Изгой

С Колей никто не общался. Даже в школе он сидел один за последней партой. А хуже всего было, когда начиналась работа в группах. Одноклассники замирали в надежде, что Коля окажется не в их команде. А тем, кому везло меньше, закатывали глаза, сговаривались и придумывали для Коли бесполезную работу, которую ему приходилось выполнять в одиночку.

С Колей никто не играл. Когда ребята собирались вместе, они никогда не звали с собой Колю. Со временем мальчик сам всё понял и перестал обращать на это внимание. Однако его слава ушла далеко за пределы школы. С третьеклассником никто не играл и на улице. Он был всегда один.

С Колей никто не хотел иметь дело. Его не звали с собой, не обсуждали всякие мелочи вроде войнушки или девчонок и даже старались ничем не делиться: ни ручкой, ни ластиком, ни линейкой. Коля стал изгоем настолько, что его аура могла распространяться и на других: стоило кому-то поздороваться с Колей, как он тут же терял уважение среди других ребят.

Так получилось, что в свои десять лет у Коли никогда не было друга. И отчасти он был сам в этом виноват.

***
Я в то время учился на педагогическом, и это были лучшие годы моей молодости. Сейчас же вся молодость была стерта об стены общежития и баров.

Я любил быть в центре внимания и смутно видел себя педагогом. Пошел больше из своей самоуверенности и желании учить кого-то жизни. Мне казалось, что это проще простого. Однако, как позже выяснилось, я еще сам не всему научился.

Прогуливая пары, тусуясь по клубам и отрабатывая потом учебные долги, я часто переносил происходящее с собой на своих школьных училок. Неужели они в свое время вели себя так же, как и я? Если и так, то это во многом объясняло, почему сейчас они такие зануды. Просто сожгли весь порох в своих пороховницах. Тогда я надеялся, что со мной такого не случится, и пусть я не стану самым профессиональным учителем, зато всегда буду на одной волне с молодежью. Поэтому я всегда погружался во все новое: разбирался во всех играх, популярных мессенджерах, осваивал молодежный сленг и следил за модой.

На третьем курсе у нас началась практика, и меня отправили в школу. Работа не пыльная: сиди себе на уроке, наблюдай, пиши отчеты, а в конце надо провести свой интерактивный урок, согласно поставленным целям и задачам.

Тогда-то я и увидел Колю. Внешне ничем не примечателен: слегка полноват, но в глаза это не бросалось. В своем синем пиджачке, однотонном галстуке и длинноносых туфлях он больше походил на маленького офисного работника, который печатал на принтере важные документы, делал их копии, скреплял степлером, а в перерывах отвлекался на чашку кофе. Однако весь его образ разбивался в пух и прах, когда он натягивал на плечи забитый до отвала рюкзак. Зеленый рюкзачок, вдоль и поперек разрисованный мишками, выглядел каплей беззаботного детства в целом море школьной унылости.

Но это то, что запоминалось при первом недолгом осмотре. Позже прояснялась более точная картина, описывающая Колю. Он всегда был один. Везде. В столовой, в коридоре, в классе. Он приходил в школу один и покидал ее в полном одиночестве. Казалось, что остальные дети даже не знают о существовании Коли, словно он какой-то призрак. Один раз на уроке Коля уронил карандаш, который укатился вперед под чужую парту. Девочки, сидевшие за этой партой, даже не опустили головы, чтобы посмотреть на карандаш, хотя я не сказал бы, что они были слишком увлечены речами учителя. Коля даже не стал их просить подать карандаш (видимо знал, что это бесполезно), встал и тихонько, как невидимка, обошел парту, опустился на четвереньки и забрал свой карандаш. Девочки все также, не отрываясь, смотрели на учителя.

