На uCrazy 13 лет 9 месяцев
Ненужное золото
Золото не приносит богатства старателям, люди живут на приисках и остаются бедными.
Трудно искать золото там, где его нет. Но когда ты стоишь на одном из стратегических золоторудных месторождений (на всю Россию их 14) и у тебя под ногами больше 100 т драгоценного металла, невозможно поверить, что оно брошено.
За прииск, полностью подготовленный к золотодобыче, четвертый год идет битва в судах, а старатели из Забайкалья, лишенные работы, на чем свет клянут местные власти, московских чиновников и миллиардера Прохорова.
«Поселок Ксеньевка Читинской области остался без средств к существованию, — пишут старатели в Госдуму и администрацию президента. — Мы на грани народного бунта и перекрытия Транссиба».
Из рук в руки
Ксеньевский прииск в советское время входил в состав предприятия "Забайкалзолото" и был приватизирован в начале 90-х. Затем хозяева менялись, и в конце концов одним из основных владельцев стал новосибирец Виктор Литуев, хотя формально компания принадлежит оффшорам.
О Литуеве известно немного. Был замом мэра Новосибирска, где на него совершили покушение. Потом владел местной телекомпанией, которую продал. Кандидат политических наук.
По золотодобыче Россия занимает 4-е место в мире, извлекая по 185 т в год. Правительство ищет способы, чтобы добывали больше.
В Ксеньевке все разведано еще в советское время, а доразведано в начале нулевых. У новых хозяев несколько лет ушло на получение лицензий и подготовку прииска к промышленному производству. А потом Ксеньевка начала оживать. Жители уже размечтались о том, как у них электричество будет работать не несколько часов в день, а постоянно. И канализация. А то приходится при минус 50 в деревянный нужник бегать.
— Рано радовались, на предприятие тут же нашлись охотники, — поглядывая сверху вниз на подготовленный рудник, уже зарастающий травой, качает головой директор Ксеньевского прииска Павел Деревцов. — Зачастили чиновники, тут же появились проблемы с документами, последовал отзыв лицензии, а потом посыпались предложения: мол, отдайте рудник по дешевке.
Как следует из официального письма Ростехнадзора, добыча россыпного золота в Ксеньевке запрещена из-за драги, "находившейся в эксплуатации более 35 лет и выработавшей свой ресурс". Местные говорят, что во всем Забайкалье практически нет ни одной драги "моложе" 40.
Вторая причина (или повод) — "увеличение границ горного отвода". На согласование новых (фактически, слегка измененных старых) может уйти до трех лет.
В Ксеньевке винят в возникших проблемах двух людей, которых здесь никогда не видели — Михаила Прохорова и его соратника Максима Финского (оба — члены совета директоров компании «Полюс-Золото», крупнейшей в России по добыче желтого металла). Якобы они положили глаз на перспективное предприятие и не дают ему развиваться, потому что не могут договориться с нынешними владельцами о его приобретении.
Впрочем, это лишь версия владельцев. В «Полюс-Золоте» «Известиям» сказали, что не имеют к этой истории отношения. Сам Прохоров, после того как ушел в политику, бизнес не комментирует.
Как бы то ни было, живущие на «золотой жиле» теперь называют свои места не иначе как «проклятыми и забытыми».
По диким степям Забайкалья
По диким степям Забайкалья, где золото роют в горах, тащился наш вездеход, то проваливаясь в ямы, то утопая по брюхо в горной речке. И вот оно, Итакинское месторождение, способное давать больше тонны золота в год.
— Мы тут еще недавно мечтали: вот заработает Итака, у нас наконец водопровод появится, — говорит Галина Ваиняр из поселка Итака. — Мыться-то даже зимой хочется: выскочишь в мороз с топором, нарубишь льда и на печку его.
Водопровод — настоящая роскошь, на него нужно минимум 10 млн рублей. У местных властей таких денег нет.
— Налоговая база сократилась в четыре раза, в разы увеличилась кража из электросетей прииска, — констатирует глава Ксеньевки Иван Лола.
