На uCrazy 15 лет 4 месяца
Свинопас. Саитов управлял свиньями, как хороший полководец своими солдатами
Свинья – существо крайне зловредное. Свинская натура такова, что если оно чувствует собственную безнаказанность и бесконтрольность, то получается полнейший бардак. Свиней надо держать в суровых условиях военной дисциплины, чуть дашь им слабинку, и вот уже всепоглощающее свинство готово заполонить весь мир. Вы и сами не заметите, что уже начали хрюкать.
Подсобное хозяйство 279 отдельного дивизиона ракетных катеров находилось в крайне запущенном состоянии. Никто точно не знал сколько там находится этих самых свиней. Командир береговой базы Владимир Ильич, не в пример великому тезке, преступно самоустранился от руководства ими и пустил дела на самотек. Посему одичавшие свиньи, сбившись в стаю, шныряли по территории дивизиона совершенно свободно, в поисках подножного корма. Были они юркие и поджарые, наглые и агрессивные, как волки. Жили сами по себе, борясь за существование своей популяции в естественной, природной среде обитания.
Заправлял вольной стаей хряк-производитель по кличке Васька. Огромный, как вагон, серо-черной камуфляжной окраски, свирепый, как лесной вепрь. Саблезубый Васька наводил панический ужас на обитателей дивизиона, гонял моряков, покушавшихся на жизненное пространство подчиненной стаи, и на корню пресекал все попытки командования навести хоть какой-то мало-мальский порядок в этом свинстве.
Дежурный по дивизиону боялся идти на обход территории, особенно в ночное время. Стремительно вылетающий откуда-то из темноты Васька, клыки-наперевес, сопящий как паровоз, загонял его обратно в штаб, доказывая кто хозяин в части. Васька победно ревел на всю округу и вся свинская орава лаяла и завывала, вторя ему. Какой-то кошмар.
Несколько раз в него стреляли – бесполезно: свинья, почуявшая власть над людьми, неистребима.
В то же самое время на одном из катеров дивизиона служил матрос Саитов – краса и гордость советского Военно-Морского флота. Вечно грязный и зачуханный, бестолковый чурбан, дитя гор, спустившееся с них за солью и случайно при этом призванное в армию. Одним своим видом он травмировал организм командира, вызывая в нем неотвратимые процессы нервной деятельности. Свою основную боевую функцию – сделать приборку в гальюне – м-с Саитов не мог выполнить так, чтобы не довести командование до истерического припадка. От проверяющих его прятали, но он все равно каким-то образом выползал прямо на них, воплощая собой сплошное нарушение всего корабельного устава и напрочь перечеркивал все показатели.
Нянчились с ним около года, а потом командир бухнулся в ноги комдиву и взмолился, чтобы это чудо в перьях от не убрали. А то обещал его собственноручно умертвить, дескать, за себя не ручаюсь.
- Ну и кого же по- твоему я должен осчастливить этим ценным подарком?, - спрашивал с досадой комдив.
- А вон Ильичу его подсуньте. На подсобное хозяйство, к свиньям. Там ему самое место, дебилу…
В дивизионе тогда существовала такая практика: всех матросов, не реализовавших себя в плавсоставе, по тем или иным причинам, спихивали служить на бербазу. Поэтому тамошний контингент состоял сплошь из конченых негодяев, недоумков и дегенератов. Неудивительно, что Владимир Ильич тихо спивался. Ему было все равно. Он принял Саитова как родного (одним больше, одним меньше – какая разница?) и направил его в свинарник, назначив заведующим подсобным хозяйством. Саитов скрылся за дверьми ужасного вонючего сарая и больше от туда не появлялся. Вплоть до дембеля.
Однажды, спустя несколько месяцев после вышесказанного, бывший командир Саитова, будучи дежурным по дивизиону, осуществлял обход территории согласно установленного маршрута. Шел, пытливо осматривая объекты и строго фиксируя недостатки. Проходя мимо подсобного хозяйства бербазы, он привычно притормозил и далее тихонько крался, чтобы остаться незамеченным. При этом с опаской вглядывался в темное нутро сарая, ожидая нападения ужасного хряка Васьки. Кобуру с пистолем предусмотрительно передвинул вперед.
