Алёша Попович и Добрыня Никитич. Реальные люди или былинные герои ?

Былинный Алеша Попович встречается в летописях под именем Александра Поповича. Александр Попович был одним из выдающихся «хоробров» Ростовской земли. Тверская летопись, составленная на основании ростовских летописей под 1224 г. рассказывает об Александре Поповиче следующее. «Бе бо некто от ростовских житель Александр, глаголемый Попович, и слуга бе у него именем Тороп; служаше бо той Александр великому князю Всеволоду Юрьевичу…». Когда старший сын Всеволода Юрьевича Константин получил в удел Ростов, Александр Попович перешел на службу к Константину и верно служил ему, так же верно, как и отцу его.

Между Константином и его младшим братом Юрием возникла борьба из-за престолонаследия. В этой борьбе деятельное участие принял и Александр Попович. Когда Юрий отправился на Константина с войском, Константин отступил к Костроме и сжег ее. Войско Юрия остановилось на реке Ишне недалеко от Ростова. Тогда выступил против Юрия Александр Попович с войсками и убил много слуг Юрия, части которых, говорит летописец, видны и до сих пор на реке Ишне.



В победоносной битве Константина с тем же Юрием на реке Узе опять принимает участие храбор Александр Попович и его слуга Тороп; товарищем Александра был Тимоня Золотой пояс, былинный Добрыня. В битве был убит храбор Юрия Юрята. В Липецкой битве, происшедшей между Юрием, в союзе с его братом Ярославом, с одной стороны, и Константином в союзе с Мстиславом Мстиславовичем Удалым, с другой стороны, опять фигурирует Александр Попович: Юрий потерпел поражение; в битве пал другой его храбор — боярин Ратибор. Константин занял престол во Владимире и через два года скончался. Тогда Александр Попович, опасаясь мести со стороны Юрия за убиение Юряты и Ратибора и многих других, решил покинуть Ростово-Суздальскую землю. Он собрал совет из своих «храбрых» в одном городе у гремячего колодца на реке Узе. На совете решено было, вместо того, чтобы служить разным князьям и избивать друг друга, отправиться на службу к великому Киевскому князю Мстиславу Романовичу Храброму. Мстислав был очень рад, что к нему на службу поступил такой славный храбор, как Александр Попович с товарищами, и похвалялся, что теперь он справится с каким угодно врагом. Дальнейшие события показали Мстиславу, что он ошибается: в битве с татарами на Калке (1223 г.) он потерпел поражение, причем пал и Александр Попович с другими семьюдесятью «храбрыми».

В Никоновской летописи Александр Попович представлен уже современником Владимира святого. Под 1000 г. рассказывается следующее: «Прииде Володарь с половцы к Киеву, забыв благодеяния господина своего кн. Владимира, демоном научен. Владимиру же тогда в Переяславцы на Дунаи: и бысть смятение велие в Киеве. И изыде нощию во сретение им Александр Попович, и уби Володаря и брата его и иных множество половец уби, а иных в поле прогна. И се слышав Володимер, и возрадовася зело, и возложи на нь (него) гривну злату и сотвори и (его) вельможа в палате своей». Рассказанное здесь событие, как предполагают, отнесено Никоновской летописью к 1000 году, ошибочно: в действительности оно может отнестись к 1110 г., когда Владимир Мономах находился в Переяславце на Дунает; в отсутствии Владимира Володар Перемышльский мог в самом деле привести к Киеву половцев.



По-видимому, заметка Никоновской летописи представляет отголосок древней былины об освобождении Киева от врагов Александром Поповичем. Современная былина на этот же сюжет напоминает летописное сказание. Василий Прекрасный (соответствующий былинно-летописному Володарю) осадил Киев: он хочет завладеть столицей, сжечь святые церкви, князя Владимира казнить, княгиню Евпраксию взять себе в жены. Алеша предлагает своей дружине напасть на врагов и освободить Киев: «Выслуга наша, — говорил Алеша, — не забудется, а пойдет про нас слава великая про выслугу нашу богатырскую…». Алеша с дружиной напускается на великую рать Василия Прекрасного и разбивает ее. Разбежалась сила великая по полю широкому, по тем кустам ракитовым, очистила дорогу прямоезжую. Когда Алеша проехал в Киев, он был за свой подвиг награжден селами и проселками, городами с пригородами; не закрыта была ему и казна княжеская.

