На uCrazy 9 лет 7 месяцев
Анна Ревельская — русская Мата Хари
В историю Первой мировой войны она вошла под именем Анны Ревельской, а в Либаве, занятой немецкими войсками, ее знали как Клара Изельгорф. Позднее Валентин Пикуль оживил ее образ в своем историческом романе «Моонзунд», при этом в работе над своим романом он старался широко использовать немецкие источники информации, в том числе и мемуары руководителей австро-венгерской и кайзеровской спецслужб, включая воспоминания Макса Ронге и Вальтера Николаи. Писатель не придумал свою героиню и ее судьбу, хотя и украсил ее рядом живописных подробностей.
Главной заслугой русской разведчицы была ее роль в срыве немецких планов по прорыву флота в Финский залив и к Петрограду. На ее личный счет можно записать уничтожение практически всей эскадры новейших немецких эсминцев, которые подорвались на русским минах и предоставление сведений о дате проведения немцами Моонзундской наступательной операции.
Об этой даме известно немного, предполагается, что она происходила из обеспеченной русской семьи, которая имела собственные владения в Прибалтике. По другим данным она была латышкой или русской немкой. Закончила до войны гимназию и знала несколько европейских языков, включая немецкий. Описывали ее как привлекательную и грациозную женщину, буквально пышущую здоровьем.
Еще весной 1915 года до немецкого крупномасштабного наступления в Прибалтике, под именем Клары Изелгорф российская разведчица устраивается кельнершей в портовом кафе в Либаве, которое любят посещать матросы. Захватив в ходе наступления Либаву (Лиепаю), немцы сделали ее базой флота. В город со своим штабом перебрался брат кайзера, гросс-адмирал Генри Прусский, командующий немецким флотом в Балтийском море.
Вслед за гросс-адмиралом город наполнился офицерами немецкого флота, а в его порту встали некоторые из германских дредноутов. Таким образом, офицеры немецкого флота скоро стали частыми гостями в заведениях города, в том числе и в кофейне на Шарлотщтрассе, где подавали хороший кофе, французский коньяк и вкусные пирожные.
Многие немецкие моряки заглядывались на местную кондитершу и в итоге один из них — лейтенант фон Клаус — влюбляется в Клару Изельгоф, которая в Либаве живет в одиночестве. В итоге Клара разрешает лейтенанту встать на постой у нее на квартире.
В один из дней она рассказывает немецкому офицеру о том, что до этого у нее квартировал офицер российского флота, который забыл у нее дома свой кожаный саквояж. Лейтенант, проявив любопытство, обнаружил в портфеле бумаги и карты постановки минных заграждений на Балтике. Вскоре данные карты были переданы адмиралу.
Представленная в них информация позволяла немецкому флоту надеяться на проведение успешных операций на Балтике, так как немцы получали проходы к Гельсинфорсу, Ревелю и даже Кронштадту. Полученные карты и схемы были отправлены в Германию и подвергнуты самому тщательному анализу и проверке в Главном штабе ВМС. В итоге там пришли к мнению, что они являются подлинными, примерно так же с незначительными изменениями расположили бы свои минные заграждения и сами представители имперского флота.
Для дополнительной проверки надежности маршрута немцы отправили на разведку 2 эсминца, которые благополучно завершили рейд. В итоге 10 ноября 1916 года в прорыв по Балтике была отправлена вся 10 флотилия эсминцев, которая должна была установить минные заграждения на фарватерах Финского залива, Гельсингфорса и Кронштадта, отправив на дно все, что попадется ей на пути. Эскадра состояла из 10 новейших немецких эсминцев (больших миноносцев) типа S-53 и легкого крейсера прикрытия «Страсбург».
Когда все корабли уже втянулись в обозначенный на схеме «безопасный» проход произошло то, чего немцы никак не ожидали: 2 больших миноносца подорвались на минах. Однако командующий подразделением капитан первого ранга Виттинг списал этот эпизод на случайность, продолжив движение. В итоге назад на базу смогли вернуться только 4 корабля. За одну ночь, которая получила название «ночь бесславия», немецкий флот потерял на российских минных заграждениях 7 новейших эсминцев. В то же время сама Клара Изельгоф благополучно исчезла из Либавы.
Второй раз она объявилась лишь в 1917 году уже в Швеции. 23 сентября (6 октября по новому стилю) 1917 года незнакомая молодая девушка, одетая в траурную вуаль пришла в российское посольство в Стокгольме и попросила о конфиденциальном разговоре с морским атташе. В своем кабинете ее принял капитан 2-го ранга Сташевский. На встрече женщина заявила о том, что она не уполномочена обращаться в посольство лично, но обстоятельства заставляют ее так поступить.