Командир был старый опытный воин, герой-катерник, не раз оказывавшийся в трудных ситуациях и немало повидавший на своем веку. Его трудно было чем удивить, но то, что он увидел в следующую минуту, заставило его остановиться и открыть в изумлении рот. Он стоял в полнейшей растерянности, думая о том, что он, наверное, ничего не понимает в этой жизни.
Сначала из свинарника вышел матрос Саитов. Нет, не тот заморыш Саитов, что придуривался когда-то на корабле. Этот Саитов был, кажется выше ростом, плечи расправлены, грудь колесом, чистый и аккуратный. Двигался он неторопливо и важно, как бай в своей усадьбе. В загоне для свиней он по-хозяйски наполнил большие свиные корыта камбузными отходами, поставил лопату, закурил…
Постоял, с гордостью озирая свое хозяйство. Во всем его облике сквозили поразительная умиротворенность и глубокое чувство собственного достоинства. Потом он бросил окурок и что-то громко скомандовал. Вся свинячья стая высыпала из помещения в загон, радостно повизгивая и виляя хвостиками. Огромный Васька первым сунулся к корыту, но получив ногой прямо в пятак, остановился, хрюкнул и сел на задницу, словно собака. Замер, преданно глядя в глаза хозяину.
- Вай, дорогой! Кушать сильно хочшь, да? Совсем терпеть не можешь, да? Сидеть, бл*т…, - незлобно выговаривал Саитов Ваське, грозя пальцем.
Потом опять подал какую-то команду. При этом самые маленькие поросятки поспешили к корыту и дружно начали там чавкать. Когда они нажрались, их – опять же по команде – сменили молодые свиноматки с оттянутыми сосками. Васька обедал последним.
Саитов управлял свиньями, как хороший полководец своими солдатами. Нерадивых строго наказывал, послушных поощрял лаской. Руководил ими с вдохновенностью талантливого дирижера. И они, свиньи, с готовностью подчинились ему, слушались его безропотно, боготворили его.
Командир стоял, как столб, пораженный увиденным. Потом очнулся, сплюнул и сказал:
- Да … Как говорится, кесарю-кесарево, слесарю-слесарево. Едри вашу мать…
И пошел дальше, рассеянно не замечая окружающих недостатков.
© Байки служивого
Подсобное хозяйство 279 отдельного дивизиона ракетных катеров находилось в крайне запущенном состоянии. Никто точно не знал сколько там находится этих самых свиней. Командир береговой базы Владимир Ильич, не в пример великому тезке, преступно самоустранился от руководства ими и пустил дела на самотек. Посему одичавшие свиньи, сбившись в стаю, шныряли по территории дивизиона совершенно свободно, в поисках подножного корма. Были они юркие и поджарые, наглые и агрессивные, как волки. Жили сами по себе, борясь за существование своей популяции в естественной, природной среде обитания.
Заправлял вольной стаей хряк-производитель по кличке Васька. Огромный, как вагон, серо-черной камуфляжной окраски, свирепый, как лесной вепрь. Саблезубый Васька наводил панический ужас на обитателей дивизиона, гонял моряков, покушавшихся на жизненное пространство подчиненной стаи, и на корню пресекал все попытки командования навести хоть какой-то мало-мальский порядок в этом свинстве.
Дежурный по дивизиону боялся идти на обход территории, особенно в ночное время. Стремительно вылетающий откуда-то из темноты Васька, клыки-наперевес, сопящий как паровоз, загонял его обратно в штаб, доказывая кто хозяин в части. Васька победно ревел на всю округу и вся свинская орава лаяла и завывала, вторя ему. Какой-то кошмар.
Несколько раз в него стреляли – бесполезно: свинья, почуявшая власть над людьми, неистребима.
В то же самое время на одном из катеров дивизиона служил матрос Саитов – краса и гордость советского Военно-Морского флота. Вечно грязный и зачуханный, бестолковый чурбан, дитя гор, спустившееся с них за солью и случайно при этом призванное в армию. Одним своим видом он травмировал организм командира, вызывая в нем неотвратимые процессы нервной деятельности. Свою основную боевую функцию – сделать приборку в гальюне – м-с Саитов не мог выполнить так, чтобы не довести командование до истерического припадка. От проверяющих его прятали, но он все равно каким-то образом выползал прямо на них, воплощая собой сплошное нарушение всего корабельного устава и напрочь перечеркивал все показатели.
