Как русские воевали с немцами в Южной Америке
Бытует мнение, что в XX веке русские и немцы выясняли отношения на поле боя дважды – в ходе Первой и Второй мировых войн. Это не совсем так, была ещё и третья война, в которой четвертьмиллионной армии под командованием германского генерала противостояло 150-тысячное боевое соединение, которым руководили русские военачальники. Об этой войне у нас известно немногое, по той причине, что происходила она… в Латинской Америке.
В историю эта война вошла под названием Чакской, длилась она три года и до сих пор считается самой кровопролитной войной на южноамериканском континенте. За обладание областью Гран-Чако в смертельной схватке сошлись Боливия и Парагвай. А победили в войне русские, точнее, парагвайцы, правда, мирный договор между этими странами был подписан лишь более чем 70 лет спустя.
Это была без преувеличения самая кровопролитная война XX века в Латинской Америке. Ее причиной стала спорная область Чако (Chaco или Gran Chaco) — полупустынная, холмистая на северо-западе и болотистая на юго-востоке. Дело в том, что на эту область приходилось примерно 60 % территории Парагвая, и это были практически неизведанные в то время земли, сельва (влажные тропические джунгли), где в числе прочих обитали племена дикарей-людоедов «морос», которых боялись даже местные индейцы.
Владислав Гончаров в приложении к книге А. В. Шталя «Малые войны 1920–1930-х годов» пишет:
«Большая часть территории Парагвая представляет собой гористые джунгли или сухие полупустынные нагорья, настолько малоценные и слабо населенные, что после окончания Парагвайской войны никто даже не потрудился провести демаркацию новых границ в отдаленных районах. В результате огромный район Гран-Чако, где сходились границы Бразилии, Боливии и Парагвая, так и остался фактически ничейным. Эта территория площадью около 250 000 кв. км, сухая и холмистая на северо-западе, ближе к Боливии и предгорьям Анд, болотистая и непроходимая на юго-востоке, вдоль реки Парагвай, за которой начиналась территория Бразилии, была практически никем не освоена. Здесь жили только немногочисленные индейцы гуарани — почти не изведавшие благ цивилизации, но считавшие себя парагвайцами. Местные жители занимались скотоводством и добывали кору дерева кебрачо, из которой производился танин — дубильное вещество.
Боливийцы в Чако практически не появлялись, хотя в правительственных и промышленных кругах Ла-Паса давно обсуждалась идея постройки на реке Парагвай (приток Параны) порта, который дал бы стране выход в Атлантический океан».
Пограничные споры между Боливией и Парагваем относительно области Чако тянулись десятилетиями, поскольку она даже не была толком отображена на географических картах. Когда же в боливийском Чако нашли нефть, стало ясно, что война за парагвайскую часть Чако, где наличие нефти также ни у кого теперь не вызывало никаких сомнений, неизбежна.
Она и началась в 1932 году. На стороне Боливии были американская корпорация «Стандарт Ойл» (и в целом США), большая и хорошо вооруженная армия с современными танками и самолетами, поддержка Германии и немецкий высший командный состав. Боливия, помимо прибылей от эксплуатации нефтяных месторождений, рассчитывала и на улучшение своих геополитических позиций, так как в случае захвата парагвайской части Чако она получила бы возможность выхода к Атлантическому океану по реке Ла-Плата, что было бы крайне удобно для танкерной транспортировки нефти.
На стороне Парагвая было лишь около пятидесяти тысяч призванных по мобилизации туземцев, вооруженных мачете, и три тысячи русских добровольцев, считавших эту страну пусть ничтожным, пусть призрачным, но все же маленьким очагом своей новой родины.
15 июня 1932 года боливийские войска внезапно атаковали парагвайскую армию. Так началась так называемая Чакская война — боливийско-парагвайская война, превратившаяся, по сути, в войну за территориальную целостность и независимость Парагвая.
С началом военных действий власти Парагвая предложили русским офицерам-эмигрантам принять парагвайское гражданство и поступить на военную службу. Группа русских офицеров, оказавшихся волей судьбы в этой стране, собралась обсудить сложившуюся ситуацию. Вывод был однозначен, и он был сформулирован следующими словами: «Почти двенадцать лет назад мы потеряли нашу любимую Россию, оккупированную силами большевиков. Сегодня Парагвай — это страна, которая приютила нас с любовью, и она переживает тяжелые времена. Так что же мы ждем, господа? Это же наша вторая родина, и она нуждается в нашей помощи. Ведь мы же боевые офицеры!»