Она сообщила Сташевскому о том, что 4 линкора типа «Нассау», уже находятся в Либаве, также там появились дредноуты наподобие мощного «Байерна». Возле Виндавы наблюдается повышенная активность немцев. На платформах из Германии перевозятся подозрительные баржи с откидными бортами, много мотоциклов и лошадей. Женщина попросила передать в Адмиралтейство срочную информацию о том, что 28 сентября, в четверг (11 октября по новому стилю) немцы планируют начать неизвестную операцию в районе архипелага Моонзунд.
Данную информацию военно-морской атташе в Стокгольме передал в Адмиралтейство, откуда ее передали и в Лондон с просьбой помочь российскому флоту и оттянуть на себя хотя бы часть сил с Балтики. Однако у англичан и немцев помимо взаимной вражды тогда существовала и другая цель — не дать распространиться русской революции. В итоге не один английский корабль с места не тронулся.
Битва за Моонзундский архипелаг началась на 1 день позднее названного Анной Ревельской срока, по той причине, что немцы затратили больше времени чем планировалось на траление мин. 29 сентября немецкая эскадра, которая насчитывала около 300 различных судов начала прорыв, но встретила героическое сопротивление балтийских матросов, которым удалось задержать продвижение противника и сорвать операцию по захвату Петрограда.
Согласно данным Большой Советской Энциклопедии, гарнизон островов и силы флота смогли уничтожить до 10 эсминцев, 6 тральщиков и повредить 3 линкора, 13 эсминцев и миноносец. В итоге немцы отказались от планов по прорыву к Петрограду и 7 октября отвели силы флота из Рижского залива.
На долгие годы Анна Ревельская выпала из истории пока не объявилась вновь уже 17 июня 1941 года в Берлине, спустя почти что четверть века от событий Первой мировой войны. Неизвестная женщина лет 40-45, назвавшаяся Анной Ревельской, обратившись в советское посольство в Берлине, потребовала встречи с военно-морским атташе.
Женщину принял будущий контр-адмирал Михаил Воронцов, которому неизвестная сообщила, что в ночь на 22 июня 1941 года немецкие войска вторгнуться на территорию Советской России. Анна Ревельская покинула посольство, так и не раскрыв источник озвученной ей информации. Свое обращение именно к военно-морскому атташе женщина объяснила тем, что в свое время была связана с Балтийским флотом.
В 1941 году Анна Ревельская последний раз появилась на публике, что стало с ней в дальнейшем никому неизвестно.
Кадр из фильма "Моонзунд"
Главной заслугой русской разведчицы была ее роль в срыве немецких планов по прорыву флота в Финский залив и к Петрограду. На ее личный счет можно записать уничтожение практически всей эскадры новейших немецких эсминцев, которые подорвались на русским минах и предоставление сведений о дате проведения немцами Моонзундской наступательной операции.
Об этой даме известно немного, предполагается, что она происходила из обеспеченной русской семьи, которая имела собственные владения в Прибалтике. По другим данным она была латышкой или русской немкой. Закончила до войны гимназию и знала несколько европейских языков, включая немецкий. Описывали ее как привлекательную и грациозную женщину, буквально пышущую здоровьем.
Еще весной 1915 года до немецкого крупномасштабного наступления в Прибалтике, под именем Клары Изелгорф российская разведчица устраивается кельнершей в портовом кафе в Либаве, которое любят посещать матросы. Захватив в ходе наступления Либаву (Лиепаю), немцы сделали ее базой флота. В город со своим штабом перебрался брат кайзера, гросс-адмирал Генри Прусский, командующий немецким флотом в Балтийском море.
Вслед за гросс-адмиралом город наполнился офицерами немецкого флота, а в его порту встали некоторые из германских дредноутов. Таким образом, офицеры немецкого флота скоро стали частыми гостями в заведениях города, в том числе и в кофейне на Шарлотщтрассе, где подавали хороший кофе, французский коньяк и вкусные пирожные.
Многие немецкие моряки заглядывались на местную кондитершу и в итоге один из них — лейтенант фон Клаус — влюбляется в Клару Изельгоф, которая в Либаве живет в одиночестве. В итоге Клара разрешает лейтенанту встать на постой у нее на квартире.
В один из дней она рассказывает немецкому офицеру о том, что до этого у нее квартировал офицер российского флота, который забыл у нее дома свой кожаный саквояж. Лейтенант, проявив любопытство, обнаружил в портфеле бумаги и карты постановки минных заграждений на Балтике. Вскоре данные карты были переданы адмиралу.