Заметим только, что до сокращения налоговой базы водопровода здесь так и не построили. Но в Могочинском районе (куда входит Ксеньевка, Итака и другие «золотые» поселки) теперь во всех своих бедах винят не состоявшихся новых владельцев.
— Отбиваемся по всем фронтам уже четвертый год, — говорит юрист прииска Егор Литуев. — У нас «заморозили» не только Итаку, но и крупные россыпные месторождения, оставив лишь отходы, которые еще в советское время по несколько раз отрабатывали.
Гиблое место
От этого чудовищного звука невозможно ни спрятаться, ни скрыться. На «рассыпушках» моют золото с помощью драги, горно-обогатительного комплекса на плавучих понтонах.
Драга похожа на корабль размером с пятиэтажный дом. Она воет, стонет и плачет, как большое раненое животное. Чудовище это с длинной шеей и таким же хвостом — черпаками вырывает землю с золотоносной рудой и отбивает ее на конвейере на тонны пустой породы и крупинки золота. Чтобы затем снова выплюнуть ее наружу, оставив за собой лишь аккуратные могильные холмики.
За год она проползает гигантским червяком до 2 км. Эти породы перемывались уже трижды и считаются давно отработанными. В свою первую советскую «ходку» 41-летняя драга намыла больше 200 кг золота, в эту, четвертую, прогнозируют не больше 70.
Окрестности приисков как лунные пейзажи: растительности нет, всюду камни, песок и пыль. Но Драгу со всех сторон окружает тайга — величественная и безмолвная, хоть и с проплешинами от прошлогодних пожаров. Из-под колес «вахтовки» или вездехода выпрыгивают зайцы и вполне упитанные кабанчики.
Зимой мужики ставят в тайге ловушки на соболя. Он здесь баргузинский, самый красивый и дорогой. Хороший охотник за сезон 60–80 зверей добывает, сдает по 1 тыс. рублей за штуку. За работу на драге, по 12 часов в холоде и воде, во время сезона, который длится 5–6 месяцев, при выполнении плана набегает сотня тысяч рублей.
200 лет тут мыли золото каторжане: воры, убийцы, декабристы. В 1930-е сюда ссылали кулаков и «купчиков». Больше сотни лет назад здесь было полно китайцев, приходивших через границу. Назад они не всегда возвращались — на дремучих дорожках их поджидали местные разбойнички, которые золотишко забирали, а самих китайцев скидывали в шахты. Их до сих пор иногда там находят.
— Лежит как новенький — да и чего ему будет в вечной-то мерзлоте? — говорит начальник драги Федор Дризко. — Но 100 лет назад наша деревня и правда была золотой. Теперь тут гиблое место. Молодежь стремится на железную дорогу, там твердая зарплата и условия лучше.
Царская внучка
Доводчик — самая низкооплачиваемая работа на любом прииске, соглашаются на нее только женщины. По шесть-семь часов в резине да в ледяной воде за примерно 15 тыс. рублей в месяц.
— Вместо каблуков и платьев у нас камуфляж да резиновые сапоги, карета наша — «КамАЗ»-вахтовка, — смеется Галина Ваиняр из Итаки. — Золото я сроду не носила, соболей тоже. Мы тут уже сами сомневаемся — женщины ли мы? Пашем наравне с мужиками, маникюр сроду не делали — руки вон от этого золота все красные, в цыпках.
Галина Ваиняр (справа)
Галина говорит, что она — царских кровей. Бабку ее — Анастасию Федоровну Романову — в 18 лет сослали из Саратова в Забайкалье. Бабка была оптимисткой, внучка, похоже, в нее.
— Плюсов здесь тоже много: все тихо, спокойно, наркоманов нет, пьяницы все свои, на виду, — перечисляет Галина. На этом плюсы заканчиваются и начинаются минусы. — Связи нет никакой, ни телефонов, ни мобильников, интернета тоже. Правда, установили в школе, но нас туда не пускают.
Прошлой осенью в Итаке местные жители, как когда-то их деды, стали класть печи. В каждой комнате.
— Кругом лес, а дров нет: пойдешь рубить без разрешения, нарвешься на штрафы. Народ ворует друг у друга заборы, — тяжело вздыхает Валентина Арефьева, подруга Галины по дражному делу. — Воду и ту из-под драги берем, другой-то нет.
