На uCrazy 9 лет 6 месяцев
Сказочные загадки: 6 советских фильмов, которые приобретают новый смысл взрослым
В советском кинематографе не было ужасов, темного фэнтези и мистики, но всё это можно было увидеть в фильмах, которые официально именовались «сказками для детей и юношества».
В такой оболочке подавалась антитоталитарная сатира, а еще создатели имели возможность впасть в редкое для отечественного кино визуальное буйство. Некоторые из детских фильмов были настоящими хоррорами, способными напугать сегодняшних взрослых, закаленных Стивеном Кингом. Вспомним по-взрослому глубокие и страшные советские фильмы-сказки.
1. «Сказка, рассказанная ночью» (1981)
Посреди леса с дурной славой («Говорят, тут люди пропадают») в заброшенной харчевне загадочно горит свет и бродит черный кот. В доме собирается случайная компания: студент (Игорь Костолевский), два подмастерья и аптекарь. Все боятся разбойников и коротают ночь, рассказывая страшные истории. В финале в харчевне вновь зажжется свет и появится кот…
Режиссер Инна Рауш, первая жена Андрея Тарковского, довела угрюмость сказок Гауфа до уровня полноценного готического триллера. Фильм словно снят глазами того самого кота — с отстраненным недобрым любопытством. Рауш передает холодную эстетику немецкой Реформации без театральных условностей детского фильма. Костюмы исторически достоверные, чистенькие бюргерские города выглядят «зарубежными» (снимали в Прибалтике).
Страшнее всего новелла в новелле — «Холодное сердце» о бедном угольщике (Александр Галибин), продавшем душу дьяволу. У Гауфа нечистый показывался в обличье великана. В фильме придуман отличный ход: вместо комбинированных съемок, мультипликационных вставок или других невеликих тогда кинематографических возможностей «великана» играет низенький добродушный толстячок Александр Калягин, ласково предлагающий вам погибель души. Из киношных дьяволов по степени внушаемого ужаса он стоит где-то рядом с Де Ниро в «Сердце ангела», когда у того желтеют глаза и прорезается голос из преисподней.
Бродячий музыкант (Александр Демьяненко) влюбляется в принцессу, но той мама (театральная королева стервозных аристократических ролей Лидия Сухаревская) велит выйти за тирана, самодура и злого идиота Каина XVIII (Эраст Гарин, игравший в «Золушке» самого доброго из сказочных королей). В Каиновой стране оголтелой военщины взъерошенный ученый, похожий на Эйнштейна, выводит породу взрывающихся комаров. Энергию комаров можно использовать в мирных целях, но Каин мечтает только взрывать, завоевывать и тиранить.
Юным влюбленным предстоит не только сорвать королевскую свадьбу, но и спасти от комаров все королевства.
Через шестнадцать лет после экранизации шварцевской «Золушки» режиссеры Надежда Кошеверова и Михаил Шапиро задумали что-то вроде сиквела по пьесе того же Евгения Шварца. Может, новый фильм получился бы с упором в романтическую линию, но драматург умер, и сценарий заканчивал Николай Эрдман, наполнивший историю антитолитарными и антимилитаристскими аллюзиями.
«Атомный комар», который светится в темноте — намек на радиацию — взрывает дворец королевского брата Авеля. Ядерный гриб в кадре надолго останется единственным проявлением атомной паники в советском кино (сцена серьезная даже по меркам драмы, не говоря уж о сказочной комедии).
Побывавший при Сталине в ссылке за свое творчество, Эрдман едва не в каждом сценарии поднимал тему доносов и репрессий. Играющий военного министра Михаил Жаров иногда вдруг наливается такой лютостью, что превращается в своего Малюту Скуратова из «Ивана Грозного». Вкрадчивый начальник тайной полиции (Бруно Фрейндлих) дирижирует жизнью всего государства.
