За кадром "Собачье сердце"

— Значит, Тимофеева, вы желаете озвездить свою двойню…

— Да мне бы имена им дать.

— Ну что ж, предлагаю имена: Баррикада, Бебелина, Пестелина…

— Нет-нет-нет-нет-нет. Нет. Нет. Лучше назовём их просто: Клара и Роза. В честь Клары Цеткин и Розы Люксембург, товарищи!

Сочиняя сценарий в соавторстве с женой Натальей, Бортко использовал тексты рассказов и писем Булгакова. Из повести «Роковые яйца» взяли профессора Персикова, из рассказа «Самоцветный быт» — безумного дворника, читавшего Брокгауза и Эфрона, крестины детей пролетариев позаимствованы из фельетона «Золотые корреспонденции Ферапонта Капорцева», а цирковая пророчица("Сделай загадочное лицо, дура!") — из рассказа «Мадмазель Жанна».

Насыщая сценарий яркими деталями, Бортко преследовал определенную цель — раздвинуть стены профессорской квартиры и перенести действие на улицы, в народ, наполнить историю жизнью и колоритным бытом.

Осталось найти подходящих исполнителей. «Одна древняя редакторша «Ленфильма» говорила мне: «Вова, запомни, 80 процентов успеха — это актеры. Поверь мне, я начинала с Эйзенштейном».

Во время съёмок эпизода, в которой Шариков устроил потоп, помощник режиссёра Юрий Вертлиб дубль за дублем выносил на себе Евстигнеева, чтобы тот не намочил ноги и не заболел.



—Успевает всюду тот, кто никуда не торопится!

Евгений Евстигнеев был не первым кандидатом на роль Преображенского, до него на нее претендовали такие звезды, как Леонид Броневой, Михаил Ульянов, Юрий Яковлев.

Все актеры на пробах замечательно играли, но Евстигнеев был точнее, — вспоминает Бортко.— Он, как и я, не читал "Собачьего сердца”. И спрашивал у родственников, стоит ли ему сниматься. Они дружно отвечали: "Да!
Всё он делал правильно, разве что походкой профессор Преображенский напоминал профессора Плейшнера из "17 мгновений весны". Я сказал ему об этом. "А какой она должна быть?” - последовал вопрос. Отвечаю: "Как у Менделеева Д. И.”»
В то время актёру приходилось нелегко. После раздела МХАТа перенесший инфаркт Евгений Александрович попросил худрука Олега Ефремова не занимать его в новых спектаклях. Ефремов воспринял это как предательство и сгоряча выдал: «Так иди на пенсию...» У Евстигнеева был шок. В таком состоянии он и явился на пробы.

Этот фильм возник в жизни отца очень вовремя и буквально спас его, – говорит сын актёра Денис Евстигнеев. – Трудно соглашаясь на работу в "Собачьем сердце"(он отказывался сниматься, ссылаясь на слишком большой объем его реплик), он потом просто жил ею. Что было на площадке, я не знаю, но он постоянно говорил о своей роли, что-то наигрывал, показывал какие-то сцены…
Позже сам Евстигнеев признается, что это роль на всю жизнь останется для него самой любимой.




—Если Вы заботитесь о своём пищеварении, мой добрый совет — не говорите за обедом о большевизме и медицине. И — Боже Вас сохрани — не читайте до обеда советских газет.

— Гм… Да ведь других нет!

— Вот никаких и не читайте.

Доктора Борменталя режиссёр увидел в Борисе Плотникове, тогда актере Московского театра сатиры. Плотников побаивался играть с именитым артистом, но Евстигнеев сказал ему: «Мы с вами равны, коллега», — и робость прошла.

На съёмки в Ленинград Евстигнеев с Плотниковым приезжали в «Красной стреле». Едва войдя в купе, народный артист СССР ставил на стол бутылку коньяка и заводил долгий разговор.

Одна из свидетельниц работы Евстигнеева на съёмках – Наталья Фоменко, актриса Малого драматического театра Санкт-Петербурга, исполнительница роли заведующей культотделом Вяземской, вспоминала: «Ни для кого не было секретом тяжелое душевное состояние Евстигнеева в то время. Иногда он брал свой дипломатик и удалялся в комнату, объявляя: "Пойду поучу текст!” А выходил оттуда уже навеселе. К концу дня реквизиторы этот дипломатик с коньячком уже припрятывали…»

Из-за этого Бортко однажды поссорился с актером. Это был первый и последний их конфликт, и с тех пор на работе Евгений Александрович спиртного не употреблял.



— В очередь, сукины дети, в очередь!

— Дайте ему селёдки.

Предполагали, что роль Шарикова сыграет Николай Караченцов. Но выбор пал на Владимира Толоконникова из алма-атинского театра, фото которого режиссер обнаружил в актерской базе.