Вода после драги желтая, мутная.
Крепостные XXI века
В поселке Чалдонка (в 1930-е здесь была пересыльная тюрьма) оптимистов я не встретила вообще.
— Приватизировать дома нам не дают, говорят, все документы сгорели вместе с сельсоветом, — режет за всех правду-матку Ирина Харина.
У молчаливых мужиков лишь один коллективный вопрос, который озвучивает дражник Алексей Сухарев:
— Прииски приватизировали, потом кучу раз перепродали, а про людей что, просто забыли?
— Нам тут все с Китая возят. А мы берем товар, а потом от коммерсантов бегаем, до следующей получки, — подтверждает Валентина Середкина, она 32 года отработала на драге.
Жители Чалдонки давно махнули на все рукой. Жители Итаки чуть что не так — пишут во все инстанции. Хотели вот почту закрыть, народ собрался, почту оставили. Теперь вот всем миром добиваются, чтобы им статус с поселка городского типа на село заменили. Тогда за электричество в два раза меньше надо будет платить. Кочегарку, правда, отстоять не удалось, теперь вот хотят оставить людей без фельдшерского пункта. А будет село — пункт оставят.
— Всю прошлую зиму у медсестры на квартире больных принимали, там же уколы делали, — возмущается заведующая пунктом Нина Комлева, она лечит местных уже 36 лет. — Не дай бог роды у кого начнутся, рожать в электровозе придется, он через нас проходит два раза в день.
Крупные против малых
Министр промышленности и энергетики Забайкальского края Олег Поляков говорит, что о ситуации на Ксеньевском прииске знает, но видит выход лишь один: лишать неэффективных собственников лицензий, передавая месторождения крупному капиталу.
По данным Роснедр, в прошлом году за невыполнение условий лицензий было направлено 209 уведомлений, по 90 лицензиям право пользования досрочно прекращено.
— У крупного бизнеса не будет проблем с кредитованием, как у небольших и средних компаний, а значит, они начнут вовремя золотодобычу, будут платить налоги, люди в конце концов будут довольны, — считает Поляков.
Союз старателей России, напротив, называет происходящее "уничтожением малых и средние предприятия в золотодобывающей отрасли".
текст и фото Елизавета Маетная
«Поселок Ксеньевка Читинской области остался без средств к существованию, — пишут старатели в Госдуму и администрацию президента. — Мы на грани народного бунта и перекрытия Транссиба».
Из рук в руки
Ксеньевский прииск в советское время входил в состав предприятия "Забайкалзолото" и был приватизирован в начале 90-х. Затем хозяева менялись, и в конце концов одним из основных владельцев стал новосибирец Виктор Литуев, хотя формально компания принадлежит оффшорам.
О Литуеве известно немного. Был замом мэра Новосибирска, где на него совершили покушение. Потом владел местной телекомпанией, которую продал. Кандидат политических наук.
По золотодобыче Россия занимает 4-е место в мире, извлекая по 185 т в год. Правительство ищет способы, чтобы добывали больше.
В Ксеньевке все разведано еще в советское время, а доразведано в начале нулевых. У новых хозяев несколько лет ушло на получение лицензий и подготовку прииска к промышленному производству. А потом Ксеньевка начала оживать. Жители уже размечтались о том, как у них электричество будет работать не несколько часов в день, а постоянно. И канализация. А то приходится при минус 50 в деревянный нужник бегать.
— Рано радовались, на предприятие тут же нашлись охотники, — поглядывая сверху вниз на подготовленный рудник, уже зарастающий травой, качает головой директор Ксеньевского прииска Павел Деревцов. — Зачастили чиновники, тут же появились проблемы с документами, последовал отзыв лицензии, а потом посыпались предложения: мол, отдайте рудник по дешевке.
Как следует из официального письма Ростехнадзора, добыча россыпного золота в Ксеньевке запрещена из-за драги, "находившейся в эксплуатации более 35 лет и выработавшей свой ресурс". Местные говорят, что во всем Забайкалье практически нет ни одной драги "моложе" 40.
