«Субстанция»: нас бросала молодость

Начинается всё с желтка. Аккуратная рука со шприцем тянется из-за экрана к желтку, плавающему в лужице сырого белка, и делает ему инъекцию. Желток секунду медлит, а потом от него отпочковывается второй такой же желток. Пока всё несложно.

Показывают Элизабет. Раньше Элизабет была звездой, играла в кино, получала Оскары, всеобщую любовь и носила вечный фотовспышечный загар. Но теперь она обычный пожилой Демимур и из последних сил ведёт фитнес-передачу по телевизору.

Нам показывают, как Демимур в обтягивающем трико призывает зрителя выше поднимать колени и что там ещё у зрителей поднимается. На выходе из студии запыхавшаяся Демимур случайно подслушивает продюсера. Тот кричит в трубку, что вместо пожилого Демимура ему нужна свежая кровь, молодая и с молоком.

Как будто отставки из звезд мало, по дороге домой Демимур попадает в аварию и оказывается в больнице, но ничего себе не ломает и даже не повреждает. А потому что занимается фитнесом!

Но пусть тело её цело, душа разбита вдребезги. Это видит молодой врач с атласным лицом цвета карамельного мороженого, и подозрительно щупает Демимур за спинной мозг. Он говорит, что у неё всё очень хорошо и многозначительно протягивает демимурино пальто.

На выходе из больницы Демимур нащупывает в кармане пальто флешку с надписью «Субстанция». Флешку! Спасибо, что не CD-диск положили, а то как его сейчас проигрывать-то вообще?

Демимур возвращается в свои роскошные апартаменты и вонзает флешку в телевизор. Ей показывают рекламный ролик, где предлагают стать... ну, конечно, «лучшей версией себя». Но в отличие от армии инфоцыган, тут всё серьезно — со шприцами.

Пф! Демимур взбрыкивает и выбрасывает флешку в мусорное ведро, потому что она и так хороша. После чего идёт в бар пить мартини, потом дома блюёт оливками и размышляет. Хороша ли она? Или не хороша? Или хороша? Накрутив себя до крайности, она выуживает из мусорки флешку.

Демимур звонит и попадает на телефонную станцию Субстанции. Там ей диктуют адрес — это адрес подстанции Субстанции. Оттуда Демимур, пряча за темными очками и ярко-жёлтым пальто свою всё более остро заметную предпенсионность, притаскивает коробку и открывает.

В коробке лежит фасованная молодость.

Комплект по пользованию новой собой состоит из трёх частей: активатор, стабилизатор и переключатель. В каждой из частей — иглы и шприцы. Молодость для тех, кто не боится уколов.

И Демимур готова к активации. Она стоит в ванной перед зеркалом без одежды. Это не учебная тревога. Полностью обнаженный Демимур, сзади попа, с фронта — грудь. Демимур трогает себя за грудь и недовольна этим, в отличие от нас.

Наконец, ещё немного поднакрутив себя, Демимур хватает шприц с едко-желтым активатором и колет себя в вену. В конце концов, она кинозвезда с Оскарами, а потому знает, где у нее вена и как туда колоть.

Сразу после укола ничего не происходит. Демимур прислушивается к чему-то у себя внутри — приходит ли новая молодость? Ягодка ли она опять? Тишина. Демимур разочарованно фыркает и в ту же секунду шлепается головой на кафель. Как говорится, нас бросала молодость... ну и так далее. Судя по всему, активатор нашел у нее в организме кнопку омоложения и надавил на неё всем весом.

Страшно корчась, Демимур скрипит голыми членами по полу ванной, а потом начинает идти буграми и орать. Корчи усиливаются, и Демимур вдруг лопается вдоль хребта, как сарделька во время варки. Из неё появляется полноразмерный локоть, он толкается движениями «вас здесь не стояло» и лезет наружу. Кажется, весь мир в эту секунду омерзительно хрустит.