«Как мне говорят, он на меня на первого указал - первого вызывайте, - говорит о режиссёре Толоконников. - Пробовал я с Броневым, с Симоновым. Я так и думал, что Броневой будет играть. А, оказывается, третья проба была с Евстигнеевым.
Я уже на первой пробе почувствовал, что понравился Бортко. Он мне сам подавал реплики, а потом периодически выходил из помещения. Впоследствии признался, что выходил, потому что не мог сдерживаться, его сотрясал смех».
Пробы Толоконникова настолько понравились режиссёру, что позже он вспоминал: «Когда я впервые его увидел, передо мной сидел пес в галстуке. Володя убил меня в тот же миг, как сделал глоток водки. Разумеется, это была не водка, а вода. Но выпил он очень убедительно».

Чиновники из худсовета настаивали, что играть должен любимец публики Караченцов. Режиссеру пришлось поставить ультиматум, дескать или Толоконников, или я не буду снимать.



В эпизоде, где Борменталь ловит Шарикова, тот разбивает стёкла в буфете. И действительно, во время съёмки этой сцены Толоконников сильно порезал ногу.

На съёмках актёр все время был недоволен собой: хотелось переснять, переделать. Бортко говорил: «А иди ты, всегда ты чем-то недоволен».

Мы переснимали только один раз, - говорит актер. - Помните, эпизод с галстуком, когда я говорю: "Документ мне нужен, Филипп Филиппыч”. Первоначально эта сцена решалась, что я, вроде Сталина, должен был сидеть за столом. Но потом ее переделали. Тогда же коммунисты были еще сильны, шел переходный период. Или вот другая сцена, которой нет у Булгакова, - когда Шариков на трибуне выступает. Этот кадр хотели вырезать, но Бортко заявил: "Я, может быть, из-за этого кадра весь фильм делал”.

Я Шарикова обожаю! Это прекрасный человечек, испорченный Швондером и гипофизом Клима Чугункина, который ему вшили. Он же не виноват в этом. Если бы ему пересадили гипофиз Эйнштейна, он был бы Эйнштейном.
Бортко придумал для картины эпизод, которого нет у Булгакова, - после того как Шарикова побили, он в белой рубашке, со свечкой идет к зеркалу и смотрит на свое отражение. Пытается проникнуть в свою прошлую жизнь. Это был как бы оправдательный момент, и я старался сыграть эпизод так, чтобы Шарикова защитить. Я собак любил с детства, у меня всегда их было очень много. И видимо, это они мне дали отмашку - иди, мол, скажи за нас слово. Но это, конечно, шутка.



— Мы к вам, профессор, вот по какому делу! Мы, управление нашего дома, пришли к вам после общего собрания жильцов нашего дома, на котором стоял вопрос об уплотнении квартир дома!

— Кто на ком стоял?!

Швондер оказался лучшей ролью в кино талантливого комика Романа Карцева.

Он сыграл председателя домкома так, что Швондер стал именем нарицательным.



— Как это вам, Филипп Филиппович, удалось подманить такого нервного пса?

— Лаской-с! Единственным способом, который возможен в обращении с живым существом…

Роль бродячего пса Шарика блистательно исполнила дворняга Карай.

В поисках пса съёмочная бригада обратилась в клуб служебного собаководства и узнала координаты хозяев потенциальных Шариков. Хозяйка Карая Елена Никифорова услышала о кастинге - ей позвонили и предложили попробовать.

Бортко сам смотрел собак, - рассказывает Елена. - На эту роль вместе с Караем претендовали еще 20 собак. В основном это были беспородные дворняги. Меня просто спросили, что он может делать - ходить на задних лапах, ползать и так далее. Видимо, его выбрали потому, что он был "дворняга в чистом виде” - одно ухо висит, другое стоит.
Пса сфотографировали, чтобы проверить фотогеничность, и обещали позвонить. Я уже и забыла о просмотре, как вдруг раздался телефонный звонок, на другом конце провода сказали: "Приходите на съемки, мы выбрали вашего Карая”.



Елена подобрала будущую звезду фильма еще щенком.

Карай сразу стал всеобщим любимцем. С Евстигнеевым пес каждый раз "здоровался", тот в ответ приветливо трепал его. Толоконников тоже один раз специально пришел на съёмки (хотя их эпизоды не совпадали), чтобы познакомиться со своим «предшественником», как он его называл. Бортко Карай опасался, видимо, понимал, кто здесь главный.

На съёмочной площадке пёс почти ничего не боялся — ни софитов, ни грима, ни бинтов, даже такой страшной гудящей машины, как ветродуй (зима в год съёмок выдалась малоснежная —метель нагоняли ветродуем). Единственное, что его бесило — это уколы. Впрочем, в фильме это даже пригодилось. Он натурально их пугался и вырывался, когда ему вводили снотворное.

