«Особа бабьего сословия»

Брат Василий в потрясении писал: «Она неутомимо работала, можно сказать, всю свою жизнь и всё время шла вперёд, и вот, когда талант её развился и окреп, когда полная творческих замыслов она могла бы дать ещё много высокодаровитого и интересного, жестокая судьба её убивает…»




В память о сестрёнке Лиле (так звали её в семье) Василий вместе с братом Алексеем учредили для молодых художников, желающих обучаться за границей, премию в 300 рублей.

В совсем нежном возрасте Лиля обратила на себя внимание художника Павла Чистякова, приглашённого в семью Поленовых для художественного образования детей. Однако она не могла по примеру старшего брата стать студенткой Академии Художеств, поскольку тогда женщины туда не принимались. Что оставалось? Думать о замужестве, подобно большинству барышень?

Оказавшись в Киеве у сестры Веры, Елена познакомилась и подружилась с талантливым медиком, профессором А.С. Шкляревским. Но... их браку решительно воспротивилось семейство Поленовых. После этой катастрофы на семейном фронте Елена решила свою жизнь посвятить искусству и общественной деятельности.




Она оканчивает с медалями рисовальную школу при Обществе Поощрения Художеств (1878–1880) – и получает предложение отправляться на стажировку в Париж.

«Какой скандал, Вася, – сообщает она брату, – меня посылают в командировку за границу от О-ва поощрения. Я думаю, это первый пример в истории, по крайней мере в русской, чтобы особа нашего бабьего сословия получала поручение и отправляема была в командировку»...

Вернувшись в 1882 году в Москву, Елена с братом Василием попадают в кружок талантливой молодёжи: А.Я. Головин, К.А. Коровин, И.И. Левитан, М.В. Нестеров… Елена ходит на этюды с Коровиным, шьёт костюмы для театральных постановок, гостит в знаменитом имении Мамонтовых Абрамцево, знакомится с Виктором Васнецовым…

Васнецов наводит Елену на мысль о том, что русские дети растут на зарубежных сказках и иностранных образах. (Да-да, XIX век! Как мало меняется русская жизнь...) И не представляют себе, как выглядят, например, Баба-Яга и её избушка. (Но всё же меняется – у нынешних детей хотя бы с этим проблем нет.)




Так «абрамцевский художественный кружок» сыграл заметную роль в развитии национальной культуры.

За двенадцать лет активной работы Поленова создала рисунки к более чем двадцати русским народным сказкам и поговоркам.

Мастерски владея техникой акварели, художница долго не решалась взяться за масло. Любимый учитель Чистяков настоял. И первую же её картину маслом «Иконописная мастерская XVI века» приобретает Третьяков.




Репин утверждал, что её этюды лучше шишкинских. Мастера кисти рубежа ХIX-ХХ веков числили Елену Поленову «крёстной матерью» русского модерна. И. Билибин, С. Малютин, Г. Нарбут, Д. Митрохин с гордостью полагали себя её учениками.




«Какой талант! Какой необыкновенный, какой оригинальный талант, какая необычайная способность к русскому стилю, никем у нас не понимаемому и даже скорее всего презираемому и затаптываемому в грязь (В. Стасов).




«Поленова заслужила себе вечную благодарность русского общества тем, что она первая из русских художников обратила внимание на самую художественную область в жизни – на детский мир, на его странную, глубоко поэтическую фантастику. Она нежный, чуткий и истинно добрый человек, проникла в этот замкнутый детский мир и угадала его своеобразную эстетику» (А. Бенуа).