Сын выдающегося советского кинодокументалиста А. Р. Кармен в своей статье «Русский дом в Асунсьоне» по этому поводу пишет:
«До этой войны ни один из русских иммигрантов не имел парагвайского гражданства. С началом военных действий власти предложили им „стать парагвайцами“ и право пойти на военную службу. „Истосковавшиеся по запаху пороха русские военные романтики приняли предложение и поставили на службу своей новой родине все свои знания и богатый военный опыт“, — так писал о них один из парагвайских историков. Они и в самом деле согласились, но влились в ряды вооруженных сил в качестве добровольцев. Действительно, с их стороны это был жест благодарности стране, приютившей их в трудный час. Право быть гражданами Парагвая они завоевали на поле боя, своим потом и кровью».
Его слова дополняет Владислав Гончаров в приложении к книге «Малые войны 1920–1930-х годов»:
«Парагвай сделал ставку на русских белогвардейцев-эмигрантов — они были неприхотливы, бездомны и бедны. Парагвай же готов был предложить им не только офицерские должности, но и гражданство».
По разным данным, в рядах вооруженных сил Парагвая в качестве добровольцев воевало от 70 до 100 русских офицеров, причем двое из них — Иван Тимофеевич Беляев и Николай Францевич Эрн - в генеральских чинах. Восемь человек (в том числе Николай Петрович Керманов, Анатолий Николаевич Флейшер и Сергей Францевич Эрн) были полковниками, четыре — подполковниками, тринадцать — майорами и двадцать три — капитанами.
Итак, 15 июня 1932 года боливийские войска внезапно атаковали парагвайские форты Карлос Антонио Лопес, Корралес, Толедо и Бокерон, находившиеся в глубине спорной территории Чако. Недостроенный форт Корралес был взят в тот же день, за остальные же завязались бои, причем наиболее упорные бои пошли вокруг Бокерона — ключевого пункта парагвайской обороны. В конце концов, боливийцы, обладавшие подавляющим численным перевесом, штурмом взяли и этот бастион, но гарнизоны двух оставшихся фортов стояли насмерть. Это выглядит удивительно, так как соотношение сил в начале войны было явно неравным.
Так, например, по живой силе Боливия превосходила Парагвай в три с половиной раза, по количеству крупнокалиберных пулеметов — почти в шесть раз, автоматического стрелкового оружия — в два с лишним раза, винтовок — в четыре раза, самолетов — в три с половиной раза (60 единиц против 17). В парагвайской армии полностью отсутствовали огнеметы, имевшиеся на вооружении у боливийцев. Равенство наблюдалось лишь в количестве артиллерийских орудий (по 122 ствола у каждой стороны), однако артиллерийские системы, закупленные Парагваем незадолго до войны, не имели механизированной тяги, средств связи и наблюдения, и в ходе войны связь между батареями приходилось поддерживать с помощью гонцов на лошадях. Во всем остальном, как видим, дело обстояло еще хуже…
Объяснялось это тем, что Парагвай за полвека до этого пережил опустошительную войну с Аргентиной, Бразилией и Уругваем (1864–1870 гг.), после которой лишился половины своей территории и примерно 80 % населения.
Владислав Гончаров в приложении к книге А. В. Шталя «Малые войны 1920–1930-х годов» пишет:
«К 1920-м годам Парагвай был едва ли не самым бедным государством Латинской Америки. Страна, в середине XIX века по уровню промышленного развития приближавшаяся к государствам Европы, была фактически уничтожена в ходе так называемой Парагвайской войны 1864–1870 годов, потеряв более половины своей территории. Из почти 1 300 000 населения тогда уцелело лишь около 200 000, из них мужчин — не более 10 %. Тотальный геноцид, устроенный «тройственной коалицией» Бразилии, Аргентины и Уругвая, не привлек ровным счетом никакого внимания «прогрессивной мировой общественности», а для Европы и Северной Америки Парагвай надолго стал одной из тех стран, чье существование волнует только читателей экзотических романов».
К тому же военный бюджет Боливии в несколько раз превосходил парагвайский.
После начала военных действий в Парагвае тут же была объявлена всеобщая мобилизация. Главнокомандующим парагвайской армией был назначен полковник Хосе Феликс Эстигаррибиа — талантливый и решительный военачальник, происходивший из индейцев племени гуарани.