После уроков мне нужно было обсудить прошедший день с учителем Верой Геннадьевной, и я решил задать вопрос про Колю.
– Главной причиной, — услышал я ответ, – почему его все игнорируют, является то, что Коля не любит игры в телефоне или компьютере.
– То есть он ни разу не играл? – спросил я.
– Знаете, – она обращалась ко мне на вы, а иногда даже называла «коллегой», – я никогда не видела.
– Получается, у него неблагополучная семь…
– Ну вы что! – взмахнув рукой, оборвала меня Вера Геннадьевна, – у него есть и телефон, и компьютер дома, даже не самые старые, просто он ими не пользуется. Только в рамках урока и то с большой неохотой.

Я читал что-то про детей, неспособных к жизни в цифровой среде по причине отклонений в здоровье, но никогда не сталкивался с подобным. «Видимо, Коля будет первым в моей педагогической практике», – подумал я.
Однако, озвучив свою мысль, я получил опровержение от классного руководителя:
– Нет, у него нет никаких справок, врачи говорят, что он абсолютно здоров. Какое-то время он наблюдался у школьного психолога, однако тот нас уверил, что это временно и с возрастом пройдет.

В наше время без технологий не выжить. Мы с детства играли в видеоигры, потому что это тренировало в нас те навыки, которые обязательно пригодятся во взрослой жизни. Когда я был маленьким, у нас даже была специальная детская социальная сеть, которая, помимо общения, давала нам знания по компьютерной безопасности и правилах этикета в сети. Мои родители вычитывали на сайтах описание каждой игры или приложения, прежде чем скачать мне на телефон. А тут мальчик в десять лет даже не играет в игры! Не представляю, насколько он не социализирован и как много ему потом придется наверстывать. И куда смотрят его родители?

Я даже не мог себе представить жизнь без смартфона. Ведь там всегда можно узнать расписание автобуса и маршрут, можно решить любой пример или уравнение, а также проверить написание слов. Как можно все это делать без технологий?

Наш разговор подошел к концу (мне уже нужно было уходить), однако
Вера Геннадьевна стала смотреть на то место, где обычно сидит Коля, и продолжила:
– Грустная картина. Вот так ребятишки на перемене собираются в игры по Интернету поиграть, а Коля все по коридору болтается без дела. Туда-сюда. Уже третий год в школе, а все равно в состоянии «офлайн». У нас, бывает, весь класс соберется и играет. Соревнуются там друг с другом. А он даже элементарно посмотреть, как другие играют, не хочет. И даже в социальных сетях ни с кем не чатится. Ни в пределах школы, ни в пределах города. Страшно ведь и представить, что у него там в голове…

Мне стало интересно, чем же Коля может заниматься, если не играет ни в телефон, ни в компьютер? Однажды я решил проследить за ним после школы. Обычные дети, когда куда-то идут, слушают музыку в наушниках, а Коля гаджеты игнорировал напрочь.

Свернув на перекрестке, он какое-то время постоял около лужи, что-то упорно в ней рассматривая. Коля подходил к луже с разных сторон, приближаясь и отдаляясь от нее, иногда наклоняясь к ней настолько, что вот-вот мог бы коснуться кончиком носа ее поверхности. Я уже успел прослушать две песни, пока он там топтался на месте. Мне было очень любопытно, что же он мог там рассматривать? Однако, когда Коля ушел, я подошел к луже и ничего там не обнаружил, кроме своего отражения.

Так, Коля еще несколько раз останавливался: то ему нужно было погладить кошку, то он читал какие-то рекламные вывески, а один раз он просто стоял возле пекарни, нюхая аромат свежих теплых булочек. Во всем этом не было никакой связи и во время таких остановок мне хотелось бросить слежку и уйти, но тяга к неизвестному была сильна. Так я в итоге узнал, где живет Коля, и это было недалеко от моего общежития, что только усилило мое стремление к разгадке.

Я часто видел Колю во дворе. Если не было уроков, а на улице еще светло, то с вероятностью девяносто процентов, Коля гулял на улице. Во многом его прогулки были похожи на поход домой. Мне мало был понятен алгоритм его действий. В один день он собирал какие-то палки в одном месте и складывал их каким-то домиком-треугольником, а в другой раз он перебирал какие-то камни на земле и часть из них складывал себе в пакетик. Зачем все это было нужно, я так и не выяснил. Тогда я поделился своими наблюдениями с Верой Геннадьевной, на что она пожала плечами и сказала лишь:
– Нам никогда не понять, что за ветер дует в его голове.