Под 1001 г. в Никоновской летописи опять сообщается об Александре Поповиче: «Александр Попович и Ян Усмошвец, убивый печенежского богатыря, избиша множество печенег и князя их Родмана и с тремя сыны его в Киев к Володимеру приведоша. Володимер же сотвори празднование светло и милостыню многу раздаде по церкавам и по монастырем, и убогим, и нищим и по улицам больным и клосным (увечным) великия кади (кадки) и бочки меду и квасу, и перевары, и вино поставляше и мяса, и рыбы, и всякое овощие, что кто требоваше и ядяше». Эта заметка, может быть, является отголоском былины о борьбе Алеши с Тугарином. Что касается описания пиршества у Владимира, то оно тоже напоминает былинное описание, напр., после поражения Калина: «Ай, как тут солнышко Владимир князь на радости на великой для удалых для молодцов забирал столованье почестен пир; ай как начали пить, кушать, добром проклаждаются, над собой невзгоды боле не начаются… Публиковал он указы строгие по городу по Киеву, растворил он все кабаки, чтобы весь народ пил да зелено вино: кто не пьет зелена вина, тот бы пил да пива пьяные, а кто не пьет пивов, тот бы пил меды стоялые, чтобы все да веселися».
Все эти данные рисуют Алешу Поповича могучим дружинником-храбором, явившимся из Ростово-Суздальской области на службу к Киевскому князю в начале XII в., причем процесс циклизации песен о киевских богатырях заставил приурочить время деяний Алеши к эпохе Владимира святого. Приблизительно до XVII-XVIII в. Алеша Попович выступает с положительными чертами. С течением времени, под влиянием, вероятно, вероятно, прозвища (Попович), Алеше начинают приписывать поповские черты, а это в свою очередь привлекло к имени Алеши ряд сказаний, в которых рисуются несимпатичные черты духовного сословия. Вследствие этого Алеша приобрел следующие качества: он коварен, хитер, обманщик, предается любовным похождениям.





Под именем Тугарина разумеют историческое лицо — половецкого хана Тугоркана (как под именем Идолища разумеют половецкого хана Боняка). О Тугоркане наши летописи рассказывают следующее. В 1094 году «сотвори мир Святополк с половци и поя себе жену, дщерь Тугорканю». В 1096 г. «воева Куря с половци у Переяславля и Устье пожже, месяца мая 24 день…Сего же месяца приде Тугоркан, тесть Святополчь, к Переяславлю, месяца мая 30…и сдея Господь в тот день спасенье велико: месяца иулия в 19 день побежени быша иноплеменници, и князь их убиша Тугоркана, и сына его и ини князи; много врази наши ту падоша; на заутрие же налезоша (нашли) Тугоркана мертва, и взя и Святополк, аки тестя и врага, и привезше и к Кыеву, погребоша и на Берестовем».
Весьма вероятно, что родственные или враждебные отношения между Святополком, великим киевским князем, и половецким ханом Тугорканом и послужили историческим зерном, из которого развились былины о взаимных отношениях Владимира, Евпраксии и Тугарина; гибель Тугоркана, в свою очередь, послужила основой для поэтического изображения Алеши с Тугарином.



Принято считать, что образ Алеши Поповича взят с реального человека. Прототипом его был боярин из Ростова, которого звали Александр (Олеша) Попович, которого иногда называют Александром Ростовским. Александр Попович был известным воином своего времени. На поединках и в междуусобных сражениях между князьями он сразил немало хороших бойцов. Погиб он служа киевскому князю Мстиславу Старому в сражении при Калке в 1223 году. К слову сказать, сам Мстислав Старый тоже погиб в той битве. Это было одно из редких сражений, когда русские и половцы выступали вместе против монголов. К сожалению, наши войска тогда потерпели поражение и погибло очень много воинов, богатырей и князей с дружинами.

По разным сведениям, Алеша Попович был сыном попа ростовского Леонтия (Левонтия). Но сведения различаются. Несомненно одно, отцом Алеши был поп. Но вот версии места рождения Алеши не сходятся. По одной версии, он был родом из городка Пирятин, который находится в Полтавской области. В другом варианте рассматривается деревня Селище (нынче покинутая), которая расположена в Ростовском районе Ярославской области.

