Российская армия будет не хуже натовской

Операция по принуждению Грузии к миру, которую провели войска 58-й армии Северо-Кавказского военного округа, выявила не только успехи, к которым пришли за последние годы российские Вооруженные силы, но и проблемы. О них рассказывалось в «НВО» №№ 28 и 29 (а также в этом номере). На данные проблемы обратил внимание и президент России.

ВОЕВАТЬ КОМПЛЕКСНО

Российская армия будет не хуже натовской. Об этом заявил 18 августа во Владикавказе на встрече с солдатами и офицерами, отличившимися в ходе «пятидневной войны в Закавказье, Дмитрий Медведев. Он заметил, что краткосрочные боевые действия выявили, как положительные, так и отрицательные показатели нашей армии. И «наиболее сильная наша сторона – боевой дух», – сказал Верховный Главнокомандующий. При этом наши Вооруженные силы должны развиваться, а наши вооружения должны быть не хуже тех, что поставлялись грузинской армии американцами и натовцами, сказал президент. И поручил министру обороны Анатолию Сердюкову подготовить предложения по определению корректив в развитие Вооруженных сил – «и с профессиональной точки зрения, и по необходимым ценам».

Глава военного ведомства впервые за две недели с начала войны в Грузией произнес несколько слов перед журналистами и телекамерами. «Мы готовим материалы, и в ближайшее время они будут представлены», – доложил он президенту.

– Что может быть в этих предложениях? – поинтересовались «НВО» у экс-начальника Генерального штаба Вооруженных сил СССР (1988–1991 годы), а ныне председателя оргкомитета Общественной общероссийской организации ветеранов ВС РФ генерала армии Михаила Моисеева. – Ведь уже не первый год существует Государственная программа вооружений (2006–2015 годы). Руководители правительства и Минобороны не раз публично заявляли, что современное оружие и боевая техника вот-вот начнут поступать в войска. А оказалось, что 58-я армия опять воюет на БМП-1, которой уже почти 40 лет, и российские самолеты сбивают грузинские ПВО, потому что разведка не знает, где находятся и какие у агрессора противовоздушные комплексы.

– В эти предложения, – говорит генерал армии Моисеев, – я бы включил первым пунктом науку. Нам необходимо возродить научный потенциал, растерянный в последние годы, развивать те конструкторские идеи, которые были заложены еще в советское время, и находить новые, опираясь на общемировые тенденции развития военного дела.

Вторым пунктом, я бы поставил вопрос о комплексном развитии военной техники. Средства вооруженной борьбы, как и системы обеспечения боя – наземные, воздушные, морские и космические, – должны быть прочно связаны между собой единой системой управления. Не только на стратегическом и оперативно-тактическом уровне, но и на уровне взвода, отделения и каждого конкретного солдата. Каждый боец должен быть связан со своим командиром и визуально, и системой связи, и единым органом управления. Также и сержант, и командиры всех степеней. Любой боец обязан знать свою задачу в каждый реальный отрезок боя и быть готовым ее выполнить. Где бы он ни оказался – в окопе, в боевой машине пехоты, в танке, в ночном поиске…

Нам, считает Михаил Моисеев, нужен не новый танк взамен старого и не батальонные, как говорят некоторые политики, а полковые комплекты. Полк в миниатюре – это квинтэссенция всех Вооруженных сил. У него должно быть все, что есть в армии, но в других масштабах. И командир полка обязан уметь всем этим управлять. А для этого у него должны быть соответствующие компьютерные и связные средства, современная аппаратура. Невозможно воевать по-современному, если основные параметры систем связи Сухопутных войск, авиации и Космических войск не совпадают. Если на должном уровне не работает разведка, системы РЭБ, наведения высокоточного оружия и даже ГЛОНАСС…

Сосредоточиться на этих вещах, подготовить для армии и флота высокопрофессиональных специалистов, которые смогут управлять всей этой техникой, – задача из задач, считает бывший начальник Генерального штаба.

С ВЫСТАВКИ – В ВОЙСКА

Свои приоритеты у директора Федеральной службы по оборонному заказу, бывшего начальника Главного автобронетанкового управления Минобороны России (1996–2004 годы) генерал-полковника Сергея Маева. Он считает, что армии сегодня крайне необходима многоцелевая бронированная боевая машина, которую многие специалисты знают как боевую машину поддержки танков. Она создавалась на нижнетагильском «Уралвагонзаводе» еще для поддержки боевых действий советских войск в Афганистане. Демонстрировалась на многих международных выставках вооружений, прошла полный цикл государственных испытаний, но ее до сих пор нет в войсках. А машина – уникальная по своим тактико-техническим характеристикам.

Она имеет скорострельные пушки, автоматические гранатометы, противотанковые управляемые ракеты (ПТУРы), пулемет. «То есть, – говорит генерал Маев, – пять стрельбовых каналов и четыре ракетных». Пять человек ее экипажа могут заменить мотострелковое отделение. У них в отличие от танка полный круговой обзор. Они способны создать сплошную зону поражения на 360 градусов по окружности, бороться и с воздушными целями. Машина способна двигаться по бездорожью с очень приличной скоростью и действовать очень уверено в условиях такого города, как Цхинвали, или в горах.

