошо шли, быстро, не останавливались почем зря, лишнего не болтали, дыхалку берегли. Но тощать стал Лягух и на третий день ему настоп*здело. «Иванушко, вот на кой хер тебе палица Ильюшина сдалася? Лучше бы сала какого у бабужко в дорогу наклянчил, а то идем уж третий день как, а в лесу пажрать-то и нечя, какбудто все зверье грибы-ягоды в баулы упаковало и в стольном Киев-граде ярмарку заибенило. А вдруг, неровен час, Илья осердчает и за палицей подастся? Как мы на пустой живот отбиваццо будем-то?»

Насупилсо Иван: «А ты подумай, друг зеленый, если б мы сало бабкино забрали, Илья бы меньше обиделся?» - «И то правда, бес эту бабку Йагу разберет, че у нее за сало. Надо было лапу у хатки отпилить тогда хоть одну! И воопще, нахрена нам внучка ее сдалася? Ты бабку видел? Да мои лягушки на болоте и то краше во сто крат! Надавал бы Яге молодецких песдюлин по чяйнику палицей этой, и так бы рассказала все карга старая!» - «Нет, Лягух так сказка не делаеццо, какой же я герой тогда?» - «Голодный, вот какой! Да, предлагаю тебе погоняло сменить, Ванюша, ты типерь не *бланом будеш, будеш Иван-апесдал!» - «Так не в рифму ведь!» - «Зато истинно!»

Разозлилсо Иван, но не успел ничего в ответ молвить, как вдруг раздалсо рев дикий, изза деревьев выскочил пред героями нашими медвед взлохмаченный и наезды стал клеить нех*йские. «Это кто тут по моему лесу без спросу шастает йобанаврот?! Топайут, словно велеты на танцполе, головушку мою буйную терзают, злодеи! Это чюдище вас послало, насквозь вижу! Задеру, сцуки!» Но не убоялись герои наши, лишь портки у Ивана слехка цвет поменяли, хамелеоны, видно. «Превед, Мишка, ты уж не серчяй на нас, странников» - ответствовал Лягух, - «и так вон, не только зверье лесное, но и грибы-ягоды из лесу поубегали, одичяеш сам поди!»

Успокоилсо медвед, осмотрелся удивленно, призадумалсо: «И правда, а я думаю, куда это все запропастились. Эх, видать наломал дров я вчера, напакостило чюдище мне трехглавое». «Так ты его видел, Михайло Потапыч? А была ли с ним девитса красная, Василиса?» - обрадовалсо Иван, осторожно потрогал портки сзади, понюхал руку и поморщилсо. «Не только видел», - нахмурилсо медвед, - «Пили мы с ним. Два дня. А потом не помню ничего, да и пропало чюдище кудато. Вот и хожу типерь по лесу, мучяюсь, совесть меня совсем уж затерзала сцуко, а пива нет. А дефку видел, наливала она. Ну и рука у нее, скажу вам, я чють новых чюдищ из пасти по всему лесу не нарожал».

«Да уж, вся в бабку» - согласилсо Лягух, - «но не горюй, знаем мы, как беде твоей помочь!». «Правда?» - удивились медвед и Иван. «Да не вопрос! Проведи только нас к чюдищу этому трехглавому. Иванушко, богатырь наш ниибический, чюдище одолеет, дефку освободит, та меня на радостяг конечно же расцэлует, обрасчюсь я принцем сразу сказочным, баба Йага Ване печьку-самотопку воротить домой поможэт, а тебе в награду браги нальет опохмелиццо. И всем будет хорошо, и наступит полная лепота в царстве нашем и процветание!» - раздухарился Лягух, но поглядел на ох*евшего Ивана и осекся на полуслове. «Партийя зеленых, голосуйте за нас!» - не в тему закончил он свой спич, квакнул и вопросительно уставилсо на косолапого.

«Истину глаголишь, земноводное», - обрадовалсо медвед, - «помогу я вам чюдище найти! И *бло ему поганое зачистить тоже помогу, ребятушки, айда за мной!». Ломанулсо медвед сквозь кусты, промчалсо пару шагов, завалился под дуб, накрылся лапой и затих. «Ээ, мишка, бл*ть, и что дальше?» - почесал башку Иван. «А, песдуйте туда, хлопцы, х*ево мне» - неопределенно махнул лапой медвед и захрапел.«Лана, Ивашко, х*йсним, жывотное правление показало, пошли, неча хлебалом щелкать» - неуверенно квакнул Лягух и герои поперлись дальше.