Сознание Демимур гаснет.

Сознание включается вновь. Но теперь оно не в Демимур, а всунуто в какую другую женщину с приятными гладенькими пальцами. Она поднимается на ноги и заглядывает в зеркало, а там мамочки! Какая красивая! Из зеркала смотрит молодая девушка, вылупившаяся из Демимур, и в ней упруго пульсирует жизнь.

Девушка некоторое время разглядывает свои стати, а затем берётся зашивать Демимур. Навязав ей вдоль спины узелочков, девушка поднимается и хочет скорее жить полной грудью, но тут ее начинает мутить.

Вспоминая инструкцию к Субстанции, она хватает набор, который называется «стабилизатор». Берет длинную игру, втыкает в многострадальный позвоночник Демимур и высасывает из нее пожилой сок, наполняя семь небольших капсул. Затем одну капсулу она вставляет в шприц и делает себе инъекцию. Помутнение мгновенно проходит.

Дальше Субстанция работает так: нужно каждый день колоть себе этот пожилой демимуровый сок, чтобы поддерживать молодецкую удаль. А через семь дней надо вставить себе и товарке встречный катетер, чтобы сознание перетекло обратно в старую добрую Демимур. Молодость работает вахтовым методом неделя через неделю.

Пока что свежая девушка убегает жить, а плохо заштопанная Демимур остаётся неделю лежать на кафеле в ванной. Чтобы она за это время не испортилась, в наборе Субстанции есть пакетики с питательной капельницей, похожей на вакуумную упаковку сосисок.

Девушка немедля бежит на телеканал устраиваться в шоу вместо Демимур. Она представляется продюсеру порнографическим именем Сью. «Ссссьюю!» — говорит она. «Ооооо!» — очень радуется продюсер с характерным для отрасли именем Харви. Имя «Харви» даже звучит уже как совращение малолетних.

Уже к концу недели Сью блистает в фитнес-шоу, а напротив окон их с Демимур апартаментов появляется гигантский плакат с её соблазнительным изображением. С него она манит молодостью.

Проходит неделя. Капсулы с пожилым соком иссякают, а инструкция гласит, что пора переключаться и поиграть теперь недельку за Демимур. Сью вставляет себе и Демимур встречный катетер и смотрит, как две струйки крови — одна от нее, вторая от Демимур, бегут навстречу друг другу.

И добегают. Сью засыпает, просыпается Демимур. Ей очень плохо — она неделю лежала на неудобном полу, а ещё у нее шов крупной вязки во всю спину. Охая и хватаясь за копчик, Демимур встаёт.

Никакого настроения у нее нет вообще. Спина болит, с работы уволили, а ещё надо опять тащиться на подстанцию Субстанции за новой порцией питательной капельницы на следующую неделю. Эх, если бы молодость знала. Все оставшиеся дни Демимур сидит дома, читает газеты и смотрит телевизор в ожидании переключения.

Подходит срок, просыпается Сью. Она критически оглядывает сначала просиженное кресло, а затем лежащее посреди ванной тело Демимур. «Непорядок!» — решает она, и конструирует потайную комнату за стеной ванной. Туда она затаскивает временно недееспособную Демимур — пусть себе полежит в тишине, посасывая питательную капельницу.

Пролетает ещё одна неделя активной молодой жизни и тут начинаются проблемы. У Сью намечается секс в домашней обстановке, а Демимур как раз доела капельницу, хрипит и требует переключения.

Сью мутит прямо на партнёре. Она понимает, что продолжить секс в образе Демимур вряд ли получится, поэтому говорит избраннику подождать минутку, ковыляет в ванную и немножко досасывает из Демимур пожилого сока. Чуть-чуть, одну капсулку, чисто дотянуть до оргазма.