Оправившись от первого шока, вызванного внезапным нападением, парагвайцы начали готовиться к контрудару. Численность их вооруженных сил была увеличена в двадцать раз — с 3000 до 60 000 человек. Генеральный штаб парагвайской армии возглавил Иван Тимофеевич Беляев, бывший генерал русской армии, прибывший в Парагвай из Аргентины в 1924 году и занимавший до этого должность начальника военного училища в Асунсьоне.
И. Т. Беляев, как мы уже знаем, обратился к русским офицерам, оказавшимся вдали от родины, с призывом приезжать в Парагвай, и этот призыв нашел отклик. Парагвай им представлялся страной, которая вела справедливую войну, а вести военные действия русские умели очень даже хорошо. К тому же боливийская армия формировалась по прусскому образцу, парагвайские же вооруженные силы ориентировались на Англию, союзную прежней России. Наконец, российским монархистам импонировал тот факт, что в Парагвае очень ценилась «твердая рука» во внутренней и внешней политике. В результате вместе с И. Т. Беляевым на защиту Парагвая встали многие эмигранты из России.
В основном это были бывшие белогвардейцы. Полковники Николай и Сергей Эрн строили фортификационные сооружения, да так, что первый из них очень скоро стал парагвайским генералом. Майор Николай Корсаков, обучая военному делу свой конный полк, перевел для него на испанский язык песни русских кавалеристов. Капитан Юрий Бутлеров (потомок выдающегося химика, академика Ю. М. Бутлерова), майоры Николай Чирков и Николай Зимовский, капитан 1-го ранга Всеволод Канонников, капитаны Сергей Салазкин, Георгий Ширкин, барон Константин Унгерн фон Штернберг, Николай Гольдшмит и Леонид Леш, лейтенанты Василий Малютин, Борис Эрн, братья Оранжереевы и многие другие стали героями войны в Чако.
Можно с уверенностью сказать, что только участие русских офицеров смогло превратить десятки тысяч мобилизованных неграмотных парагвайских крестьян в настоящую армию, способную защитить свою страну.
А тем временем, как мы уже сказали, к концу июня боливийские войска захватили форт Бокерон. К середине лета боливийцы взяли и форт Карлос Антонио Лопес.
В августе 1932 года И. Т. Беляев отправился с отрядом парагвайских войск вверх по реке Парагвай, чтобы освободить этот захваченный боливийцами форт. Однако главным врагом в этой операции оказались не боливийцы, успевшие к приходу И. Т. Беляева покинуть форт, а страшная малярия, косившая людей, как косой. Вскоре весь отряд численностью в 6000 человек был поражен болезнью. Поняв, что главные силы боливийцев переместились на более освоенные ими территории к югу от Питиантуты, И. Т. Беляев, сам жестоко страдавший от «болотной лихорадки», в сопровождении четырех индейцев отправился под Бокерон — место решающих боев.
9 сентября 1932 года парагвайские войска завязали бои за форт Бокерон. Первый штурм был отбит боливийским гарнизоном без особого труда, после чего Хосе Феликс Эстигаррибиа приказал перебросить в район форта почти всю боеспособную парагвайскую авиацию. До конца сентября парагвайские самолеты около тридцати раз бомбили форт. В результате 29 сентября остатки боливийского гарнизона капитулировали.
Следует отметить, что поначалу боевые действия представляли собой беспорядочные и малоэффективные стычки в джунглях и борьбу за отдельные укрепленные пункты. Потом постепенно стало складываться какое-то подобие линии фронта. Обе стороны возводили на контролируемых ими территориях земляные укрепления, гордо называя их фортами. Парагвайцы, руководимые И. Т. Беляевым, добавили к этому широкую сеть минных полей. Обе армии зарылись в землю и опутали свои позиции колючей проволокой. Одним словом, все стало напоминать Первую мировую войну, и в этих условиях русские офицеры, служившие в парагвайской армии, почувствовали себя в родной стихии. За операцию по взятию форта Бокерон И. Т. Беляев в соответствии с декретом президента республики Эрнесто Айала получил парагвайское воинское звание — дивизионный генерал.
Отметим также, что в этой операции русские понесли первые потери. В частности, 28 сентября в бою с боливийскими войсками погиб майор парагвайской службы Василий Федорович Орефьев-Серебряков.
После взятия Бокерона, парагвайские войска отбили у боливийцев и форт Корралес, потерянный в первые дни войны. Но при попытке штурмовать боливийские укрепления, построенные в Чако еще до начала войны, парагвайцы были отброшены с большими потерями.