Скрываясь от полиции, герой Демьяненко появляется in drag. По слухам, на премьерном показе Хрущев усмотрел в этом «ЛГБТ-пропаганду». Впрочем, времена были относительно либеральные, и никого в ссылку не отправили — коллектив создателей «всего лишь» уволили со студии.
Купец (Лев Дуров) собирается в странствие. Дочери заказывают ему подарки: старшие — всякий гламур, а младшая, девушка с причудами, мечтает о цветке, который ей приснился. Не успевает купец проститься с березками и увидеть странное — разгоревшегося алым петуха и кошку, на голове которой сидит птица — как камера проникает во дворец екатерининских времен. В монохромной реальности красного цвета с картины сходит смеющаяся женщина (Алла Демидова).
От сказки Сергея Аксакова частично остался сюжет. Всё остальное в фильме будто бы из Линча и итальянского джалло «Суспирия». Пустой дворец с зеркальными лабиринтами — какой-то потусторонний Красный Вигвам. Великая актриса Демидова появляется в одном кадре сразу в двух экземплярах: молодая красавица и злая колдунья в фижмах, пудреном парике и с жутким смехом. Лодка на озере плывет сама по себе. Совы не то, чем кажутся, петухи и коты, видимо, тоже. Чудовище с трагическими глазами — самое прозаическое, что тут есть. Сегодня мы называем такое постхоррором.
Нищие сироты побираются на улице в Рождество. Мальчик Май (Ксения Пирятинская) говорит, что с его способностями они давно могли бы разбогатеть. Девочка Марта (Татьяна Аксюта из «Вам и не снилось») возражает, что от проявления способностей ему плохо, так что как-нибудь перетерпят, и вообще вдруг к ним придет Дед Мороз. В этот миг из трубы вылезает Дед Мороз (Лев Дуров), довериться которому могут только те дети, которые не знают про Крампуса. Злодей крадет Мая, заключает в клетку и пытает так, как на западном экране поступать с детьми решились только в «Игре престолов». Мальчик способен обнаруживать клады, но физически мучается от золота.
Марта бросается на поиски брата и замерзает в лесу почти насмерть. Бродячий философ и ученый Орландо (Андрей Миронов) сначала хочет ее препарировать, но выясняет, что она не труп. Они отправляются в долгое странствие. Впереди — Страдающее Средневековье: чумная пандемия, мертвые дети, дракон и на два гроша надежды.
«Исключены должны быть „устрашающие“ подробности, связанные с мотивом чумы, необходимо избавиться от лишних кадров со скелетами, крысами и прочих аксессуаров фильма ужасов», — требовали чиновники от культуры. Не помогло. Даже в кастрированном виде философская притча Александра Митты живописует мрачный средневековый мир, списанный с Брейгеля и Босха, с лучиком Возрождения в темном царстве — гением Орландо (аллюзия на Леонардо), который умирает, спасая людей от кошмара советского юного зрителя — персонифицированной Чумы. По признанию режиссера, дракон символизирует зависимость СССР от «нефтяной иглы».
Король (Юрий Яковлев) проводит смотр невест, на котором красавицам надо продемонстрировать свою честность. Среди лживых мегер попадается решительная девушка Анджела (Валентина Малявина), которая выговаривает королю за оскорбительные для женщин смотрины и завоевывает его сердце. Коварный министр Тарталья (Сергей Юрский), влюбленный в Анджелу, задумывает сменить короля на троне.
Павел Арсенов (режиссер «Гостьи из будущего») преобразил комедию дель-арте Карло Гоцци в шестидесятнический театральный авангард (в том же стиле в 1971 году на сцене театра Вахтангова поставили культовый спектакль «Принцесса Турандот»). Во всем царит фьюжен. Тарталья ходит в современных черных очках, гигантские плоские кринолины дам сочетаются с макияжем супермодели Твигги, куртуазные речи перебивают песни про запой. В саундтреке Микаэла Таривердиева нервный джаз сменяет клавесин, затем включается эстрада в исполнении Аллы Пугачевой.