Наутро Демимур приходит в себя в потайной комнате и выходит оттуда, кряхтя и щурясь от яркого света. Вдруг она замечает, что ее указательный палец поражён страшным артритом. Она бежит в ванную и пытается под струей воды смыть артрит с пальца, но он не смывается.

А ещё спина болит сильнее обычного — чувствуется, что досасывали сок! Ах ты, Сью!

Разъяренная Демимур тыкает артритом в телефон, звонит на телефонную станцию Субстанции и жалуется, что Сью ворует её сок и это возмутительно. В трубке напоминают основы субстанцирования: нет никаких «её» и «меня», обе они одно целое, если где-то прибыло, где-то убыло, всего вам доброго, ваш звонок очень важен для нас пип-пип-пип...

Из-за окна апартаментов с рекламного плаката нагло смотрит Сью. Демимур злится, но идёт на подстанцию Субстанции за следующей дозой жидких сосисочек.

Раздосадованная активной социальной жизнью Сью, Демимур решает, что она вообще-то тоже имеет право на счастье и звонит бывшему однокласснику. Она встретила его случайно на пороге больницы в начале фильма и он чисто от неожиданности пригласил её как-нибудь выпить винца. Ну и вот, Демимур созрела на винцо.

Договорившись о встрече, она пошла в ванную и нафуфырилась, но на обратном пути до входной двери заметила лицо Сью на рекламном плакате за окном. И решила, что недостаточно нафуфырилась и надо ещё немного дофуфыриться. Демимур дофуфыривается, но опять Сью на плакате молча говорит ей, что этого недостаточно. И она дофуфыривается ещё сильнее! А там опять Сью!

И Демимур в результате перефуфырилась так, что вообще никуда не пошла. Сидит на кровати вся в помаде, размазанной по тональнику, и грустит. Очень, очень понятная ситуацию.

Чтобы прервать грусть, Демимур идёт к холодильнику. Это тоже очень, очень понятная ситуация. Там, в холодильнике, она аккуратно огибает целую запечённую курочку и берёт кусочек пирога. Или это овощной киш... Я точно не знаю, не разгадал режиссёрский замысел. Демимур решительно захлопывает холодильник за пирогом.

Неделя сменяется, показывают Сью. Сью крутится на съемочной площадке, её попа упруго растягивает фитнес-трико и вдруг — пык! — прямо на попе вскакивает какой-то пузырь и тут же исчезает. Сью вскрикивает и перестаёт танцевать. Съемка останавливается. Все спрашивают: «Что, Сью? Что? Что-то случилось?». Кто-то из съемочной группы говорит, что видел на второй камере что-то странное. Сью волнуется за свою вторую камеру. Включают запись, все подходят поближе и разглядывают сьюину попу. Сью убегает в гримёрку, чтобы тоже разглядывать свою попу, но в одиночестве. Она нащупывает на попе уплотнение и... начинает... как шарик под ковриком... пальцами... проталкивать его... к пупку... проталкивает... и тянет... тянет... а там... куриная ножка. Запеченная.

Сью в ужасе просыпается в потайной комнате. С пупком — это был страшный сон, но рядом лежит Демимур, и у неё все пальцы, включая артритный, в курином жире. Сью выходит из ванной и — ну да, Демимур съела не только пирог или киш, но и всю курочку, сидя перед телевизором. И вафли. И картошку жареную. И попкорн. Очень, очень понятная ситуация.

Сью звонит на телефонную станцию Субстанции и кричит, что ворк-лайф бэланс с Демимур не работает. Она всё время кушает! Там напоминают, что нет никаких «их», а есть одно целое. Полное. Полноватое.

Но если дома у Сью проблемы с курочкой и артритом, то на работе всё прекрасно — её выбрали в ведущие новогоднего шоу. И ещё съемки, и ещё обложка Вог! Быть звездой сложно, это отнимает много времени и сил, поэтому Сью то и дело злоупотребляет пожилым соком Демимур. То лишнюю капсулку нацедит, то две. Ну что ей, правда, жалко, что ли?!