Представленная в них информация позволяла немецкому флоту надеяться на проведение успешных операций на Балтике, так как немцы получали проходы к Гельсинфорсу, Ревелю и даже Кронштадту. Полученные карты и схемы были отправлены в Германию и подвергнуты самому тщательному анализу и проверке в Главном штабе ВМС. В итоге там пришли к мнению, что они являются подлинными, примерно так же с незначительными изменениями расположили бы свои минные заграждения и сами представители имперского флота.
Для дополнительной проверки надежности маршрута немцы отправили на разведку 2 эсминца, которые благополучно завершили рейд. В итоге 10 ноября 1916 года в прорыв по Балтике была отправлена вся 10 флотилия эсминцев, которая должна была установить минные заграждения на фарватерах Финского залива, Гельсингфорса и Кронштадта, отправив на дно все, что попадется ей на пути. Эскадра состояла из 10 новейших немецких эсминцев (больших миноносцев) типа S-53 и легкого крейсера прикрытия «Страсбург».
Легкий крейсер «Страсбург»
Когда все корабли уже втянулись в обозначенный на схеме «безопасный» проход произошло то, чего немцы никак не ожидали: 2 больших миноносца подорвались на минах. Однако командующий подразделением капитан первого ранга Виттинг списал этот эпизод на случайность, продолжив движение. В итоге назад на базу смогли вернуться только 4 корабля. За одну ночь, которая получила название «ночь бесславия», немецкий флот потерял на российских минных заграждениях 7 новейших эсминцев. В то же время сама Клара Изельгоф благополучно исчезла из Либавы.
Второй раз она объявилась лишь в 1917 году уже в Швеции. 23 сентября (6 октября по новому стилю) 1917 года незнакомая молодая девушка, одетая в траурную вуаль пришла в российское посольство в Стокгольме и попросила о конфиденциальном разговоре с морским атташе. В своем кабинете ее принял капитан 2-го ранга Сташевский. На встрече женщина заявила о том, что она не уполномочена обращаться в посольство лично, но обстоятельства заставляют ее так поступить.
Она сообщила Сташевскому о том, что 4 линкора типа «Нассау», уже находятся в Либаве, также там появились дредноуты наподобие мощного «Байерна». Возле Виндавы наблюдается повышенная активность немцев. На платформах из Германии перевозятся подозрительные баржи с откидными бортами, много мотоциклов и лошадей. Женщина попросила передать в Адмиралтейство срочную информацию о том, что 28 сентября, в четверг (11 октября по новому стилю) немцы планируют начать неизвестную операцию в районе архипелага Моонзунд.
Данную информацию военно-морской атташе в Стокгольме передал в Адмиралтейство, откуда ее передали и в Лондон с просьбой помочь российскому флоту и оттянуть на себя хотя бы часть сил с Балтики. Однако у англичан и немцев помимо взаимной вражды тогда существовала и другая цель — не дать распространиться русской революции. В итоге не один английский корабль с места не тронулся.
Битва за Моонзундский архипелаг началась на 1 день позднее названного Анной Ревельской срока, по той причине, что немцы затратили больше времени чем планировалось на траление мин. 29 сентября немецкая эскадра, которая насчитывала около 300 различных судов начала прорыв, но встретила героическое сопротивление балтийских матросов, которым удалось задержать продвижение противника и сорвать операцию по захвату Петрограда.
Береговая артиллерийская установка 305/52 батареи № 43 у мыса Церель, 1917 г.
Согласно данным Большой Советской Энциклопедии, гарнизон островов и силы флота смогли уничтожить до 10 эсминцев, 6 тральщиков и повредить 3 линкора, 13 эсминцев и миноносец. В итоге немцы отказались от планов по прорыву к Петрограду и 7 октября отвели силы флота из Рижского залива.
На долгие годы Анна Ревельская выпала из истории пока не объявилась вновь уже 17 июня 1941 года в Берлине, спустя почти что четверть века от событий Первой мировой войны. Неизвестная женщина лет 40-45, назвавшаяся Анной Ревельской, обратившись в советское посольство в Берлине, потребовала встречи с военно-морским атташе.
Женщину принял будущий контр-адмирал Михаил Воронцов, которому неизвестная сообщила, что в ночь на 22 июня 1941 года немецкие войска вторгнуться на территорию Советской России. Анна Ревельская покинула посольство, так и не раскрыв источник озвученной ей информации. Свое обращение именно к военно-морскому атташе женщина объяснила тем, что в свое время была связана с Балтийским флотом.
В 1941 году Анна Ревельская последний раз появилась на публике, что стало с ней в дальнейшем никому неизвестно.
Комментарии2