.. и вышли они, наконец-то бл*ть, к логову чюдища трехлавого. А жило-почивало чюдище в пещере темной, в скале черной, на поляне голой, костьми усыпанной. На поляне костер, на костре огромный котел, в нем девитса красная чего-то помешивает, а рядом кот огромный черный ходит, да байки рассказывает. Почесал Иван голову задумчиво, спрятал Лягуха в карман да и подошел поближе. «Здравствуй, девитса! Здравствуй, кот!» - вежлева поздаровалсо Ваня.

«И тебе исполать, добрый молодец», - попривецтвовала *блана девица. «Вчера китайские пограничнеки опстреляли на гранитсе мирно пашущий российский трактор. Трактор ответил ракетным залпом, поднялсо в воздух и улетел», - важно ответил кот. Иван слехка растерялсо, но продолжил: «Кличут меня Иван-еблан, ищу я чудище трехглавое, дабы одолеть его и Василису, внучку Бабы-Йаги, из полона выручить! Не ты ли это, красавица?». «Ну, я», - смутилос девитса. «Сел Иван-еблан на коня-дибила и поскакал», - продолжал внемательно глядеть на Ивана кот.

«А где же чюдище это ибическое, пущай выходит на смертный бой!», - важно выпятил грудь Иван. «А чюдище спит, плохо ему. Он давече с медведом каким-то коварным браги перепил», - покраснела Василиса. «Все в квартире было краденое, и дажэ воздух был какойто спертый», - сообщил кот и угрощайуще зашипел. «Ну так пойдем жэ со мной к бабушке, пока чюдище не проснулос!», - шопотом сказал Иван, не отрывая взор от зогадочного котега. «Я не могу, меня Кот-Баян охраняет, он все чюдищу расскажет, и тогда нам обоим несдобровать», - пригорюнилась девитса. «Взял тсарь лук и стрелы, вывел сыновей в чисто поле и расстрелял», - согласилсо Кот.

«Ндя, бл*ть, как всйо запущено», - высунул мордочку Лягух, - «Иван, не *би вола, ты ж герой них*йский, возьми да победи мутанта трехголового. Да и Коту этому йуморному тоже по тушке пару раз не помешало бы для профилактеки. Не зря жэ ты палицу у самого Ильи Муромца спи.. ээ.. одолжил для подвигов!». «У самого Ильи?», - восхитилась Василиса. «Что у слона длиннее хобота? Сопли!», - возмутилсо Кот, злобна блестнул глазами и съ*балсо в пещеру к чюдищу, видно, ябеднечять. «А чо? И то верно!», - обрадовалсо Иван, достал палицу и заорал в пещеру темную, - «А ну, чюдище поганое,выходи х*ями меряццо! Отведай-ка удали молодецкой да силушки богатырской!». «Ой, Иванушко, зря ты про хуи-то», - прошэптала Василиса, но было поздно.

Из пещеры рев по поляне, по лесу да по небу раскатился оглушительный, затряслась скала черная, и вылезло на свет божий чюдище зеленое с мечом, щитом и Котом на плече прих*евшым и слехка контужэнным. Огромный велет размером с терем двухповерховый, весь в чешуе изумрудной, по земле хвост шипованный бьет. Одна голова с бородой и в шоломе, глаза молнии метают, вторая голова змеиная, огнем плюеццо да язык раздвоенный показывает, а третья и того страшнее - огромный зеленый х*й. «Это кто тут с моим х*ем меряццо вздумал? Кто тут Василису выручать от Бабы-Яги пришел? У кого палица самого Ильи Муромского?», - с еще большей силой взревели три головы чудища, да так, что Кот оглох окончятельно, пробормотал «баня, через дорогу раздевалка» и, на*бнувшись с плеча, заполз за котел.

«Ну че, Ванюша, оглох чтоли? Давай, мочи супостата», - подъебал Ивана Лягух, предусмотрительно ускакал за котом и Василису за собой увел. Насупился Иван, вновь портки-хамелеоны потрогал, поморщилсо: «Ты пошто, сволотчь, народ честной пугаеш? Горыныча прогнал, медведа напоил, у бабки внучку в полон увел.. Кота вон замордовал, ему б в Аншлаге выступать, а не на сташидло такое шестерить, грынписа на тебя нету! Да и где это видано, чтобы богатырь русский с х*ем разговаривал??? Готовься к смертушке!». Размахнулся Иван и со всей дури молодецкой у*бал по чюдищу. Но подставило чудище щит и лишь земля-матушка затряслась от удара нивротибенного.