Но существует и другая версия происхождения Алеши Поповича. Здесь считается, что былины об Алеше Поповиче были и раньше, до рождения Александра Поповича (Ростовского). А так как Александр был знаменитым воином своего времени, то его образ наложился на образ былинного героя.



Известный украинский писатель Тарас Шевченко написал «Думу об Алеше Поповиче», когда приезжал в город Пирятин.
Алтайский вариант былины «Алеша Попович и Тугарин Змеевич» отличается от других вариантов. В нем Алеша Попович фигурирует вместе со своим слугой, а название былины звучит как "Алеша Попович и Еким Иванович".
В былине «Добрыня Никитич и Алеша Попович» Алеша Попович сватался к жене Добрыни Никитича — Настасье Никулишне, но свадьба не состоялась — Добрыня вернулся из отлучки (правда, отлучка длилась аж 12 лет).
Существует вариант былины «Алеша Попович и сестра братьев Петровичей (Збродовичей)», где Алеше Поповичу отрубили голову.
В 2009 году власти Украины приняли решение поставить памятник Алеше Поповичу в городе Пирятов.



Добрыня Никитич, это былинный богатырь. В отличии от Алеши Поповича и Ильи Муромца, Добрыня Никитич всегда, или почти всегда, состоит на службе у князя Владимира. Он воевода княжеской дружины. В результате, он выполняет большинство своих подвигов именно благодаря службе у князя Владимира. По характеру Добрыня Никитич храбр, но одновременно и обладает дипломатическими способностями. В результате, он является как-бы личным порученцем князя, выполняя не только свои обязанности по службе, но и деликатные поручения князя Владимира. По своей значимости в былинном эпосе русского народа, Добрыню Никитича можно назвать вторым по известности и популярности богатырем. На первом месте стоит Илья Муромец.

Происхождение образа Добрыни

Былинный Добрыня, при сравнении с летописным Добрыней, дядей Владимира, кажется не имеющим с ним ничего общего. В то время, как летописному Добрыне принадлежит едва ли не руководящее значение до вступления Владимира на престол Киевский и долгое время спустя после этого, Добрыня былинный занимает при дворе Владимира второстепенную роль. Мало того, былинный Добрыня жалуется матушке на свою судьбу: он жалеет о том, что мать не родила его горючим камешком, что она не бросила этот камешек на дно синего моря, где он лежал бы спокойно и был бы избавлен от необходимости ездить по чистому полю.

Это несходство может быть объяснено тем, что под именем Добрыни в былинах воспевается не один Добрыня, дядя Владимира, но и ряд других Добрынь, которые были смешаны с первым. Так, в Тверской летописи рядом с Александром Поповичем (Алешей Поповичем былин) упоминается его товарищ Добрыня (Тимоня) Златопояс; а в Никоновской летописи упоминаются Александр Попович, его слуга Тороп и Добрыня Разанич Златый Пояс.

Некоторые былины о Добрыне, действительно, выводят его из Рязани; отец его — торговый гость Никитушка Романович. Во всяком случае в былинах о Добрыне есть некоторые черты, которые могут иметь связь с историческим дядей Владимира: добывание невесты для Владимира представляет несомненный отголосок истории с Рогнедой.

Добрыня и Марина

Имя любовницы Змея Марины — позднейшего происхождения, именно Марина Мнишек, знаменитая жена Лжедмитрия I (начала XVII в.), которая приравнена была народной молвой к чародейкам. Имя Марина, очевидно, вытеснило из былины более древнее имя, вероятно, половецкое.
Изложенная былина любопытна по тем бытовым отношениям древности, которые она отражает. Добрыня обивает (по некоторым былинам — случайно) милого Марины-иноземки (степнячка); Марина мстит Добрыне, прибегая в тому виду внушения, который в древности назывался чародейством, и заставляя Добрыню влюбиться в нее. Затем Добрыня освобождается от гипноза и убивает Марину. Такие отношения могли возникать очень часто.