Сью просто не знает, что такое артрит. А вот Демимур теперь знает — проснувшись после очередного переключения, она с неудовольствием находит, что у нее теперь костяная нога, пигментные пятна, молодое цветущее бельмо и растрепанные седые патлы.

Демимур звонит на телефонную станцию Субстанции и кричит, что это, в конце концов, возмутительно. Из трубки невозмутимо спрашивают, хочет ли она прекратить эксперимент и остаться вот так, как сейчас. Патлы, бельмо и артрит возврату не подлежат, но мало ли что ждёт её впереди? «Смысле?» — Демимур делает вид, будто не поняла вопроса, хотя на самом деле поняла. Она одновременно хочет прекратить и не хочет.

Демимур не прекращает. Она смотрит телевизор, а по телевизору показывают Сью, которая щебечет и лоснится в лучах славы. Демимур впадает в невроз и идёт на кухню, чтобы там компульсивно готовить. Она смотрит шоу со Сью и неистово готовит бабушкины деликатесы. Шкворчит и лопается на сковороде кровяная колбаса, хрустит разрываемая куриная тушка, брызжет на седые волосы яичный желток.

Когда Сью в следующий раз просыпается и выходит из ванной, она видит ужасающее. В квартире словно произошел, как говорила моя учительница по русскому языку, взрыв на макаронной фабрике. Всё в холестерине, а ещё окна заклеены газетами, чтобы не видно было плаката со Сью.

Сью решает, что с неё довольно.

Она собирает всю стеклотару в доме, тащит её в потайную комнату и высасывает из Демимур весь пожилой сок, который есть. Аж на три месяца вперёд.

Само собой, запас иссякает ровно накануне новогоднего шоу. Сью идёт в потайную комнату, чтобы нацедить себе ещё чу-чуточку, но сок в капсуле какой-то мутный, выдохшийся, с натуральным осадком.

Проблема. Демимур больше не выделяет сок.

Сью звонит на телефонную станцию Субстанции и спрашивает, как возобновить подачу сока в Демимур, а ей говорят, что очень просто. Надо переключиться.

Сью не хочет, но самочувствие напоминает, что вариантов особо нет. Из последних сил она переключается.

Из потайной комнаты, инопланетно сипя и хрумкая, выходит Демимур. Она похожа на огромную подагру. О том, что это всё еще Демимур, напоминает разве что... нет, ничего не напоминает, будем честны. Волос почти нет, из свисающего — только грудь, руки крючком, спина колесом, колени ни к чёрту, пигментные пятна перемежаются трупными.

Ходячая подагра добирается до телефона, звонит на телефонную станцию Субстанции и скрипя почернелыми зубами говорит, что готова прекратить. «Окей, — говорят там, — мы приготовили для вас финальный набор». Демимур одевается для выхода на подстанцию Субстанции: рейтузы и туфли, пальто, головной платок, поверх него ещё платок, поверх него шаль — и становится классической старушенцией. Серьёзно, я теперь во всех старушках буду подозревать Демимур.

Как будто одежда придаёт ей прыти, Демимур стремительно ковыляет на подстанцию Субстанции, хватает набор для прекращения молодости и возвращается домой. Вытаскивает возмутительно красивую Сью из потайной комнаты в центр гостиной и начинает вводить ей шприц с уничтожающим раствором.

Но на середине останавливается.

Ну то есть подагра, конечно, это очень плохо, но хочется ещё немного побыть в лучах славы. Очень, очень понятная ситуация.

Демимур проводит реанимационные мероприятия с помощью криков и ударов шприцом, и тут вдруг Сью просыпается. И они одновременно обе оказываются в сознании и смотрят друг на друга.

А потом Сью смотрит на шприц с уничтожающим раствором.