Я долго решался подойти вне школы и заговорить с Колей лично, однако никогда не знал, с чего начать. В наше время считалось дурным тоном начинать личный разговор вживую, все-таки сначала нужно было познакомиться с человеком в социальных сетях или мессенджерах, но Коли не было ни там, ни там. Когда же я собрался духом и пришел во двор, то меня там ждала неожиданная новость: мальчик был не один.

С ним гулял еще один мальчик, внешне было понятно, что он старше Коли, однако почему-то во всем слушался его. Коля показывал мальчику какие-то цветы в траве. Несколько из них они даже зачем-то сорвали. Обычно цветы рвут, чтобы сфотографироваться с ними или запилить сториз, однако новый друг Коли, видимо, тоже был без гаджетов. Я не знал этого мальчика, но, насколько мне известно, он был с другой школы. О Коле знала вся начальная школа, так что вряд ли кто-то стал бы иметь с ним дело.

Поделившись этой новостью с Верой Геннадьевной, я ждал ее реакции. Она сначала долго не могла поверить, уверяя меня, что это мог быть какой-нибудь сын приезжего родственника, либо мальчик, потребовавший его помощи один раз. Однако всю следующую неделю неизвестный нам мальчик гулял с Колей.
– Ну, как говорится, рыбак рыбака видит издалека. Вот и наш изгой нашел себе такого же.

За время моего наблюдения мальчики пару раз лазили на гаражи, собирали какие-то железяки, ели листья с деревьев, кормили голубей и даже сходили до соседней речки помочить ноги. Я уже считал дело об изгое закрытым, так как Коля теперь вечно гулял с новым другом. Но один раз я проходил мимо и решил заглянуть во двор. К своему удивлению, там Коля снова был один. Я подождал минут пятнадцать, но мальчик так и не пришел, а судя по Коле, он и не ждал никого. Тогда я решил, что это единственный за последнее время шанс поговорить с изгоем и познакомиться с ним. Подойдя ближе, я присел на лавочку и поздоровался. Коля меня тут же узнал:
– Здравствуйте, Борис Андреевич!

Судя по его лицу, он не был ни капли не удивлен моему появлению, а даже больше рад новому собеседнику. В руках Коля держал какое-то круглое стекло на палочке. Правда, стекло очень сильно искажало изображение, увеличивая его.

– Что это у тебя? – спросил я.
– Это? – Коля покрутил в руках стекло, – это лупа. Она увеличивает предметы.
– И зачем она тебе?
– С ее помощью я могу разглядеть что-то мелкое, например, муравья. А сейчас она мне нужна, чтобы написать свое имя на скамейке.

Я его не понял. Мне стало казаться, что мальчишка немного не в своем уме. Однако, увидев, как я замялся, мальчик объяснил:
– Солнечные лучи проходят через линзу и собираются в одной точке. Тогда они нагревают дерево, оставляя выжженный след.

Я посмотрел на светлую точку на лавочке. Коля покрутил лупу, отчего точка становилась то шире, то ярче, а затем его рука замерла. Спустя пару секунд, из яркой точки пошел дым и до меня дошел запах жженого дерева. Ведя лупой в разные стороны, мальчик выжег на лавочке букву «К». А через минут дописал и все остальные буквы.