Вторая причина (или повод) — "увеличение границ горного отвода". На согласование новых (фактически, слегка измененных старых) может уйти до трех лет.
В Ксеньевке винят в возникших проблемах двух людей, которых здесь никогда не видели — Михаила Прохорова и его соратника Максима Финского (оба — члены совета директоров компании «Полюс-Золото», крупнейшей в России по добыче желтого металла). Якобы они положили глаз на перспективное предприятие и не дают ему развиваться, потому что не могут договориться с нынешними владельцами о его приобретении.
Впрочем, это лишь версия владельцев. В «Полюс-Золоте» «Известиям» сказали, что не имеют к этой истории отношения. Сам Прохоров, после того как ушел в политику, бизнес не комментирует.
Как бы то ни было, живущие на «золотой жиле» теперь называют свои места не иначе как «проклятыми и забытыми».
По диким степям Забайкалья
По диким степям Забайкалья, где золото роют в горах, тащился наш вездеход, то проваливаясь в ямы, то утопая по брюхо в горной речке. И вот оно, Итакинское месторождение, способное давать больше тонны золота в год.
— Мы тут еще недавно мечтали: вот заработает Итака, у нас наконец водопровод появится, — говорит Галина Ваиняр из поселка Итака. — Мыться-то даже зимой хочется: выскочишь в мороз с топором, нарубишь льда и на печку его.
Водопровод — настоящая роскошь, на него нужно минимум 10 млн рублей. У местных властей таких денег нет.
— Налоговая база сократилась в четыре раза, в разы увеличилась кража из электросетей прииска, — констатирует глава Ксеньевки Иван Лола.
Заметим только, что до сокращения налоговой базы водопровода здесь так и не построили. Но в Могочинском районе (куда входит Ксеньевка, Итака и другие «золотые» поселки) теперь во всех своих бедах винят не состоявшихся новых владельцев.
— Отбиваемся по всем фронтам уже четвертый год, — говорит юрист прииска Егор Литуев. — У нас «заморозили» не только Итаку, но и крупные россыпные месторождения, оставив лишь отходы, которые еще в советское время по несколько раз отрабатывали.
Гиблое место
От этого чудовищного звука невозможно ни спрятаться, ни скрыться. На «рассыпушках» моют золото с помощью драги, горно-обогатительного комплекса на плавучих понтонах.
Драга похожа на корабль размером с пятиэтажный дом. Она воет, стонет и плачет, как большое раненое животное. Чудовище это с длинной шеей и таким же хвостом — черпаками вырывает землю с золотоносной рудой и отбивает ее на конвейере на тонны пустой породы и крупинки золота. Чтобы затем снова выплюнуть ее наружу, оставив за собой лишь аккуратные могильные холмики.
За год она проползает гигантским червяком до 2 км. Эти породы перемывались уже трижды и считаются давно отработанными. В свою первую советскую «ходку» 41-летняя драга намыла больше 200 кг золота, в эту, четвертую, прогнозируют не больше 70.
Окрестности приисков как лунные пейзажи: растительности нет, всюду камни, песок и пыль. Но Драгу со всех сторон окружает тайга — величественная и безмолвная, хоть и с проплешинами от прошлогодних пожаров. Из-под колес «вахтовки» или вездехода выпрыгивают зайцы и вполне упитанные кабанчики.
Зимой мужики ставят в тайге ловушки на соболя. Он здесь баргузинский, самый красивый и дорогой. Хороший охотник за сезон 60–80 зверей добывает, сдает по 1 тыс. рублей за штуку. За работу на драге, по 12 часов в холоде и воде, во время сезона, который длится 5–6 месяцев, при выполнении плана набегает сотня тысяч рублей.
200 лет тут мыли золото каторжане: воры, убийцы, декабристы. В 1930-е сюда ссылали кулаков и «купчиков». Больше сотни лет назад здесь было полно китайцев, приходивших через границу. Назад они не всегда возвращались — на дремучих дорожках их поджидали местные разбойнички, которые золотишко забирали, а самих китайцев скидывали в шахты. Их до сих пор иногда там находят.