В борьбе Добрыни с Змеев-Горынищем и его змеенышами изображаются столкновения, мирные договоры и из нарушение между русскими и степняками. Имя «Змей» олицетворяет врага, вражескую силу; прозвище «Горынищ» указывает на связь родины или столицы степняков с горной страной.
На обработку былины о борьбе Добрыни со Змеем должны были повлиять духовные стихи о св. Егории и Федоре Тироне.



В основу этой былины, по-видимому, легло событие отмеченное летописью под 980 г., именно сватовство Владимиром дочери Рогволда Полоцкого Рогнеды. В Лаврентьевском списке летописи, под 1128 г., это событие излагается так: «О сих же Всеславичах (полоцких) сице есть, яко сказаша ведущие (т.е. знающие певцы) прежде: яко Роговолоду держащю и княжащю Полотьскую землю, а Володимиру сущю Новегороде детьску сущю, еще и погану и бе у него Добрыня воевода и храбор, а наряден муж: и с посла к Роговолоду и проси у него дщери (его) за Володимира. Он же рече дщери своей: «хощищь ли за Володимир»?

Она же рече: «не хочю розути робичича, но Ярополка хочю»; бе бо Роговолод пришел из заморья, имяеше волост свою Полтеск. Слышав же Володимер, разгневася о той речи, еже рече: «не хочю я за робичича»; пожалися Добрыня и исполнися ярости, и поемша вои идоста Полтеск и победиста Роговолода. Роговолод же вбеже в город, и приступивше к городу и взяша город, и самого яша, и жену его и дщерь его; и Добрыня поноси ему и дщери его, нарек ей рабичица, и повел Володимеру быти с нею перед отцем ея и матерью. Потом отца ея уби, а саму поя жене, и нарекоша ее имя Горислава».
Между былиной и этим летописным преданием есть, при различии их, значительное сходство: во-первых, действие происходит в земле находящейся на западе, по летописи в Полоцкой области, по былине в земле Литовской; во-вторых, на сватовство невесты получается отказ; невеста добывается насилием, причем главную роль играет Добрыня, по летописи разбивший Рогволода и овладевший Полоцком, а по былине перебивший всех татар до единого.

Добрыня и поленица-женщина

Встреча Добрыня с богатырской женщиной (как и аналогичгая встреча Ильи Муромца с бабой Горынинкой), по-видимому, является отголоском древне-русских отношений с Кавказом. Поленица Настасья Никулична — иноземка. Это видно из ее слов, напоминающих слова Святогора Илье: «думала-же русские комарики покусывают, ажно русские богатыри пощалкивают». В кавказских сказаниях о нартах последним приходится сталкиваться не только с великанами мужчинами, называемыми эмегенами, но и с великанами женщинами. Эмегены, мужчины и женщины, одарены гигантским ростом и огромной физической силой; они людоеды и живут в пещерах. По-видимому, образы эмегенов — отголоски очень древнего быта эпохи охотничьего периода и матриархата, когда часть женщин по образу жизни не отличалась от мужчин.



Большинство историков склоняются к тому, что у былинного богатыря Добрыни Никитича был реальный прототип. Это дядя великого князя Киевского Владимира Святославовича (известен как Владимир Ясно Солнышко) Добрыня. Добрыня был братом матери князя (Малуши) и состоял на службе воеводой княжеской дружины. Точные даты жизни воеводы Добрыни неизвестны, но происходили эти события на рубеже тысячелетий. Князь Киевский Владимир Святославович правил до 1015 года нашей эры и наиболее известен тем, что при нем произошло крещение Руси. Согласно историческим данным, Добрыня обладал следующими качествами: «умен, образован, ловок, на ножку повёрток, отлично стреляет, плавает, играет в тавлеи, поёт, играет на гуслях» (Киреев. II, 49).

Есть и другая версия историков. Добрыня был племянником князя Владимира. Но это менее распространенная версия. Все же принято считать прототипом Добрыни Никитича дядю князя Добрыню. Этим, кстати, объясняется то, что князь поручал Добрыне личные и деликатные поручения. Согласно тем же историческим сведениям, Добрыня был сыном Малка Любечанина Мсиши-Люта (Мстислава Лютого) Свенельдича. А сын Добрыни, Константин Добрынич, какое то время был посадником Новгородским.