На uCrazy 18 лет 1 месяц
Что случилось с Америкой?
Часть I. Индейцы и «независимые»
Чтобы понять причины процесса, происходящего сегодня в Америке (массовые покаяния, отрицание своей истории и разрушение государственности), нужно обратится к её не особо далёкому прошлому.
И начнём мы с развенчания мифа о том, что американцы якобы беспощадно истребили индейцев. Это не совсем так. Точнее даже совсем не так.
Главная причина депопуляции коренного населения Америки — не расизм, а болезни, которые европейцы невольно занесли на американский континент. У индейцев попросту не было иммунитета к оспе или привычной для Европы кори. И еще свою роль сыграл, конечно, крепкий алкоголь, который пользуется неизменной популярностью у всех гомеостатичных этносов.
Индейцев в Северной Америке к моменту прихода туда белых было очень мало, потому что эти народы жили в состоянии гомеостаза, т. е. в гармонии с природой. У таких этносов не возникает необходимости в расширении ареала обитания, их популяция всегда держится приблизительно на одном уровне. Разумеется, понаехавшие в Америку белые с их мушкетами, кораблями, церквями, типографскими станками, «огненной водой» и т. д. этот примитивный образ жизни очень быстро поломали. Индейцы освоили томагавки, конно-верховую езду и выпивку. Где-то подрался со своими же, где-то — с белыми, где-то заболел оспой, где-то под колесо паровоза по глупости попал. А привычки рожать больше детей, чтобы восполнить естественную убыль, нет, потому что больше людей в существующем ареале при традиционном технологическом укладе — это вредно.
Это общее правило для всех «малых» народов. Саамы или чукчи точно знают, сколько детей они могут прокормить, у них каждая бухта и река посчитаны, каждый олень для дела, а не для «бизнеса», т. е. бессмысленного производства ради непонятной и не нужной гомеостатичному человеку прибыли. Зачем ловить больше рыбы чем нужно? Ведь она сгниет… Даже если завялить ее, она все равно сгниет, через некоторое время уже испортится, вкус будет не тот. Вот логика простого охотника или рыболова.
Появление «цивилизации» же в таком автономном регионе нарушает привычный экологический баланс, и в результате год за годом, десятилетие за десятилетием, такие народы начинают редеть и вымирать потому хотя бы, что исчезают привычные для охоты виды, бизоны, например.
Идеология «малых» этносов — это, как правило, тоже очень гармоничная конструкция. Обычно это комплекс традиционных верований, о земле, воде, лесе и всем остальном, что нужно условному «индейцу» для элементарного пропитания. Земля в представлениях «индейцев» или «аборигенов» не принадлежит никому. Тут можно вспомнить фразу из популярного кинофильма: «Видите ли, мисс, аборигены не владеют этой землей [Австралией]. Они принадлежат ей. Она им как мать. Видите те горы? Они стоят здесь 600 миллионов лет. И они останутся здесь, когда меня и вас уже не будет. Так что спор о том, кому они принадлежат, это спор двух блох, которые выясняют кому принадлежит собака, на которой они живут».
Иными словами, «отсталое» первобытное сознание неантропоцентрично, человек справедливо считается не «хозяином» земли, а частью биосферы.
И ровно наоборот, белые люди, приехавшие в Америку в XVII веке, были люди очень пассионарные, жадные и идейные. Американские колонии возникли в результате деятельности английских «индепендентов». Кто это такие?
В 1517 году некто Мартин Лютер публично сказал то, что и все и так знали давно: римско-католическая церковь нуждается в реформации. Христианские государи очень быстро сообразили, что это отличный способ прибрать к рукам церковное имущество, что в некоторых странах с успехом и проделали. Лучше всех это получилось у английского короля Генриха VIII.
Что он сделал? Он в 1534 году объявил себя верховным главой английской церкви вместо папы. Всё очень просто. Все обряды сохраняем, богословие сохраняем, в церковь все, как и раньше ходим, только главой вашей церкви теперь считаться будет не папа, а я. Собственно, не очень понятно, почему во всех учебниках этот акт называется «реформацией», потому что это не реформа никакая, и не национализация церкви даже, а ее приватизация Тюдорами.
Эту подмену понятий англичане очень быстро почувствовали и стали требовать, чтобы английские короли и королевы прекратили вот это всё. И правые, и левые начали тихо шептаться в переулках, в антрактах шекспировских пьес. Правыми тогда считались паписты вроде Гая Фокса, который в ночь на 5 ноября 1605 года пошел поджигать парламент. Левыми же были многочисленные пуританские общины.