Ни в одном советском фильме персонажи так ни ломали «четвертую стену», они даже периодически говорят друг другу: «Уйди из кадра». Тарталья жалуется зрителям на свою отрицательную роль и спорит с волшебником-драматургом (Олег Ефремов с синими тенями для век), что хочет быть хорошим. Результат — первый русский постмодерн и постирония.
Маленького Алешу (Виталий Сидлецкий) отправляют в пансион с тюремными порядками. Мальчик тоскует по дому, фантазирует о рыцарских приключениях и дружит с черной курицей, которую спасает от кухаркиного ножа. Курица оказывается министром сказочного королевства в обличье любимого Алешиного учителя (Альберт Филозов). Мальчик получает волшебный подарок — знать ответы на всех уроках.
Существуют две трактовки первой русской авторской сказки, написанной Антонием Погорельским в 1829 году. Дитя великодержавного века, автор создал аллегорию идеальной монархии с добрым и мудрым правителем. Другая трактовка учитывает, что Погорельский принадлежал к запрещенной в России масонской ложе: предполагается, что в сказке зашифрован обряд посвящения в «вольные каменщики».
В экранизации вместо мрачной русской гофманианы режиссер Виктор Гресь создает меланхоличную визионерскую поэму почти без нарратива, даже речь персонажей заслоняется музыкой гениального авангардиста Олега Каравайчука. Фильм «разговаривает» предметностью, немыми крупными планами. Дети с иконописными ликами печально смотрят в наши бесстыжие взрослые глаза, оплакивая свою беззащитность. Гресь рассказывал, что из-за болезни эндокринной системы двенадцатилетний херувим Сидлецкий выглядел пятилетним.
Режиссер наполняет подземный мир неоплатоническим мистицизмом, золотом и лазурью Джотто и Фра Анджелико. Волшебство рождается в воображении одинокого ребенка, а потом гаснет. Он, конечно, избранный, который попал в зазеркалье, но это не «Гарри Поттер», а дидактический роман. Красочная галлюцинация — не повод не выучить урок, молодой человек.
Режиссер Инна Рауш, первая жена Андрея Тарковского, довела угрюмость сказок Гауфа до уровня полноценного готического триллера. Фильм словно снят глазами того самого кота — с отстраненным недобрым любопытством. Рауш передает холодную эстетику немецкой Реформации без театральных условностей детского фильма. Костюмы исторически достоверные, чистенькие бюргерские города выглядят «зарубежными» (снимали в Прибалтике).
Страшнее всего новелла в новелле — «Холодное сердце» о бедном угольщике (Александр Галибин), продавшем душу дьяволу. У Гауфа нечистый показывался в обличье великана. В фильме придуман отличный ход: вместо комбинированных съемок, мультипликационных вставок или других невеликих тогда кинематографических возможностей «великана» играет низенький добродушный толстячок Александр Калягин, ласково предлагающий вам погибель души. Из киношных дьяволов по степени внушаемого ужаса он стоит где-то рядом с Де Ниро в «Сердце ангела», когда у того желтеют глаза и прорезается голос из преисподней.
2. «Каин XVIII» (1963)
Бродячий музыкант (Александр Демьяненко) влюбляется в принцессу, но той мама (театральная королева стервозных аристократических ролей Лидия Сухаревская) велит выйти за тирана, самодура и злого идиота Каина XVIII (Эраст Гарин, игравший в «Золушке» самого доброго из сказочных королей). В Каиновой стране оголтелой военщины взъерошенный ученый, похожий на Эйнштейна, выводит породу взрывающихся комаров. Энергию комаров можно использовать в мирных целях, но Каин мечтает только взрывать, завоевывать и тиранить.
Юным влюбленным предстоит не только сорвать королевскую свадьбу, но и спасти от комаров все королевства.