6 декабря 1932 года президент Боливии Даниэль Доминго Саламанка назначил главнокомандующим своей армии немецкого генерала Ганса Кундта. Этот человек родился в Мекленбурге в 1869 году. Закончив Военную академию Генерального штаба, где он изучал наряду с военными дисциплинами и русский язык, он служил в Генштабе и министерстве обороны Германии. Впервые (тогда еще майор) Ганс Кундт попал в Боливию в 1911 году в качестве военного советника.
В то время знаменитой стала фраза Кундта: «Тот, кто приходит раньше времени, — плохой военный, тот, кто опаздывает, — совсем не военный, военный лишь тот, кто приходит строго вовремя». Потом Ганс Кундт участвовал в Первой мировой войне, командовал полком, затем бригадой. В 1920 году Ганс Кундт, после «капповского путча», в котором он был замешан, вновь вернулся в Боливию, теперь уже в звании генерал-майора.
Став главнокомандующим боливийской армии, Ганс Кундт не сомневался в победе. Основания для этого у него были: в боливийской армии служили 120 отлично подготовленных германских офицеров-эмигрантов (полковник Кайзер, капитаны Брандт, фон Криес и другие).
Генерал заявил, что в Боливии он будет применять новый метод наступления, использованный им на Восточном фронте. Однако очень скоро выяснится, что эта тактика будет разбита об оборону, построенную русскими офицерами, служившими в парагвайской армии.
Целью задуманного генералом Кундтом наступления был выход к реке Парагвай в районе города Консепсьон, что позволило бы боливийцам перерезать тыловые коммуникации парагвайской армии. На направлении намеченного глайного удара находился парагвайский форт Нанава, в районе которого Гансом Кундтом было заблаговременно создано почти двукратное превосходство в силах (6000 боливийцев против 3600 парагвайцев).
Однако вероятность удара на Нанаву рассматривалась И. Т. Беляевым еще во время его экспедиции в Чако в январе — феврале 1925 года. Тогда он тщательно исследовал всю близлежащую местность, выявил ее тактические характеристики, подготовил в специальном докладе министру обороны предложения по усилению оборонительных сооружений, составил подробные карты местности.
Перед самым началом боливийского наступления И. Т. Беляев и Н. Ф. Эрн хорошо подготовили форт Нанава к обороне — возвели новые укрепления и усилили старые, спланировали и искусно изготовили ложные артиллерийские позиции, чтобы сбить с толку боливийскую авиацию, имеющую подавляющее превосходство в воздухе. Оборонительные сооружения изготовлялись из подручного материала — крепчайшей древесины кебрачо (что в переводе означает «сломай топор»), в изобилии имеющейся в этой части провинции Чако.
Таким образом, удар на Нанаву не стал неожиданным, он заранее предвиделся русским генералом Иваном Тимофеевичем Беляевым. Несмотря на подавляющее превосходство Боливии в боевой технике и живой силе, их наступление было обречено хотя бы по той причине, что боливийцы плохо знали местность, а местные индейцы встретили их враждебно. Парагвайская же армия имела подробные карты, составленные И. Т. Беляевым, и те же индейцы с готовностью помогали ей, служа проводниками по непроходимым для чужаков болотам.
25 декабря 1932 года между Парагваем и Боливией было заключено «Рождественское перемирие», которое, впрочем, продолжалось всего сутки. Представитель Парагвая предлагал продлить перемирие на три дня, но генерал Кундт нашел столь длительное перемирие «несоответствующим его военным планам». Он взял себе в начальники Генштаба нового человека — генерала фон Клюга, и уже 2 января 1933 года боливийские самолеты произвели бомбардировку позиций парагвайских войск, заблокированных в форте Нанава.
10 января 1933 года боливийские войска при поддержке с воздуха трех эскадрилий бомбардировщиков начали штурм форта Нанава, обороняемого частями 5-й парагвайской дивизии подполковника Луиса Ирразобала.
К 20 января штурм форта окончательно провалился. За десять дней боев парагвайцы потеряли убитыми 248 человек, а боливийцы, так и не сумевшие овладеть намеченными пунктами, — свыше 2000 человек. Не смогли ничего сделать и боливийские бомбардировщики: они сбрасывали бомбы на хитро замаскированные под артиллерийские орудия стволы пальм, которые каждый раз предусмотрительно передвигали на все новые «огневые позиции».
