Дефекты зрения великих художников – роковая патология или настоящая причина появления шедевров?

Рембрандт. Автопортреты 1629 и 1634 гг.

Рембрандт. Автопортрет 1658 г. Фрагмент

Способность человека воспринимать пространство трехмерным обусловливается бинокулярностью (стереоскопичностью) зрения. Однако для того, чтобы изобразить трехмерное пространство на плоскости, художники используют монокулярное зрение, для чего закрывают один глаз. Монокулярность может быть патологической. Нейробиологи Гарвардского медицинского колледжа М. Ливингстон и Б. Конвей сравнили 36 автопортретов Рембрандта и пришли к выводу, что глаза художника едва заметно косят: один смотрит на зрителя, а второй – немного в сторону. Когда один глаз не держит фокус, это свидетельствует о неразвитом стереоскопическом зрении. Возможно, именно это и было составляющей мастерства Рембрандта.

Клод Моне. Японский мостик, 1899

Известно, что французский импрессионист Клод Моне страдал катарактой. Офтальмологи предполагают, что этот дефект зрения стал причиной мягкости линий и цветовой палитры работ художника. Кандидат медицинских наук А. Сергиенко утверждает, что по картинам Моне можно проследить, как прогрессировала болезнь: «При катаракте хрусталик постепенно мутнеет, как будто глаза смотрят через целлофановую пленку или запотевшее стекло. Со временем человек утрачивает способность видеть холодные тона. Голубые, синие краски на полотнах Моне постепенно вытеснялись желтыми и коричневыми. Именно в желто-коричневом цвете видит мир больной катарактой».

Клод Моне. Японский мостик, 1918-1924

Ван Гог. Вверху – Пшеничное поле с воронами, 1890. Внизу – Корни и стволы, 1890

Преобладание желтого цвета характерно и для картин Ван Гога. Ученые уверены: такие особенности появились вследствие употребления лекарств против эпилепсии. В состав прописанного ему дигиталиса входило ядовитое растение, применяемое в медицине, – наперстянка. Передозировка приводит к дефектам зрения, при которых желтый цвет приобретает особенную эмоциональную силу в цветовосприятии. Это заболевание называется ксантопсией. Кроме того, пристрастие Ван Гога к абсенту давало такой же эффект: алкалоиды этого напитка втрое усиливают восприятие желтого цвета.

Ван Гог. Пшеничное поле со жнецом и солнцем, 1889

Эдгар Дега. Слева – *Вытирающаяся девушка*, 1885. Справа – *Утренний туалет*, 1884-1886

Австралийский нейрохирург Н. Дэн утверждает, что Моне, Ренуара, Сезанна, Дега, Писсаро и Матисса объединяет одна общая проблема – близорукость. Именно этим дефектом зрения ученый обусловливает особую мягкость линий и наличие «дрожащих» цветовых оттенков в их работах. Искусствоведы скептически относятся к подобным утверждениям и стилистические особенности объясняют эстетикой импрессионизма.

Эдгар Дега. Голубые танцовщицы, 1897

Офтальмолог М. Мармор пришел к выводу, что Эдгар Дега страдал от прогрессирующего ухудшения зрения, поэтому в последние 30 лет жизни стал чаще писать пастелью, фигуры на его полотнах становились все крупнее, линии – все более энергичными и экспрессивными. При этом самому художнику его поздние работы казались более ровными и естественными по палитре, чем зрителям с нормальным зрением.

Эль Греко. Поклонение пастухов, 1612-1614. Святая троица, 1577. Снятие одежд с Христа, 1577-1579

Признаки близорукости и астигматизма (болезни глаз, искажающей изображение подобно кривым зеркалам) офтальмологи находят и в работах Эль Греко. У людей с астигматизмом деформирована форма хрусталика – он становится не круглым, а вытянутым. Манера Эль Греко изображать продолговатые фигуры натолкнула ученых на мысль о том, что это может быть спровоцировано дефектом зрения.

Эль Греко. Лаокоон, 1610-1614

Маргарет Тэтчер называла экспрессиониста Фрэнсиса Бэкона «человеком, который рисует эти ужасные картины». Обезображенные лица и деформированные до неузнаваемости тела на его полотнах действительно часто вызывали у зрителей отвращение. Ученые предполагают, что художник страдал дисморфопсией – болезнью, проявляющейся в искажении форм и размеров видимых предметов.

Фрэнсис Бэкон. Вверху – Три этюда к фигурам у подножия распятия, 1944. Внизу – Памяти Жоржа Дайера, 1971