Через шестнадцать лет после экранизации шварцевской «Золушки» режиссеры Надежда Кошеверова и Михаил Шапиро задумали что-то вроде сиквела по пьесе того же Евгения Шварца. Может, новый фильм получился бы с упором в романтическую линию, но драматург умер, и сценарий заканчивал Николай Эрдман, наполнивший историю антитолитарными и антимилитаристскими аллюзиями.
Ученый: Люди, живущие на земле, почти все иностранцы…
Каин XVIII: Кроме нас!
Каин XVIII: Кроме нас!
«Атомный комар», который светится в темноте — намек на радиацию — взрывает дворец королевского брата Авеля. Ядерный гриб в кадре надолго останется единственным проявлением атомной паники в советском кино (сцена серьезная даже по меркам драмы, не говоря уж о сказочной комедии).
Побывавший при Сталине в ссылке за свое творчество, Эрдман едва не в каждом сценарии поднимал тему доносов и репрессий. Играющий военного министра Михаил Жаров иногда вдруг наливается такой лютостью, что превращается в своего Малюту Скуратова из «Ивана Грозного». Вкрадчивый начальник тайной полиции (Бруно Фрейндлих) дирижирует жизнью всего государства.
«Я, мой друг, считаю, что полиция и палач должны выезжать как карета скорой помощи — только по вызову».
Скрываясь от полиции, герой Демьяненко появляется in drag. По слухам, на премьерном показе Хрущев усмотрел в этом «ЛГБТ-пропаганду». Впрочем, времена были относительно либеральные, и никого в ссылку не отправили — коллектив создателей «всего лишь» уволили со студии.
3. «Аленький цветочек» (1977)
Купец (Лев Дуров) собирается в странствие. Дочери заказывают ему подарки: старшие — всякий гламур, а младшая, девушка с причудами, мечтает о цветке, который ей приснился. Не успевает купец проститься с березками и увидеть странное — разгоревшегося алым петуха и кошку, на голове которой сидит птица — как камера проникает во дворец екатерининских времен. В монохромной реальности красного цвета с картины сходит смеющаяся женщина (Алла Демидова).
От сказки Сергея Аксакова частично остался сюжет. Всё остальное в фильме будто бы из Линча и итальянского джалло «Суспирия». Пустой дворец с зеркальными лабиринтами — какой-то потусторонний Красный Вигвам. Великая актриса Демидова появляется в одном кадре сразу в двух экземплярах: молодая красавица и злая колдунья в фижмах, пудреном парике и с жутким смехом. Лодка на озере плывет сама по себе. Совы не то, чем кажутся, петухи и коты, видимо, тоже. Чудовище с трагическими глазами — самое прозаическое, что тут есть. Сегодня мы называем такое постхоррором.
4. «Сказка странствий» (1983)
Нищие сироты побираются на улице в Рождество. Мальчик Май (Ксения Пирятинская) говорит, что с его способностями они давно могли бы разбогатеть. Девочка Марта (Татьяна Аксюта из «Вам и не снилось») возражает, что от проявления способностей ему плохо, так что как-нибудь перетерпят, и вообще вдруг к ним придет Дед Мороз. В этот миг из трубы вылезает Дед Мороз (Лев Дуров), довериться которому могут только те дети, которые не знают про Крампуса. Злодей крадет Мая, заключает в клетку и пытает так, как на западном экране поступать с детьми решились только в «Игре престолов». Мальчик способен обнаруживать клады, но физически мучается от золота.
Марта бросается на поиски брата и замерзает в лесу почти насмерть. Бродячий философ и ученый Орландо (Андрей Миронов) сначала хочет ее препарировать, но выясняет, что она не труп. Они отправляются в долгое странствие. Впереди — Страдающее Средневековье: чумная пандемия, мертвые дети, дракон и на два гроша надежды.
