На uCrazy 9 лет 7 месяцев
Необычные актерские импровизации в "Место встречи изменить нельзя", которые вошли в фильм и стали его украшением
Одну из лучших отечественных картин снимали в 1978 году в Одессе и Москве. Не секрет, что в "Место встречи" принимали участие многие лучшие актеры СССР тех лет, даже в самых незначительных, эпизодических ролях.
Например, Леонид Куравлев сыграл Копченого, уже после "Афони" и "Ивана Васильевича". А Александр Абдулов вообще играет водителя фургона, у него совсем мало экранного времени и всего несколько фраз. Иными словами, уровень актерского мастерства в фильме был очень высоким. Звезды советского кино постоянно что-то изобретали, придумывали на площадке - и от этого картина только выиграла.
Помните сцену с Манькой-облигацией? Лариса Удовиченко не знала, как правильно писать: Облигация или Аблигация? И честно спросила об этом Высоцкого. Он даже сначала не понял, и машинально ответил: "Облигация". А потом спохватился: какая, мол, "облигация"? Эпизод вышел очень натуральным, понравился Говорухину, и его включили в фильм.
Станислав Садальский не хотел играть "придурка Кирпича". Он мечтал о роли Шарапова, но актера не утвердили, из-за круглого лица. В книге Кирпич не шепелявит, а сцена с ним вышла очень смешной. Но когда играли, получалось не смешно. И тогда Говорухин с Высоцким придумали, что Садальский будет шепелявить научили его, а Станислав блестяще воплотил их замысел в кадре.
На роль Фокса сначала был приглашен Борис Химичев. Но его персонаж был очень современным, не бандитом 40-х годов. И тогда Говорухин пригласил Белявского. Перед актером поставили задачу: сыграть человека, который "очень себя уважает". И вот Фокса допрашивает Шарапов. Помните, как преступник брезгливо вытер кровь не об себя, а об стол? Это импровизация Белявского, которая как раз и показала его "уважение к себе". Об себя вытирать такому "серьезному" человеку негоже.
Когда снимали сцену задержания "Черной кошки", каждый бандит просто выходил по одному, и было не интересно. Тогда Бортник придумал сценку с исполнением песни "На черной скамье, на скамье подсудимых". Даже Высоцкий такого не ожидал. Видите его выражение лица? Это не Жеглов смотрит на Промокашку, это Высоцкий смотрит на своего друга Бортника, посмеиваясь над его импровизацией. Но эпизод оставили в фильме, потому что получилось классно и динамично.
Ну, и еще сцена с падением грузовика. Это, скорее, не импровизация, а просто случайность, предусмотренная обстоятельствами. Снимали с одного дубля. Грузовик не должен был переворачиваться, а просто рухнуть в воду. Но он все-таки перевернулся, а каскадеры едва не погибли, одну дверь заклинило, пришлось вылезать через вторую. По понятным причинам, переснимать не было возможности. И эпизод оставили в фильме...
Помните сцену с Манькой-облигацией? Лариса Удовиченко не знала, как правильно писать: Облигация или Аблигация? И честно спросила об этом Высоцкого. Он даже сначала не понял, и машинально ответил: "Облигация". А потом спохватился: какая, мол, "облигация"? Эпизод вышел очень натуральным, понравился Говорухину, и его включили в фильм.
Станислав Садальский не хотел играть "придурка Кирпича". Он мечтал о роли Шарапова, но актера не утвердили, из-за круглого лица. В книге Кирпич не шепелявит, а сцена с ним вышла очень смешной. Но когда играли, получалось не смешно. И тогда Говорухин с Высоцким придумали, что Садальский будет шепелявить научили его, а Станислав блестяще воплотил их замысел в кадре.
На роль Фокса сначала был приглашен Борис Химичев. Но его персонаж был очень современным, не бандитом 40-х годов. И тогда Говорухин пригласил Белявского. Перед актером поставили задачу: сыграть человека, который "очень себя уважает". И вот Фокса допрашивает Шарапов. Помните, как преступник брезгливо вытер кровь не об себя, а об стол? Это импровизация Белявского, которая как раз и показала его "уважение к себе". Об себя вытирать такому "серьезному" человеку негоже.
Когда снимали сцену задержания "Черной кошки", каждый бандит просто выходил по одному, и было не интересно. Тогда Бортник придумал сценку с исполнением песни "На черной скамье, на скамье подсудимых". Даже Высоцкий такого не ожидал. Видите его выражение лица? Это не Жеглов смотрит на Промокашку, это Высоцкий смотрит на своего друга Бортника, посмеиваясь над его импровизацией. Но эпизод оставили в фильме, потому что получилось классно и динамично.
Ну, и еще сцена с падением грузовика. Это, скорее, не импровизация, а просто случайность, предусмотренная обстоятельствами. Снимали с одного дубля. Грузовик не должен был переворачиваться, а просто рухнуть в воду. Но он все-таки перевернулся, а каскадеры едва не погибли, одну дверь заклинило, пришлось вылезать через вторую. По понятным причинам, переснимать не было возможности. И эпизод оставили в фильме...
Комментариев пока нет
