.....Искал актрису, нашёл главную любовь своей жизни

Агент по найму актеров предложил Чаплину встретиться с мисс О'Нил, дочерью известного драматурга Юджина О'Нила.
«Лично я не был знаком с ним, но, припомнив мрачноватую серьезность его пьес, почему-то подумал, что дочь такого человека должна быть довольно унылым существом».



Но как только Чаплин увидел ее, все опасения развеялись: «Я был пленен ее сияющей прелестью и каким-то особенным, ей одной присущим обаянием. Чем больше я узнавал Уну, тем больше изумляли меня ее чувство юмора и терпимость — она всегда с большим уважением относилась к чужому мнению. Я полюбил ее за это и за многое другое».




Мисс О'Нил оказалась удивительно взрослой и разумной для своих восемнадцати лет. И она отдавала себе отчет, что выходит замуж за гения и что решает вопрос всей её жизни.



Однако ее отец — он был всего на год младше Чаплина — воспротивился их браку и лишил дочь наследства.

Два взрослых сына Чарли от первого брака стали наперебой ухаживать за девушкой.
Вдобавок Чарли буквально терроризировала его бывшая любовница Джоан Бэрри: она заявляла, что Чаплин — отец ее ребенка, и требовала огромных алиментов.

Начался судебный процесс, который был инспирирован ФБР. За несколько лет ФБР собрало на Чаплина многотомное досье. Он попал под подозрение еще в 40-х, когда выступал за открытие второго фронта и требовал немедленно помочь России. В его досье пометки тогдашнего шефа ФБР Гувера: «Не дайте Чаплину отвертеться!»




Юристы постарались: Чаплина судили по закону столетней давности о распространении проституции. Согласно этому закону, любой мужчина, пересекший границы штата с женщиной, которая не являлась его женой, становился преступником.

Пресса смаковала подробности процесса: «Чаплин швырнул за решетку мать своего ребенка!», «Похотливый советский прихвостень»...

Каждое утро он приходил в зал суда, где на него выливали ушат помоев, а вечером, растерзанный и оплеванный, возвращался к Уне.
Она проявляла мудрость и терпение: «Не надо ничего рассказывать. Утром я все прочту в газетах».




В итоге суд, не признав Чаплина отцом ребенка, всё-таки заставил его заплатить изрядную сумму бывшей любовнице.

Процесс совершенно вымотал его. «Я был не в состоянии с кем-либо встречаться или разговаривать. Я чувствовал себя опустошенным, оскорбленным, выставленным на посмешище», — писал Чаплин.





Несмотря на то что весь мир, казалось, восстал против них, 54-летний Чарли и 18-летняя Уна поженились.
Их брак был зарегистрирован в Карпинтерии, маленьком поселке недалеко от Санта-Барбары.
Репортеры, узнав о сенсационной новости, буквально бросились в погоню за машиной новобрачных. Но им удалось улизнуть. Два месяца влюбленные провели на законспирированной вилле в Санта-Барбаре, не отвечая даже на телефонные звонки. А газеты писали о том, что негодяй Чаплин отбил невесту у собственного сына.

Это был уникальный союз. «Он помогал мне взрослеть, я помогала ему становиться молодым», — говорила Уна.

«Это был великий роман! — вспоминала близкая подруга Уны. — Поражала не столько сила их чувства, сколько его постоянство».

Знакомые Чарли и Уны утверждали, что, когда они смотрели друг на друга, вокруг них накалялся воздух. Вскоре после свадьбы Уна сообщила мужу, что не хочет быть актрисой — ни в кино, ни на сцене. Ей была нужна только его любовь. «Это меня очень обрадовало: наконец у меня была жена, а не девушка, которая делает карьеру».

Чаплин вновь погрузился в работу. Он написал сценарий картины «Мсье Верду», который подвергся жесточайшей цензуре, — слишком мрачно там было представлено американское общество.


Вскоре у него возникли новые неприятности. Чарли вызвали в комиссию по расследованию антиамериканской деятельности — к счастью, удалось ограничиться письменным заявлением о том, что он никогда не был коммунистом. Но любовь американской публики ему уже не вернуть: «Мсье Верду», которого Чаплин считал одним из лучших своих фильмов, в прокате провалился. Не удивительно: у кинотеатров зрителей встречали пикетчики с плакатами: «Чаплин — попутчик красных!», «Вон из нашей страны!»


В 1952-м супруги приняли решение отбыть в Европу. Уже на теплоходе, шедшем в Европу, Чаплин получил известие о том, что его виза аннулирована и въезд в США для него отныне закрыт.

В знак протеста Уна отказалась от американского гражданства.

«Необъятный простор Атлантики очищает душу. Я перестал быть легендой киномира, мишенью для злобных нападок и превратился в простого семьянина, который едет отдыхать с женой и детьми. Наши малыши весело играли на верхней палубе, а мы с Уной сидели рядом в шезлонгах. И я ощущал такое полное, совершенное счастье, которое почти граничит с грустью».

Став невозвращенцами, Чаплин и Уна поселились в Швейцарии на Женевском озере, в селении Корсье, недалеко от городка Веве.
Поместье было прелестным: фруктовый сад с яблонями, вишнями и сливами, грядки с клубникой и спаржей. Вид на озеро и горы. Здесь расцветала их любовь.
Уна родила Чаплину пятерых сыновей и трех дочерей. Последний ребенок появился, когда Чарли было уже 75 лет.

Из Чаплина получился очень строгий отец: он не разрешал девочкам разговаривать с незнакомцами и требовал, чтобы после школы дети немедленно шли домой.

В 1972 году он триумфатором едет в Америку — за почетным «Оскаром».



А тремя годами позже королева Елизавета II производит его в рыцари. Бродяга Чарли, дитя лондонских трущоб, становится сэром Чарльзом Спенсером Чаплином. Его состояние в этот момент оценивалось в 40 миллионов долларов.




Чаплин старился, но его чувство к жене оставалось таким же ярким, как и в самом начале их романа. Джеральдина Чаплин вспоминала, что даже «спустя тридцать лет совместной жизни стоило отцу положить руку на плечо матери, как та заливалась краской. Они вели себя как дети». Это была долгая, счастливая осень.

Cтроки в книге Чаплина «Моя биография»: «Cудьба подарила мне замечательную жену. Мне хотелось бы подробнее написать о ней, но тут пришлось бы говорить о любви, а писать о настоящей любви - это значит испытать самое прекрасное из творческих разочарований: её невозможно ни описать, ни выразить. За эти двадцать лет я каждый день открываю всё новую глубину и прелесть характера Уны. И даже когда она просто, с удивительным достоинством идет впереди меня по узкому тротуару Веве, и я гляжу на ее изящную, стройную фигурку, на гладко зачесанные темные волосы, в которых уже поблескивает несколько серебряных нитей, к моему сердцу вдруг приливает волна любви и счастья оттого, что она такая, какая есть, и к глазам подступают слезы».





Уна и Чарли прожили вместе 34 года. После смерти мужа (в 1977 году) Уна сожгла все его письма. Через 14 лет они соединились: Уну похоронили рядом с Чаплиным на кладбище Корсье-сюр-Веве.