Она очень злится и начинает бить старушку Демимур коленями в прыжке, как тайский боксер. Сью носится за подагрической Демимур по всей квартире — то пнёт в коридоре, то постучит головой об зеркало в ванной. В конце она бросает старушку через всю гостиную, а потом подходит и начинает бить ей ногой по почке и бьет примерно раз сто.

Демимур умирает в крови, в гостиной и в пальто.

А Сью одевается в прекрасное платье и готовится вести новогодний вечер. Но перед самым эфиром чувствует недомогание — это всё от недостатка пожилого сока. Она бежит в туалет телестудии, и там у нее выпадает зуб. Левая двойка.

Сью в ужасе лезет себе пальцами в рот и вынимает еще один зуб. А потом ещё один. С зубами всегда трудно остановиться, вспомните себя в восемь лет.

Ей приходит отличная идея быстренько сбежать домой и там вколоть себе ещё одну дозу активатора Субстанции, которую наказано ни в коем случае дважды не колоть. Сью бежит по коридорам телестудии, улыбаясь всем встречным одними губами, и сначала ещё немного сомневается в своём решении опять колоть Субстанцию, но тут у неё отваливается ухо. Очень, очень понятная ситуация.

Сомнений больше нет. Надо колоть.

Сью прибегает домой и колет. Секунду она ждёт эффекта, а потом падает на пол и лопается вдоль спины, как Демимур. Ну то есть вроде всё пока идет по плану. Сознание Сью гаснет.

Когда сознание вновь появляется, оно видит лежащую Сью, медленно встает и подходит к зеркалу. Ойойой. Новой Сью не получилось, а получилась какая-то человеко-опухоль. Слизистая наружу, лицо размазано по всей огромной голове, глаза не пойми где, на груди запасная челюсть, на жопе поясничный отдел позвоночника, на спине лицо Демимур, сзади по полу волочётся какая дополнительная плоть.

И всё это косолапое. Демисью.

При всей внешней неоднозначности, существо получилось с неплохой самооценкой, поэтому Демисью натягивает своё новогоднее платье, порвав его в двадцати местах, и по пустынным городским улицах косолапит обратно на студию.

Там всё готово. Сцена, зал, в зале люди в предвкушении, на сцене замер кордебалет, свет снят, все ждут только звезду.

Звезда, которая вот только что родилась, медленно выползает на тёмную сцену и двигается к микрофону. За ней, высовываясь из под полы платья, волочится плоть. Кордебалет начинает о чем-то догадываться. Девушки в перьях косятся на Демисью, наливаясь тихим ужасом.

Демисью доползает до микрофона. В неё ударяет светом главный прожектор. Бдыщ. Происходит немая сцена, в которой сидящий в зале продюсер Харви явно пересматривает некоторые свои управленческие решения.

Утробным голосом Демисью говорит в микрофон, что счастлива быть сегодня здесь. В этот момент из нароста у неё на лице с чвяканьем вылупляется дополнительная грудь и падает на сцену.

Начинается картинная паника. Все бегают, крича от омерзения, толкают друг друга и Демисью, а она кричит, что это всё ещё она и всё такая же, как раньше. Кто-то сносит Демисью голову палкой, но голова вырастает новая, ещё хуже прежней. Всё это, как мы понимаем, метафора. Для усиления метафоры у Демисью отваливается рука и она начинает поливать кордебалет, сцену и зрительный зал кровью.

Всё в крови. Абсолютно всё в крови. Очень, очень понятная ситуация.

Залив всю студию, Демисью выходит на улицу, ковыляет еще некоторое время, пока не спотыкается и не падает на тротуар. Изнурённое мутациями туловище вдребезги расплющивается об асфальт. Из общей биомассы выползает, шевеля ложноножками, лицо Демимур.

Оно ползёт, ползёт и доползает до Аллеи Славы Голливуда — места, где в тротуар вмурованы звёзды с именами актрис. Она заползает на свою звезду славы и там окончательно растворяется.