— Лежит как новенький — да и чего ему будет в вечной-то мерзлоте? — говорит начальник драги Федор Дризко. — Но 100 лет назад наша деревня и правда была золотой. Теперь тут гиблое место. Молодежь стремится на железную дорогу, там твердая зарплата и условия лучше.
Царская внучка
Доводчик — самая низкооплачиваемая работа на любом прииске, соглашаются на нее только женщины. По шесть-семь часов в резине да в ледяной воде за примерно 15 тыс. рублей в месяц.
— Вместо каблуков и платьев у нас камуфляж да резиновые сапоги, карета наша — «КамАЗ»-вахтовка, — смеется Галина Ваиняр из Итаки. — Золото я сроду не носила, соболей тоже. Мы тут уже сами сомневаемся — женщины ли мы? Пашем наравне с мужиками, маникюр сроду не делали — руки вон от этого золота все красные, в цыпках.
Галина Ваиняр (справа)
Галина говорит, что она — царских кровей. Бабку ее — Анастасию Федоровну Романову — в 18 лет сослали из Саратова в Забайкалье. Бабка была оптимисткой, внучка, похоже, в нее.
— Плюсов здесь тоже много: все тихо, спокойно, наркоманов нет, пьяницы все свои, на виду, — перечисляет Галина. На этом плюсы заканчиваются и начинаются минусы. — Связи нет никакой, ни телефонов, ни мобильников, интернета тоже. Правда, установили в школе, но нас туда не пускают.
Прошлой осенью в Итаке местные жители, как когда-то их деды, стали класть печи. В каждой комнате.
— Кругом лес, а дров нет: пойдешь рубить без разрешения, нарвешься на штрафы. Народ ворует друг у друга заборы, — тяжело вздыхает Валентина Арефьева, подруга Галины по дражному делу. — Воду и ту из-под драги берем, другой-то нет.
Вода после драги желтая, мутная.
Крепостные XXI века
В поселке Чалдонка (в 1930-е здесь была пересыльная тюрьма) оптимистов я не встретила вообще.
— Приватизировать дома нам не дают, говорят, все документы сгорели вместе с сельсоветом, — режет за всех правду-матку Ирина Харина.
У молчаливых мужиков лишь один коллективный вопрос, который озвучивает дражник Алексей Сухарев:
— Прииски приватизировали, потом кучу раз перепродали, а про людей что, просто забыли?
— Нам тут все с Китая возят. А мы берем товар, а потом от коммерсантов бегаем, до следующей получки, — подтверждает Валентина Середкина, она 32 года отработала на драге.
Жители Чалдонки давно махнули на все рукой. Жители Итаки чуть что не так — пишут во все инстанции. Хотели вот почту закрыть, народ собрался, почту оставили. Теперь вот всем миром добиваются, чтобы им статус с поселка городского типа на село заменили. Тогда за электричество в два раза меньше надо будет платить. Кочегарку, правда, отстоять не удалось, теперь вот хотят оставить людей без фельдшерского пункта. А будет село — пункт оставят.
— Всю прошлую зиму у медсестры на квартире больных принимали, там же уколы делали, — возмущается заведующая пунктом Нина Комлева, она лечит местных уже 36 лет. — Не дай бог роды у кого начнутся, рожать в электровозе придется, он через нас проходит два раза в день.
Крупные против малых
Министр промышленности и энергетики Забайкальского края Олег Поляков говорит, что о ситуации на Ксеньевском прииске знает, но видит выход лишь один: лишать неэффективных собственников лицензий, передавая месторождения крупному капиталу.
По данным Роснедр, в прошлом году за невыполнение условий лицензий было направлено 209 уведомлений, по 90 лицензиям право пользования досрочно прекращено.
— У крупного бизнеса не будет проблем с кредитованием, как у небольших и средних компаний, а значит, они начнут вовремя золотодобычу, будут платить налоги, люди в конце концов будут довольны, — считает Поляков.
Союз старателей России, напротив, называет происходящее "уничтожением малых и средние предприятия в золотодобывающей отрасли".
текст и фото Елизавета Маетная
Комментарии7