Пуритане, квакеры, индепенденты, левеллеры, милленарии, «искатели» (seekers), «ожидатели» (waiters) — всё это своеобразные «леваки» XVII столетия. Их главное требование — автономия церкви, отделение ее от государства в принципе. Церковная община сама должна решать, какие гимны петь и каким обычаям следовать, а не подчиняться, как безропотный баран, указу папы или короля, — вот очень простая и понятная идея всякого «диссидентства» (иногда такие учения называют еще «сепаратистскими», в том смысле, что их последователи настаивали на «отделении»).
Короче, в 1620 году (ровно 400 лет назад, кстати) 102 таких индепендента уехали из Англии, но не в Голландию, куда они обычно уезжали, а в Америку. Главная причина была в том, что в Европе в этом время зажглось пламя Тридцатилетней войны, в пекло которой им лезть не хотелось. Т. е. в Америке было безопаснее.
Итак, «отцы-пилигримы» в ноябре 1620 года высадились на территории нынешнего штата Массачусетс.
Как это и бывает обычно в таких случаях, с самого начала всё у них пошло наперекосяк. Во-первых, корабль «Майский цветок» (точнее, «Боярышник», если быть флористически точным), на котором они пересекали Атлантический океан, за 2 месяца пути сбился с курса и вместо устья реки Гудзон, где они должны были высадиться, бросил якорь у мыса Код, т. е. в Массачусетсе.
Во-вторых, была уже почти зима и есть было нечего. Просто непонятно, как они там выжили, потому что как только они высадились на берегу и начали строить церковь, на них напали индейцы. Зимовали пилигримы на корабле, а не на суше, и к весне половина из них умерла. Легенда гласит, что пилигримам помог алгонкин Сквонто, в честь которого много лет спустя Джордж Вашингтон придумал День Благодарения (26 ноября).
Вообще, несложно заметить, что вся эта история с «Мэйфлауэром» и с «Мэйфлауэрским соглашением», которое подписали отцы-пилигримы и которое является типа провозвестником американской Конституции, — это государственный пиар, придуманный первым президентом США. Нью-Плимут не был, вообще, первой английской колонией, первой колонией была Виргиния, и даже до Виргинии была еще Потерянная колония Роанок, основанная сэром Уолтером Рэли. Но Вашингтон выбрал из многочисленных эпизодов колонизации Америки тот, который подходил под его республиканскую программу. Виргиния, названная так в честь «королевы-девственницы» Елизаветы (virgo – дева, девственница по-латыни) и Джеймстаун (названный так в честь короля Якова Стюарта) не очень его устраивали.
Индепенденты были очень пассионарные люди. Сами они называли себя «святыми», а Америку считали землей обетованной, «Новым Ханааном». Это такая черта характера, которая очаровывает, конечно, такое стремление что-то своими руками построить и жить так, как твоя совесть тебе велит, а не как тебе сказал жить английский король.
«Мэйфлауэр» был только первым «цветочком». Уже через пять лет, в 1625 году голландцы основали в устье Гудзона (т. е. в том месте, в которое отцы-пилигримы так и не доплыли), город Новый Амстердам, ныне известный как Нью-Йорк. В 1628 году такие же узколобые пассионарные пуритане основали Салем (это сокращение от «Иерусалим»), в 1630-м — Бостон. И — пошло-поехало. В Америку побежали все, кто был не согласен с английским правительством, а таких в середине XVII века было очень много. Каждая недовольная деноминация основывала какой-нибудь город или даже штат: квакеры придумали, скажем, Пенсильванию, а католики — Мэриленд (в честь Генриетты Марии, супруги короля Карла I, ревностной католички).
Америка как государство выросла не из французского Просвещения, как это можно прочитать в некоторых книжках, она выросла из упертой веры пуритан-фанатиков, которые поплыли через океан строить новый Иерусалим. Свобода уже была в их идеях, свобода совести, прежде всего, однако со временем эта пуританская идея и выродилась-то в чудовищное либеральное занудство, которое мы наблюдаем сейчас. Современный набор американских штампов («у вас в России нет демократии»), он в основе своей пуританский, диссидентский, основанный на глупой слепой вере в Библию и свою исключительность, на желании кого-нибудь поучать.
Морализаторство это на сегодняшний день выродилось уже в юродствование, в «покаяние» совершенно телевизионное и пошлое.
У русского человека такое «покаяние» вызывает естественное отторжение, потому что русская культура в основе своей прямо противоположна пуританской. Русская культура исихастская, молчальническая. Русский человек не считает нужным каяться вслух. У нас это попросту не принято, это считается дурным тоном. И понимание свободы в России поэтому другое.