10 мая 1933 года Парагвай наконец-то официально объявил войну Боливии, а 3 июня парагвайская авиация нанесла удар по боливийскому укрепленному пункту Платинильос.
6 июля 1933 года боливийские войска начали новый штурм форта Нанава. На этот раз наступление шло под прикрытием двух огромных почти семитонных танков «Виккерс», управляемых немецкими капитанами Брандтом и фон Криесом. С воздуха атаку поддерживали десять бомбардировщиков. Впереди наступавших колонн шли устрашающего вида огнеметчики. Парагвайцы ответили на это градом гранат и артиллерийским огнем. Один из головных танков, подожженных парагвайцами, надолго задержал общее наступление. Другой «Виккерс» удалось остановить за шестьдесят метров до передовых окопов.
Отбив восемь волн боливийских атак на форт Нанава, 14 июля 1933 года парагвайцы перешли в решительное контрнаступление. Боливийские потери вновь составили свыше 2000 человек. Ставший к тому времени генералом Хосе Феликс Эстигаррибиа, посетивший поле битвы под Нанавой, был поражен видом искалеченных тел, оторванных рук и ног боливийских солдат, разметанным по всем близлежащим деревьям убийственным огнем парагвайской артиллерии.
В сражении за Нанаву генерал Кундт принес в жертву лучшую часть своей армии. Общие боливийские потери составили свыше 4000 человек. Парагвайцами же по инициативе И. Т. Беляева, начальника Генштаба парагвайской армии, неплохо знавшего прямолинейность тактики немецкого генерала и хорошо изучившего приемы германской армии на полях Первой мировой войны, были созданы укрепрайоны, оснащенные минометами, пулеметами и окруженные минными полями с колючей проволокой. С этих баз парагвайцы совершали рейды против боливийцев, которых генерал Кундт с упорством, достойным лучшего применения, бросал в бесполезные лобовые атаки.
К октябрю месяцу поражение боливийцев стало очевидным. Более того, парагвайские войска генерала Эстигаррибиа начали хорошо подготовленное наступление вдоль рек Пилькомайо и Монте-Линдо в северо-западном направлении.
В ноябре 1933 года президент Боливии Даниэль Доминго Саламанка отправил генерала Кундта в отставку с поста главнокомандующего. Эта отставка стала следствием не только военных неудач, но и пошатнувшегося положения самого президента, обвиненного оппозицией во всех военных просчетах. На пост главнокомандующего был назначен генерал Энрике Пеньяранда дель Кастилло.
В конце 1933 года по инициативе Ивана Тимофеевича Беляева, его брата Николая и парагвайского консула Хуана Лапьерра в Париже был создан «Колонизационный центр по организации иммиграции в Парагвай», начавший вербовку бывших белогвардейцев в парагвайскую армию. Почетным председателем центра был избран бывший председатель Донского правительства и преемник П. Н. Краснова на посту атамана Войска Донского А. П. Богаевский. Два раза в месяц начала выходить газета «Paraguay», девизом которой стали слова: «Европа не оправдала наших надежд. Парагвай — страна будущего».
Для организации русских колоний парагвайским правительством были выделены большие территории в междуречье рек Парагвай и Парана.
В это же время Парагвай и Боливия заключили очередное «Рождественское перемирие».
9 января 1934 года, по истечении трехнедельного перемирия, парагвайские войска начали новое наступление в Чако. Теперь главный удар был направлен на боливийский форт Балливиан на реке Пилькомайо. Однако уже в начале марта боливийские войска остановили парагвайское наступление.
В апреле 1934 года из Марселя в Южную Америку отправился первый пароход с русскими эмигрантами (около 100 бывших белоказаков). В письме к генералу И. Т. Беляеву председатель «Колонизационного центра» атаман А. П. Богаевский отметил «уверенность казаков в покровительстве» Беляева и выразил надежду на «беспрепятственное продолжение начатого процесса».
В начале мая 1934 года боливийские войска атаковали передовой парагвайский форт Канада. Форт был окружен, но парагвайские летчики организовали снабжение гарнизона по воздуху. 25 мая подошедшие на подмогу парагвайские части деблокировали гарнизон форта Канада.
В июне месяце парагвайские войска вновь начали наступление на форт Балливиан.
В начале июля 1934 года брат И. Т. Беляева Николай проводил из Марселя вторую группу русских эмигрантов (90 человек). В августе была подготовлена к отправке третья группа.