«Исключены должны быть „устрашающие“ подробности, связанные с мотивом чумы, необходимо избавиться от лишних кадров со скелетами, крысами и прочих аксессуаров фильма ужасов», — требовали чиновники от культуры. Не помогло. Даже в кастрированном виде философская притча Александра Митты живописует мрачный средневековый мир, списанный с Брейгеля и Босха, с лучиком Возрождения в темном царстве — гением Орландо (аллюзия на Леонардо), который умирает, спасая людей от кошмара советского юного зрителя — персонифицированной Чумы. По признанию режиссера, дракон символизирует зависимость СССР от «нефтяной иглы».
5. «Король-олень» (1969)
Король (Юрий Яковлев) проводит смотр невест, на котором красавицам надо продемонстрировать свою честность. Среди лживых мегер попадается решительная девушка Анджела (Валентина Малявина), которая выговаривает королю за оскорбительные для женщин смотрины и завоевывает его сердце. Коварный министр Тарталья (Сергей Юрский), влюбленный в Анджелу, задумывает сменить короля на троне.
Павел Арсенов (режиссер «Гостьи из будущего») преобразил комедию дель-арте Карло Гоцци в шестидесятнический театральный авангард (в том же стиле в 1971 году на сцене театра Вахтангова поставили культовый спектакль «Принцесса Турандот»). Во всем царит фьюжен. Тарталья ходит в современных черных очках, гигантские плоские кринолины дам сочетаются с макияжем супермодели Твигги, куртуазные речи перебивают песни про запой. В саундтреке Микаэла Таривердиева нервный джаз сменяет клавесин, затем включается эстрада в исполнении Аллы Пугачевой.
Ни в одном советском фильме персонажи так ни ломали «четвертую стену», они даже периодически говорят друг другу: «Уйди из кадра». Тарталья жалуется зрителям на свою отрицательную роль и спорит с волшебником-драматургом (Олег Ефремов с синими тенями для век), что хочет быть хорошим. Результат — первый русский постмодерн и постирония.
6. «Черная курица, или Подземные жители» (1981)
Маленького Алешу (Виталий Сидлецкий) отправляют в пансион с тюремными порядками. Мальчик тоскует по дому, фантазирует о рыцарских приключениях и дружит с черной курицей, которую спасает от кухаркиного ножа. Курица оказывается министром сказочного королевства в обличье любимого Алешиного учителя (Альберт Филозов). Мальчик получает волшебный подарок — знать ответы на всех уроках.
Существуют две трактовки первой русской авторской сказки, написанной Антонием Погорельским в 1829 году. Дитя великодержавного века, автор создал аллегорию идеальной монархии с добрым и мудрым правителем. Другая трактовка учитывает, что Погорельский принадлежал к запрещенной в России масонской ложе: предполагается, что в сказке зашифрован обряд посвящения в «вольные каменщики».
В экранизации вместо мрачной русской гофманианы режиссер Виктор Гресь создает меланхоличную визионерскую поэму почти без нарратива, даже речь персонажей заслоняется музыкой гениального авангардиста Олега Каравайчука. Фильм «разговаривает» предметностью, немыми крупными планами. Дети с иконописными ликами печально смотрят в наши бесстыжие взрослые глаза, оплакивая свою беззащитность. Гресь рассказывал, что из-за болезни эндокринной системы двенадцатилетний херувим Сидлецкий выглядел пятилетним.
«Помню его очень тонкую кожу, через которую просматривалась каждая вена и прожилка. Операторы поражались тому, что его лицо излучало сияние, попадая под свет камеры».
Режиссер наполняет подземный мир неоплатоническим мистицизмом, золотом и лазурью Джотто и Фра Анджелико. Волшебство рождается в воображении одинокого ребенка, а потом гаснет. Он, конечно, избранный, который попал в зазеркалье, но это не «Гарри Поттер», а дидактический роман. Красочная галлюцинация — не повод не выучить урок, молодой человек.
Комментариев пока нет