«Фактически это небольшая бронированная крепость», – отозвался о боевой машине поддержки танков генерал Маев. Он считает, что в танковых подразделениях – во взводах, ротах, батальонах – таких машин должна быть одна треть. То есть на два танка – одна БМПТ. А в мотострелковых их необходимо иметь еще больше. «Практически по своей боевой эффективности и огневой мощи одна БМПТ заменяет три БМП», – говорит генерал. И, безусловно, считает Сергей Маев, бронетанковые подразделения или мотострелки на БМП или на БМПТ должны действовать в бою при постоянной поддержке с воздуха. В первую очередь вертолетов – Ми-24 или Ми-28. Между «вертушками» и «брониками» должна существовать постоянная устойчивая связь. У вертолета больше и глубже обзор, он «видит» те цели и те угрозы, которые незаметны оптическим приборам с земли, и может наводить на них экипажи боевых машин, предупреждать об опасности засад. Но, к сожалению, сетует экс-глава ГАБТУ, у нас такое взаимодействие организовано из рук вон плохо. Его практически нет.

Для мобильных подразделений, сказал нам генерал Маев, очень пригодилась бы боевая бронированная машина «Водник». Она представляет собой боевой модуль с колесной формулой 4х4. Преодолевает любые преграды, в том числе и водные, что видно из ее названия. Хорошо защищена от стрелкового и крупнокалиберного оружия. Сама имеет на вооружении тяжелый пулемет калибра 12,7 мм, на нее можно поставить любые виды вооружений – от ПТУРов до ПЗРК. Кроме того, она берет на борт 11 членов экипажа, фактически мотострелковое или специальное отделение. «Эти машины, – говорит директор ФСГЗ, – закупают у нас зарубежные страны, Мы продали им уже около тысячи «Водников», но почему-то она никак не появится в российских войсках».

Для сопровождения колонн, продолжает свои рекомендации генерал Маев, нужно принимать на вооружение бронированную машину Камского автозавода «Выстрел». Она хорошо защищена от пуль и осколков и несет на себе приличное вооружение, военнослужащих, которые могут применить его во время возникающих на марше боевых действий, при отражении ударов из засад и внезапных нападений противника, особенно на узких горных дорогах.

Кроме того, считает Сергей Маев, Российской армии необходимо иметь высокоточные боеприпасы. Такие, как «Смельчак» и «Сантиметр». Они выпускаются отечественными предприятиями, есть на армейских складах, но во время боев в Южной Осетии о них почему-то забыли. Такие снаряды разнесли бы в пух и прах батареи РСЗО «Град», которыми грузины обстреливали мирный Цхинвал и колонны нашей бронетехники на марше. Правда, для того, чтобы применять такие 152-мм снаряды, нужны еще грамотные корректировщики артиллерийского огня. На них тоже большой дефицит. И еще, сказал генерал Маев, в войсках должно быть очень много беспилотных летательных аппаратов и для проведения воздушной разведки (не нужно было бы посылать с этой целью Ту-22М3), и для нанесения ударов по разведанным целям. Причем они должны быть не в каком-то отдельном подразделении, а в каждом мотострелковом/танковом батальоне.

СНОВА О БПЛА

О беспилотниках говорил с нами и экс-командующий Черноморского флота адмирал Эдуард Балтин. Он полагает, что в первую очередь в решительном обновлении нуждается российская судостроительная промышленность, которая никак не может ввести в серию так необходимые стране атомные подводные лодки со стратегическими ракетами на борту. У США, сказал адмирал, 65% стратегических ядерных сил дежурит в океане, а у нас отдельные АПЛ. Другая сторона военной модернизации – поставка в войска современных летательных аппаратов. Авиационный парк ВВС устарел на 80%, заметил Балтин. «Вот грузины сбили наши Су-25, – поясняет свою мысль адмирал. – А этот самолет воевал еще в Афганистане. Давно пора иметь ему замену. Хотя бы беспилотные летательные аппараты (БПЛА). И не только разведывательные, которые поставляли Грузии израильтяне, а ударные, штурмовые. Не нужно было бы посылать летчиков на передовую под огонь ПВО, если бы на вооружении состояли БПЛА».

Он вспоминает, что в 70-е годы имелись целые эскадрильи БПЛА в Западной группе войск. Военачальнику непонятно, куда все подевалось.

И если суммировать все предложения, которые нам сделали за министра обороны видные военачальники, то они сводятся к очевидным вещам, о которых не первый год говорят со страниц «НВО» практически все наши эксперты. Российская армия нуждается в решительном обновлении. Как структурном, так и содержательном. Техническом и технологическом. В чем именно, тоже хорошо известно. Но от знания и понимания до реализации этих знаний и пониманий, к сожалению, слишком большая дистанция. И если, не дай бог, опять начнутся боевые действия, мы вступим в них с тем, что имеем. И будем радоваться, что добыли трофеи, модернизированные за нас противником.