Нянчились с ним около года, а потом командир бухнулся в ноги комдиву и взмолился, чтобы это чудо в перьях от не убрали. А то обещал его собственноручно умертвить, дескать, за себя не ручаюсь.
- Ну и кого же по- твоему я должен осчастливить этим ценным подарком?, - спрашивал с досадой комдив.
- А вон Ильичу его подсуньте. На подсобное хозяйство, к свиньям. Там ему самое место, дебилу…
В дивизионе тогда существовала такая практика: всех матросов, не реализовавших себя в плавсоставе, по тем или иным причинам, спихивали служить на бербазу. Поэтому тамошний контингент состоял сплошь из конченых негодяев, недоумков и дегенератов. Неудивительно, что Владимир Ильич тихо спивался. Ему было все равно. Он принял Саитова как родного (одним больше, одним меньше – какая разница?) и направил его в свинарник, назначив заведующим подсобным хозяйством. Саитов скрылся за дверьми ужасного вонючего сарая и больше от туда не появлялся. Вплоть до дембеля.
Однажды, спустя несколько месяцев после вышесказанного, бывший командир Саитова, будучи дежурным по дивизиону, осуществлял обход территории согласно установленного маршрута. Шел, пытливо осматривая объекты и строго фиксируя недостатки. Проходя мимо подсобного хозяйства бербазы, он привычно притормозил и далее тихонько крался, чтобы остаться незамеченным. При этом с опаской вглядывался в темное нутро сарая, ожидая нападения ужасного хряка Васьки. Кобуру с пистолем предусмотрительно передвинул вперед.
Командир был старый опытный воин, герой-катерник, не раз оказывавшийся в трудных ситуациях и немало повидавший на своем веку. Его трудно было чем удивить, но то, что он увидел в следующую минуту, заставило его остановиться и открыть в изумлении рот. Он стоял в полнейшей растерянности, думая о том, что он, наверное, ничего не понимает в этой жизни.
Сначала из свинарника вышел матрос Саитов. Нет, не тот заморыш Саитов, что придуривался когда-то на корабле. Этот Саитов был, кажется выше ростом, плечи расправлены, грудь колесом, чистый и аккуратный. Двигался он неторопливо и важно, как бай в своей усадьбе. В загоне для свиней он по-хозяйски наполнил большие свиные корыта камбузными отходами, поставил лопату, закурил…
Постоял, с гордостью озирая свое хозяйство. Во всем его облике сквозили поразительная умиротворенность и глубокое чувство собственного достоинства. Потом он бросил окурок и что-то громко скомандовал. Вся свинячья стая высыпала из помещения в загон, радостно повизгивая и виляя хвостиками. Огромный Васька первым сунулся к корыту, но получив ногой прямо в пятак, остановился, хрюкнул и сел на задницу, словно собака. Замер, преданно глядя в глаза хозяину.
- Вай, дорогой! Кушать сильно хочшь, да? Совсем терпеть не можешь, да? Сидеть, бл*т…, - незлобно выговаривал Саитов Ваське, грозя пальцем.
Потом опять подал какую-то команду. При этом самые маленькие поросятки поспешили к корыту и дружно начали там чавкать. Когда они нажрались, их – опять же по команде – сменили молодые свиноматки с оттянутыми сосками. Васька обедал последним.
Саитов управлял свиньями, как хороший полководец своими солдатами. Нерадивых строго наказывал, послушных поощрял лаской. Руководил ими с вдохновенностью талантливого дирижера. И они, свиньи, с готовностью подчинились ему, слушались его безропотно, боготворили его.
Командир стоял, как столб, пораженный увиденным. Потом очнулся, сплюнул и сказал:
- Да … Как говорится, кесарю-кесарево, слесарю-слесарево. Едри вашу мать…
И пошел дальше, рассеянно не замечая окружающих недостатков.
© Байки служивого
Комментариев пока нет
