Копальхен: уникальный, но смертельно опасный деликатес севера

Дело было в брежневскую эпоху. Специальная топографическая группа под началом подполковника Дузина облетала юго-восточный район полуострова Таймыр на вертолете Ми-8. В ее составе кроме самого Дузина были двое топографов, пилот, механик и ненец Савелий Пересоль, который хорошо знал эти места.

В процессе полета случилось что-то с гидравликой, и вертолет упал на землю. А поскольку высота была небольшой, то произошла просто жесткая посадка, в результате которой никто серьезно не пострадал. А вот техника была безнадежно испорчена — вертолет завалился набок, винт с визгом врезался в землю и обломался о вечную мерзлоту. Кроме того, повредились баки с керосином, произошел пожар и все имущество топографов сгорело.

Шесть человек остались без еды, без связи и одежды в голой тундре. В сентябре на Таймыре еще относительно тепло в дневное время, так что смерть от холода им не грозила. Оставалось ждать поисковую группу: по идее через несколько часов топографов должны были хватиться. А поскольку маршрут на базе был хорошо известен, то поводов для отчаяния не возникло.


Но прошел день, за ним второй, а помощи все не было. От голода спасались ягодами, ненец Савелий ловил леммингов, собирал грибы. Но всем становилось ясно — долго так не протянуть. Тогда Пересоль предложил не ждать помощи, а идти пешком до поселка Хеты. А чтобы не иссякли силы, пообещал найти копальхен, которым можно накормить всех до отвала и еще на переход останется. От марш-броска топографы отказались, а вот непонятным копальхеном заинтересовались. Но Савелий ничего толком не рассказал, а лишь напустил тумана:


Так и не добившись от Пересоля внятного объяснения, подполковник Дузин разрешил ему отправиться на добычу таинственного копальхена. Группа ждала что ненец принесет что-то вкусное и жирное, и угадала лишь наполовину. От оленей ноги, которую сияя, что начищенный чайник, выложил на землю Савелий, несло таким смрадом, что пришлось зажимать носы. Но на вид мясо выглядело вполне съедобным. Немного рыхловатым, зато с жирком под тонкой кожей.

В общем, стали топографы его есть. Вкус прогорклый, мерзкий, но делать нечего, не умирать же с голода. Задерживали дыхание и ели, ели, ели, пока не насытились. Ночь прошла как обычно, а наутро Дух Большого Оленя, о котором талдычил Савелий, дал о себе знать. У всех началась рвота, сильные боли в области печени, накатила сильнейшая слабость. К обеду трое потеряли сознание, а на следующий день наступил эпилог: сначала скончался пилот, за ним не приходя в сознание умер Дузин, а следом механик.


А ненец Пересоль чувствовал себя отлично. У него ничего не болело, вот только накрыл испуг за смерть своих товарищей. Он попробовал спасти лежащих без сознания топографов с помощью магических обрядов, но задобрить Духа Большого Оленя не получилось.

Как раз в этот момент группу нашел поисковый вертолет. Военные попытались оказать первую помощь полуживым топографам, но спасти удалось только одного, второй скончался ночью. Пересоля после этого долго возили по разным следователям, и в конце концов осудили условно за «случайное убийство путём отравления».


Причиной смертей, как нетрудно догадаться, стал копальхен, которым отравилась группа. Опасный деликатес представляет собой квашеное (то есть ферментированное) мясо оленя, всего лишь. Но это с научной точки зрения. А по сути, это есть ничто иное как труп животного, пролежавшего полгода в болоте и не разложившегося по причине особой микрофлоры торфяной среды.


Готовят копальхен из молодого оленя. Выбирают особь, отгоняют ее от остального стада и держат на голодном пайке три дня, чтобы у животного очистился желудок. Затем оленя аккуратно душат (чтобы не повредилась шкура) и погружают тело в торфяное болото. Сверху присыпают дерном, а рядом вбивают особый колышек. Он нужен для того, чтобы не забыть, ведь копальхен будет «готовиться» целых шесть месяцев. Описывать все биологические процессы в мясе нет нужды, достаточно лишь упомянуть, что все время такой «консервации» идет активное выделение трупных ядов. Вот они-то и отправили на тот свет геологов.

А чукчам, эвенкам и ненцам нипочем. Они могут есть копальхен потому как с детства приучены к такой пище, и организм имеет стойкий иммунитет к трупным ядам. Примерно такой, какой существует у птиц-падальщиков — африканских марабу и многочисленных грифов. По сути, для северных народов копальхен — это большие консервы, которые хранятся в земле до наступления черных дней. Несмотря на все гнилостные изменения, такое мясо считается калорийным. Всего несколько его кусков достаточно для того, чтобы взрослый мужчина целый день мог работать на холоде, не замерзая и не испытывая физической немощи.


У каждого северного народа в заготовке копальхена существуют свои традиции. Оленей используют ненцы и эвенки, чукчи предпочитают моржей, а инуиты (эскимосы) — туши китов. У них, к слову, есть еще один вариант этого блюда — совсем уже экзотический кивиак. Это когда туша тюленя нашпиговывается чистиками (северная птица). Причем закладываются туда пернатые не потрошенными и не ощипанными. Потом разрезы на туше зашивают, и получившийся бурдюк отправляют кваситься в яму на период полутора лет. За это время чистики полностью ферментируются, и вот они-то и есть главный предмет деликатеса. Едят кивиак строго на открытом воздухе, ибо от «блюда» исходит такой запах, что даже привычные ко всему инуиты не могут его вынести, находясь в помещении.

Но вернемся к копальхену. Его до сих пор употребляют в пищу, и попробовать деликатес можно на Чукотке в национальном парке Берингия в особых местах. Впрочем, есть подозрение, что под видом копальхена возжелавшим его туристам дают просто подвяленное оленье мясо «с душком». И это правильно — ни одному хозяину не хочется оказаться в роли Савелия Пересоля из рассказа Ломачинского.