В начале фильма Шарик ходит с обваренным боком — и Караю наносили специальный грим.

Когда я привезла Карая, то съемочная группа сказала, что бродячая собака не может быть такой гладкой и ухоженной. Потому гримеры сделали ее клочкастой — обмазали собаку желатином. Один бок должен был быть обваренным — закрасили его красной краской.

Так как съемки были каждый день, то он в течение некоторого времени так и ходил "в гриме”. Люди во дворе от пса шарахались, как от прокажённого. Сам же Карай относился к гриму равнодушно. Я его потом еле отмыла от желатина.



Специально для фильма Елена обучала питомца разным вещам: ходить на задних лапах, сидеть «зайчиком», огрызаться на кошек (хотя в жизни Карай жил с кошкой в одной квартире и очень ее любил). Эпизод с кошкой так и не вошел в фильм, однако помучиться над ним пришлось предостаточно.

Сцена с колбасой тоже далась Караю нелегко.

В течение нескольких дублей его просто закормили этой колбасой, которая к тому же была еще и соленая. Но дворняга честно ловила ее, правда, потом сплевывала и мчалась к ведру с водой, чтобы запить.
Единственная проблема возникла, когда Карай должен был укусить человека за ногу. "Укушенным” никто быть не хотел, потому сделали муляж. Но умная собака сразу раскусила подделку и долго отказывалась ее "тяпнуть”. В конце концов, он все же сделал это неблагородное дело, — вспоминает Елена.

Дебютировав в "Собачьем сердце", Карай снимался в короткометражке «Переэкзаменовка», в детской сказке Одесской киностудии «Рок-н-ролл для принцессы» и в эпизодических ролях в фильмах «Навеки 19-летний» и «Свадебный марш». В 1990 году пёс умер от отравления.



— Похабная квартирка… Но до чего ж хорошо!

Консультировал фильм академик АМН СССР, руководитель диабетологической клиники института эндокринологии и обмена веществ Минздрава УССР (Киев) А.С. Ефимов.

Съёмки проходили в Ленинграде, и улицы Москвы, где разворачивается действие фильма, «сыграли» питерские улицы.

Пречистенкой, где Шарик с профессором встретились, стала Боровая улица, Обухов переулок, где находится дом, в котором проживал Преображенский, снимали на Моховой, также съемки проходили на Преображенской площади, на улице Рылеева, в Дегтярном переулке и в других местах северной столицы.

Чтобы передать на экране колорит того времени, Бортко решил снять фильм в сепии через специальный фильтр — получилась стилизация под кино 1930-х. Этот прием режиссёр впоследствии применил и в других экранизациях — на съёмках «Мастера и Маргариты» и «Идиота».



К созданию фильма приложил руку известный бард Юлий Ким.

У Булгакова было написано просто «поют», но когда Шариков пустился в пляс с балалайкой, режиссер понял, что тут нужны частушки вроде тех, что были у Есенина: «Пароход плывет мимо пристани, будем рыбу мы кормить коммунистами!» Бортко позвонил Киму, уточнив задачу, и через день бард по телефону продиктовал ему: «Эх, яблочко, ты мое спелое, а вот барышня идет, кожа белая, Кожа белая, шуба ценная, Если дашь чего, будешь целая и т.д.»

Второстепенный персонаж — кухарка в доме профессора, сыгранная Ниной Руслановой — стала фактически главным женским образом картины.

На Центральном телевидении были более благосклонны: начали смотреть картину с мрачными лицами, а под конец даже развеселились. Зато газеты на следующее утро после премьеры камня на камне от нас не оставили. Это надо было почитать: дурость редкостная. Помню, позвонил расстроенный Толоконников: "За что нас так? Где мы недоработали?” Я ответил: подожди, время рассудит».



В 1989 году фильм был удостоен приза «Золотой экран» на Международном кинофестивале в Польше и Гран-при на Международных фестивалях телевизионных фильмов в СССР и в Италии. В 1990-м Владимир Бортко и Евгений Евстигнеев стали лауреатами Государственной премии РСФСР имени братьев Васильевых.

Насколько быстро – за полтора месяца – мы запустились с этим фильмом, настолько сложно было его сдавать, – говорит режиссёр. – Худсовет на студии заключил, что кинофильм не сильно удался.
На Центральном телевидении были более благосклонны: начали смотреть картину с мрачными лицами, а под конец даже развеселились. Зато газеты на следующее утро после премьеры камня на камне от нас не оставили. Это надо было почитать: дурость редкостная. Помню, позвонил расстроенный Толоконников: "За что нас так? Где мы недоработали?” Я ответил: подожди, время рассудит».