Хотелось бы, чтобы на другом берегу океана люди начали понимать нас так же хорошо, как мы понимаем их.
Главная причина депопуляции коренного населения Америки — не расизм, а болезни, которые европейцы невольно занесли на американский континент. У индейцев попросту не было иммунитета к оспе или привычной для Европы кори. И еще свою роль сыграл, конечно, крепкий алкоголь, который пользуется неизменной популярностью у всех гомеостатичных этносов.
Индейцев в Северной Америке к моменту прихода туда белых было очень мало, потому что эти народы жили в состоянии гомеостаза, т. е. в гармонии с природой. У таких этносов не возникает необходимости в расширении ареала обитания, их популяция всегда держится приблизительно на одном уровне. Разумеется, понаехавшие в Америку белые с их мушкетами, кораблями, церквями, типографскими станками, «огненной водой» и т. д. этот примитивный образ жизни очень быстро поломали. Индейцы освоили томагавки, конно-верховую езду и выпивку. Где-то подрался со своими же, где-то — с белыми, где-то заболел оспой, где-то под колесо паровоза по глупости попал. А привычки рожать больше детей, чтобы восполнить естественную убыль, нет, потому что больше людей в существующем ареале при традиционном технологическом укладе — это вредно.
Это общее правило для всех «малых» народов. Саамы или чукчи точно знают, сколько детей они могут прокормить, у них каждая бухта и река посчитаны, каждый олень для дела, а не для «бизнеса», т. е. бессмысленного производства ради непонятной и не нужной гомеостатичному человеку прибыли. Зачем ловить больше рыбы чем нужно? Ведь она сгниет… Даже если завялить ее, она все равно сгниет, через некоторое время уже испортится, вкус будет не тот. Вот логика простого охотника или рыболова.
Появление «цивилизации» же в таком автономном регионе нарушает привычный экологический баланс, и в результате год за годом, десятилетие за десятилетием, такие народы начинают редеть и вымирать потому хотя бы, что исчезают привычные для охоты виды, бизоны, например.
Идеология «малых» этносов — это, как правило, тоже очень гармоничная конструкция. Обычно это комплекс традиционных верований, о земле, воде, лесе и всем остальном, что нужно условному «индейцу» для элементарного пропитания. Земля в представлениях «индейцев» или «аборигенов» не принадлежит никому. Тут можно вспомнить фразу из популярного кинофильма: «Видите ли, мисс, аборигены не владеют этой землей [Австралией]. Они принадлежат ей. Она им как мать. Видите те горы? Они стоят здесь 600 миллионов лет. И они останутся здесь, когда меня и вас уже не будет. Так что спор о том, кому они принадлежат, это спор двух блох, которые выясняют кому принадлежит собака, на которой они живут».
Иными словами, «отсталое» первобытное сознание неантропоцентрично, человек справедливо считается не «хозяином» земли, а частью биосферы.
И ровно наоборот, белые люди, приехавшие в Америку в XVII веке, были люди очень пассионарные, жадные и идейные. Американские колонии возникли в результате деятельности английских «индепендентов». Кто это такие?
В 1517 году некто Мартин Лютер публично сказал то, что и все и так знали давно: римско-католическая церковь нуждается в реформации. Христианские государи очень быстро сообразили, что это отличный способ прибрать к рукам церковное имущество, что в некоторых странах с успехом и проделали. Лучше всех это получилось у английского короля Генриха VIII.
Что он сделал? Он в 1534 году объявил себя верховным главой английской церкви вместо папы. Всё очень просто. Все обряды сохраняем, богословие сохраняем, в церковь все, как и раньше ходим, только главой вашей церкви теперь считаться будет не папа, а я. Собственно, не очень понятно, почему во всех учебниках этот акт называется «реформацией», потому что это не реформа никакая, и не национализация церкви даже, а ее приватизация Тюдорами.
Эту подмену понятий англичане очень быстро почувствовали и стали требовать, чтобы английские короли и королевы прекратили вот это всё. И правые, и левые начали тихо шептаться в переулках, в антрактах шекспировских пьес. Правыми тогда считались паписты вроде Гая Фокса, который в ночь на 5 ноября 1605 года пошел поджигать парламент. Левыми же были многочисленные пуританские общины.