– Кто тебя такому научил?
– Мне папа рассказал, а дальше уже я сам разобрался.
– Слушай, Коля, – начал я, вспомнив о своей цели, – а почему ты не играешь в телефон или компьютер?
– А зачем? – спросил он в ответ. – Мне это неинтересно.
– Ну как же неинтересно? В игре же можно быть кем угодно! Можно строить дома, общаться с друзьями, отправляться в космос, водить ма…
– И все это будет не по настоящему, – перебил меня школьник. – Это никогда не останется в этом мире, это будет всегда в игре. Вот если я написал на этой лавочке «Коля», то это увидит каждый, кто сюда придет. Если я построил там за домом шалаш, то можно в нем посидеть или спрятаться от дождя. Но разве можно такое сделать с несуществующими домами в игре?
– А какая разница останется это в игре или будет в настоящей жизни?

Коля отвернулся от меня. Я думал, что он уже не будет продолжать разговор, однако он сказал:
– Когда моя мама заболела, я скачал приложение, которое учило лечить людей. Я думал, что с его помощью я смогу вылечить ее. Но маме не помогали лекарства в игре. Я бы хотел, чтобы мама осталась в настоящей жизни, а не в виртуальной.

Я не ожидал такого ответ от мальчика. Растерявшись, я решил перевести тему на более позитивную:
– Коля, слушай, а где твой друг?
– Какой друг? – мальчик развернулся ко мне, глядя на меня широко разинутыми глазами. Я даже задумался, знает ли он вообще значение такого слова.
– Ну мальчик, который с тобой последнее время ходил.
– Ааа, – Коля снова развернулся ко мне спиной. – Петя. Он больше не придет.
– Почему? Вы поссорились?
– Нет. У него закончилось домашнее наказание. Теперь он снова может играть в телефон и компьютер.

Коля встал и пошел в сторону гаражей. Я окликнул его.
– Что такое? – спросил он.
– Коля, а научи меня! – крикнул я. – Я тоже хочу свое имя выжечь!

Он вернулся к лавочке и протянул мне лупу.
– Только у вас имя длинное, долго будете выжигать его. Да и облака сейчас солнце скроют.
«Надо же, – подумал я про себя, – а я и не подумал про облака». Но выход нашелся быстро:
– А я не буду полностью имя выжигать, только коротко: Боря. Рядом с тобой, не против?
Школьник кивнул.

***
Я частенько приходил к Коле во двор. Оказывается, он знал очень многое, что не входило в школьную программу, но лично для меня казалось уникальным и весьма забавным. Он научил меня запускать кораблики по ручью, рассказал, что такое крапива и почему ее не нужно трогать, а также научил делать рогатки и стрелять из них.

Я пытался пару раз вовлечь его в цифровой мир, показать новую игру или видеоролик, но его буквально воротило от одного взгляда на смартфон. Со временем я перестал навязываться.

Мы общались с ним около двух лет, пока я не получил диплом и не переехал в другой город. За время нашей дружбы он многому меня научил, хотя, честно говоря, я даже не представляю, как это может пригодиться в жизни. Когда мы с ним прощались, он подарил мне лупу. Ту самую.

Я стал учителем начальных классов, отработав в школе большую часть своей жизни. Как-то раз я вернулся в родной город, нашел тот двор и даже свое имя на скамейке. Однако Коля уже не жил там. Я пытался выйти на след, узнать, куда он переехал и что с ним стало, но, как оказалось, Колю избегали не только ученики, но и учителя. Все попытки найти его были напрасны.

Спустя столько лет я вспоминаю этого мальчишку с рюкзаком, расписанным мишками, и думаю: как забавно, что в свои двадцать лет я общался с этим десятилетним школьником и к тому же это не он чему-то у меня учился, а я!

Один раз ко мне пришли первоклассники на урок. Это был их первый учебный день в школе, и я рассказывал им, что их ждет. Смуглый мальчишка за первой партой поднял руку, отложив в сторону свой черный планшет, и спросил:
– А зачем нам ходить в школу? Моя мама скачала мне приложение, в котором я учусь всему!

Я спросил, кто еще знает это приложение и пользуется им. Руки подняли все, кроме двоих. Я усмехнулся и открыл тумбочку в своем рабочем столе.

– Ну раз вы всё знаете, то вот вам задача номер один, – сказал я, доставая лупу и дощечку.


© Антон Тихий