«Ну че, катяра, давай ставки делай», - подъебал Баяна Лягух и залез на руки к Василисе для обзора удобного. «Евреи бегали по деревне и пугали всех своими обрезами», - печяльно мяукнул Кот, высунул морду из-за котла и на всякий случай закрыл уши лапами.

«Эх ты, невежа, не п*здел бы, коль не знаеш! Это я-то медведа напоил?! Ты кого х*ем назвал?!», - прогрохотало чюдище и ответный удар нанесло по Ванюшиной палице подставленной. Снова земля содрогнулась, по колено в землю ушел Иван, деревья ближайшие с треском попадали, сверкнула искрами, но все же выдержала палица и вновь ударил наш герой. От могучего удара разлетелся щит в щепы мелкие, чюдище на колени повалилось, со скалы камни посыпались, и взревел в лесу медвед от звону-грохоту аццкого.

«Ну что, сдавайся, х*ерожий, пока цел!», - обрадовалсо Иван, но встало чудище, взревело, и продолжилсо бой. И х*ярили они друг друга целый день, до самого захода солнца, пока меч и палица не сломались от ударов ибических, потом до утра кулаками друг друга в сыру землю вколачивали, потом просто плевались плевками могучими, а потом выдохлись окончательно и ко второму закату от усталости рядом как подкошенные повалились.

«Бля, всьо про*бали, кто ж победил?», - встревожилсо Лягух, бросил карты и поскакал к Иванушке. Василиса поспешно оделась и за ним побежала. Кот с облегчением прицепил свой хвост обратно и тоже к месту битвы подался.

«Дурак ты, Иван», - прохрипел Шлем. «Не за тех воюеш», - прошипел Змей. «Это почему?», - вяло удивилсо Ваня. «Голова-то третья на самом деле– не х*й никакой, а жена моя законная, красавица, сам я – богатырь Святогор, а Кот – конь мой богатырский. Заколдовала нас Баба-Яга-В-п*зде-Курага, а внучку свою подсунула, чтоб витязей со всей земли русской ко мне на погибель слать, уж больно нервный я становлюся, когда мою Любаву х*ем называют».. Задумалсо Иван, брови нахмурил и молвил сурово: «Хуясе!..»

«Ебать мои жабры!», - восхитилсо Лягух, - «А змеиная голова кто?». «Да Змей Горыныч я и есть, йобанаврот. Три в одном типа», - опечялилась змееголова. Покряхтел Иван, с земли поднялсо: «А печка-самотопка моя где, не ведаеш, случаем?». «Да вот она –котлом обернулась, а кости на поляне –односельчане твои. Сотворила Яга ох и страшное заклятье, все в мире переменилос, тока смерть колдунихи вернет всему прежний облик»

«Да ну нах*й?», - призадумалсо Иван. «Бля буду!», - уверил Святогор. «Колобок повесился», - подтвердил Кот. «А ты, Василиса, что скажеш?», - покосился на девицу богатырь. «Девка я подневольная, все бабка злая меня эксплуатировала, не виноватая я», - зарыдала Василиса. «Ладно, девка, не плачь. На вот, Ляхухом слезы утери, штоле», - засмущялся Иван. Крикнул чтото Лягух, но было поздно.

И только слеза девичья его коснулась, вспыхнул Лягух, завыл нечеловеческим голосом и обратился в ..Кащея Бессмертного. «Ебать-копать!», - ох*ели все хором. «Вот вам и *бать!», - промолвил Кащей и с земли поднялся, - «Чтож вы натворили, ироды! Я ж в личине этой три года от Ильи Муромца скрывался, и только девичья слеза расколдовать меня могла, вот и свершилось.. А теперь мне настал конец и даже хуже, ибо для Илья –герантофил, тоже бабкой, кстате, зачярованный, и я – предел его онанистических фантазий. Умереть я не могу, и теперь мне суждено по свету шарайобиццо, жеппу свою кастлявую от страданий уберегая, пока Ильюша ласты свои богатырские не склеит. Сволотчи вы, а не герои!»…

Эпилог
И собралась вся эта песдобратия, и к избушке на курьих ножках двинула. И наваляли песдов Яге нех*йских, и вернули все облик свой прежний. И все было у них потом хорошо, разбрелись по свету герои. Иван-еблан с печкой и жителями деревни домой вернулся, греет кости на печи и поныне. Кащей с Василисой на юга, в царство Персидское на курорты, у*бали. Святогор с женой и конем по горам родным шарайобиццо. Ильйуша и Змей и поныне друг другу *бальнеки мутузят.
А Избушка, приняв облик свой настоящий, взяла в руку перо и напесала эту сказку. До свидания, друзья! Желаю вам не терять свой истинный облик ни при каких обстоятельствах!