Пуритане, квакеры, индепенденты, левеллеры, милленарии, «искатели» (seekers), «ожидатели» (waiters) — всё это своеобразные «леваки» XVII столетия. Их главное требование — автономия церкви, отделение ее от государства в принципе. Церковная община сама должна решать, какие гимны петь и каким обычаям следовать, а не подчиняться, как безропотный баран, указу папы или короля, — вот очень простая и понятная идея всякого «диссидентства» (иногда такие учения называют еще «сепаратистскими», в том смысле, что их последователи настаивали на «отделении»).
Короче, в 1620 году (ровно 400 лет назад, кстати) 102 таких индепендента уехали из Англии, но не в Голландию, куда они обычно уезжали, а в Америку. Главная причина была в том, что в Европе в этом время зажглось пламя Тридцатилетней войны, в пекло которой им лезть не хотелось. Т. е. в Америке было безопаснее.
Итак, «отцы-пилигримы» в ноябре 1620 года высадились на территории нынешнего штата Массачусетс.
Как это и бывает обычно в таких случаях, с самого начала всё у них пошло наперекосяк. Во-первых, корабль «Майский цветок» (точнее, «Боярышник», если быть флористически точным), на котором они пересекали Атлантический океан, за 2 месяца пути сбился с курса и вместо устья реки Гудзон, где они должны были высадиться, бросил якорь у мыса Код, т. е. в Массачусетсе.
Во-вторых, была уже почти зима и есть было нечего. Просто непонятно, как они там выжили, потому что как только они высадились на берегу и начали строить церковь, на них напали индейцы. Зимовали пилигримы на корабле, а не на суше, и к весне половина из них умерла. Легенда гласит, что пилигримам помог алгонкин Сквонто, в честь которого много лет спустя Джордж Вашингтон придумал День Благодарения (26 ноября).
Вообще, несложно заметить, что вся эта история с «Мэйфлауэром» и с «Мэйфлауэрским соглашением», которое подписали отцы-пилигримы и которое является типа провозвестником американской Конституции, — это государственный пиар, придуманный первым президентом США. Нью-Плимут не был, вообще, первой английской колонией, первой колонией была Виргиния, и даже до Виргинии была еще Потерянная колония Роанок, основанная сэром Уолтером Рэли. Но Вашингтон выбрал из многочисленных эпизодов колонизации Америки тот, который подходил под его республиканскую программу. Виргиния, названная так в честь «королевы-девственницы» Елизаветы (virgo – дева, девственница по-латыни) и Джеймстаун (названный так в честь короля Якова Стюарта) не очень его устраивали.
Индепенденты были очень пассионарные люди. Сами они называли себя «святыми», а Америку считали землей обетованной, «Новым Ханааном». Это такая черта характера, которая очаровывает, конечно, такое стремление что-то своими руками построить и жить так, как твоя совесть тебе велит, а не как тебе сказал жить английский король.
«Мэйфлауэр» был только первым «цветочком». Уже через пять лет, в 1625 году голландцы основали в устье Гудзона (т. е. в том месте, в которое отцы-пилигримы так и не доплыли), город Новый Амстердам, ныне известный как Нью-Йорк. В 1628 году такие же узколобые пассионарные пуритане основали Салем (это сокращение от «Иерусалим»), в 1630-м — Бостон. И — пошло-поехало. В Америку побежали все, кто был не согласен с английским правительством, а таких в середине XVII века было очень много. Каждая недовольная деноминация основывала какой-нибудь город или даже штат: квакеры придумали, скажем, Пенсильванию, а католики — Мэриленд (в честь Генриетты Марии, супруги короля Карла I, ревностной католички).
Америка как государство выросла не из французского Просвещения, как это можно прочитать в некоторых книжках, она выросла из упертой веры пуритан-фанатиков, которые поплыли через океан строить новый Иерусалим. Свобода уже была в их идеях, свобода совести, прежде всего, однако со временем эта пуританская идея и выродилась-то в чудовищное либеральное занудство, которое мы наблюдаем сейчас. Современный набор американских штампов («у вас в России нет демократии»), он в основе своей пуританский, диссидентский, основанный на глупой слепой вере в Библию и свою исключительность, на желании кого-нибудь поучать.
Морализаторство это на сегодняшний день выродилось уже в юродствование, в «покаяние» совершенно телевизионное и пошлое.
У русского человека такое «покаяние» вызывает естественное отторжение, потому что русская культура в основе своей прямо противоположна пуританской. Русская культура исихастская, молчальническая. Русский человек не считает нужным каяться вслух. У нас это попросту не принято, это считается дурным тоном. И понимание свободы в России поэтому другое.
Хотелось бы, чтобы на другом берегу океана люди начали понимать нас так же хорошо, как мы понимаем их.
Комментарии7
