15 лет в сельской школе: откровения учителя о проблемах образования

1. Зарплата педагога — фикция и издевательство

Официальная статистика рапортует о повышении учительских доходов: региональные ставки якобы достигают 40-50 тысяч, московские — приближаются к сотне.

Реальность выглядит иначе.

Мой базовый оклад — 18 400 рублей. Чтобы выйти на заявленные «40 тысяч», приходится работать на полторы ставки, вести классное руководство (+3000), проводить два кружка (+5000) и заполнять горы отчётов ради «стимулирующих» (+7000).

Итог: 42 тысячи за 50-60 часов еженедельного труда.

Для контраста: моя бывшая ученица зарабатывает 45 тысяч как администратор салона красоты — без переработок и нервотрёпки. Подруга устроилась на склад Wildberries — 50 тысяч плюс бонусы.

Коллега с 30-летним стажем и высшей категорией получает 50 тысяч. Школьный охранник — 35.

Вопрос: зачем идти в профессию? Ответ: либо от безысходности, либо по наивному идеализму. Я, увы, из второй категории.

2. Бюрократический ад вместо обучения

Знаете, какой процент рабочего времени уходит на реальные уроки? Около 30%. Остальное — бумажный конвейер.

Каждое занятие требует: поурочный план, технологическую карту, двойное внесение оценок (в старую и новую электронные системы), мониторинг успеваемости.

Ежеквартально: анализ результатов, планы коррекции, отчёты по ФГОС, самоанализ.

Ежемесячно: статистика посещаемости, работа с «трудными», протоколы родительских собраний.

Вчера потратила 4 часа на составление «Мониторинга метапредметных компетенций» — документа, который никто не читает. Но его отсутствие грозит штрафом школе и выговором мне.

Я возвращаюсь домой в 22:00 не из-за подготовки к урокам. А из-за отчётов для чиновников, которые отчитываются перед другими чиновниками в бесконечной цепочке.

А дети? Они ждут. Ждут, когда у меня найдётся время нормально объяснить тему, а не пробежаться по верхам.

3. Родители превратились в недовольных клиентов

Раньше при плохой оценке родители спрашивали: «Что случилось и как исправить?»

Теперь первый вопрос: «Почему вы пристрастны к моему ребёнку?»

Меня обвиняли в предвзятости за тройку за контрольную, где выполнено 3 из 10 заданий. Писали жалобы директору за замечание ученику, который матерился на уроке. Угрожали прокуратурой за «слишком много домашних заданий».

В родительском чате читала: «Эта училка совсем обнаглела — мой Данил ей ничего не должен!». Данилу 14, он не может написать предложение без трёх ошибок.

Педагог стал обслуживающим персоналом. Мы больше не авторитет — мы «образовательная услуга». А клиент, как известно, всегда прав. Даже если его чадо в 8 классе не знает таблицу умножения.

4. Учебные программы — путь к деградации

В 2009-м на уроках литературы мы изучали Булгакова, Платонова, Шолохова, серьёзную поэзию. Детям было сложно — но они думали, анализировали, спорили.

В 2024-м из программы выбросили половину классики. Зато добавили «Разговоры о важном» — час обязательной идеологии. Я больше не учитель литературы — я озвучиваю методички.

Учебники? Открою страшную тайну: в учебнике истории для 9 класса три фактические ошибки и масса «патриотических» трактовок. Задания по русскому языку таковы, что мой пятиклассник щёлкает их за 10 минут.

Программа упрощается год от года. И это не забота о детях — это сознательное снижение планки. Системе не нужны думающие. Ей нужны послушные.

5. Столичные и региональные школы — разные миры

На курсах повышения квалификации столичные коллеги демонстрировали свои кабинеты: интерактивные доски, планшеты для каждого, современные лаборатории.

У нас: три компьютера на 28 учеников. Меловая доска с трещинами. Географические карты с устаревшими названиями. В кабинете химии реактивы закончились в 2018-м — и не пополнялись.

Московские школы получают гранты, там преподают вузовские педагоги, дети ездят на стажировки. У нас радуются редким экскурсиям в музей.

Сын чиновника учится в одной стране. Сын рабочего — в другой. Я вижу талантливых детей, которые зачахнут здесь просто из-за места рождения. Вижу — и бессильна помочь.

6. «Бесплатное» образование обходится в 30-50 тысяч ежегодно

Конституция гарантирует бесплатное обучение. На практике — без денег ребёнок становится изгоем.

Вот обязательные «добровольные» взносы за год: охрана (3000), ремонт класса (5000), рабочие тетради (2500), подарки учителям (3000), нужды класса (4000), экскурсии (6000), выпускной (10000). Итого: минимум 33 тысячи.

Плюс репетиторы — потому что школьной программы для ЕГЭ недостаточно.

Вчера мать троих детей со слезами призналась: не может сдать на новые шторы. Ответ в чате: «Не надо было рожать, если не можешь обеспечить».

Это обычная районная школа. 2025 год. Страна с «бесплатным» образованием.

7. Профессионалы уходят — приходят случайные люди

15 лет назад в нашей школе работало 35 педагогов. Осталось 11. Остальные уволились, выгорели, сменили сферу.

Их заменяют... кем угодно. Студенты без опыта. Декретницы, ищущие подработку. Пенсионеры, которым не хватает на жизнь.

Из 18 учителей лишь четверо работают по призванию. Остальные — потому что больше некуда.

Качество обучения падает. Дети страдают. Но система равнодушна.

Это не кризис — это система

15 лет наблюдений убедили меня: это не случайность.

Нищенские зарплаты отсеивают талантливых. Бюрократия убивает энтузиазм. Программы целенаправленно упрощаются. Региональные школы медленно умирают, пока элита учит детей за границей.

Через 10 лет в обычных школах останутся те, кому некуда деваться. Ваши дети будут учиться у выгоревших педагогов по примитивным учебникам в аварийных зданиях.

Я отдала профессии 15 лет. Я люблю детей. Но иллюзий нет.

Российское образование не реформируют. Его методично уничтожают.

Не удивляйтесь потом безграмотным выпускникам, утечке кадров, отсутствию будущего. Я вас предупредила.