В это же время неугомонный И. Т. Беляев разработал и подал для рассмотрения в Палату депутатов парагвайского парламента проект закона о правах и привилегиях русских переселенцев. Этот проект предусматривал свободу вероисповедания, создание национальных школ, сохранение казачьих обычаев и традиций, общинного владения землей. Проект вводил полный запрет на продажу спиртных напитков ближе, чем за пять километров от создаваемых станиц. В нем отвергалась дискриминация приезжающих по возрасту, полу, имущественному положению, физическим или умственным способностям. Все прибывающие освобождались на десять лет от уплаты пошлины на ввоз имущества.
Всего до конца 1934 года в Парагвай было отправлено шесть групп русских эмигрантов. Теперь это движение приобрело массовый характер.
А тем временем, в октябре 1934 года, боливийская армия при поддержке с воздуха начала наступление в районе города Эль-Кармен. Это наступление было легко отражено парагвайцами, которые сами перешли в контрнаступление и 17 ноября штурмом взяли форт Балливиан. 26 ноября парагвайские войска захватили боливийский аэродром Самахуате.
После этого отношения между президентом Боливии и армией обострились до предела, и в декабре 1934 года Даниэль Доминго Саламанка был смещен военными, во главе которых стояли генерал Кинтанилья и полковник Торо.
Новый президент Хосе Луис Техадо Сорсано обратился к руководству американской компании «Стандард Ойл» с просьбой о предоставлении займа. Но в этой просьбе ему было отказано.
К концу года парагвайскими войсками было захвачено более 30 000 пленных боливийцев.
Наступил 1935 год, и парагвайские войска перенесли боевые действия на территорию собственно Боливии, атаковав нефтяные месторождения у города Вилья-Монтес в шестидесяти километрах севернее аргентинской границы. В апреле месяце боливийская оборона была прорвана парагвайскими войсками по всему фронту. В конце мая боливийский гарнизон города Вилья-Монтес был окружен со всех сторон.
Пока парагвайские солдаты двигались на запад, распевая русские солдатские песни, переведенные на испанский язык и язык гуарани, И. Т. Беляев сопровождал в поездке по Чако специальную комиссию Лиги Наций по примирению. Последние победы Парагвая в корне изменили дипломатическую конъюнктуру. Возглавлявший комиссию американский дипломат Николсон остался очень доволен разумной и конструктивной политикой Парагвая, он был потрясен военными успехами страны и развитием событий на фронтах. При этом комиссия Лиги Наций была в корне не удовлетворена позицией Боливии, не позволившей ее членам посетить боевые позиции боливийских войск в Чако…
Парагвайское наступление прекратилось лишь в 1935 году. Подойдя вплотную к боливийскому нагорью, армия из-за растянутости коммуникаций вынуждена была остановиться. Истощенная же до предела Боливия уже не могла организовать эффективного контрудара. В этих условиях правительство Боливии обратилось в Лигу Наций с просьбой о посредничестве в заключении перемирия с Парагваем.
В результате 12 июня 1935 года между Боливией и Парагваем было подписано соглашение о прекращении огня, которое фактически завершило Чакскую войну, в ходе которой погибло 89 000 боливийцев и 40 000 парагвайцев (в плену оказалась почти вся боливийская армия — 300 000 человек).
28 октября 1935 года был подписан мирный договор между Боливией с Парагваем. После этого в Буэнос-Айресе открылась затянувшаяся на три года мирная конференция, и только в 1938 году был подписал Договор о мире, дружбе и границах, в соответствии с которым Парагвай сохранил за собой три четверти территории Чако, а Боливия в обмен получила выход к реке Парагвай в узкой двадцатикилометровой полосе (впрочем, это приобретение оказалось бесполезным — порт и железная дорога к нему так и не были построены).
Владислав Гончаров в приложении к книге А. В. Шталя «Малые войны 1920–1930-х годов» пишет:
«Нефти в Гран-Чако в итоге тоже не нашли. А для Парагвая победа в войне обернулась резким усилением влияния военных во внутренней политике. При этом среди офицеров, выходцев из низов общества, поначалу преобладали ярко выраженные эгалитаристские тенденции. В феврале 1936 герой Чакской войны полковник Рафаэль Франко совершил военный переворот националистического характера и попытался вернуть страну ко временам великих лидеров XIX века, Хосе Родригеса де Франсии и Франциско Солано Лопеса — то есть провести ускоренную индустриализацию с опорой на собственные силы, усилением роли государства и введением элементов социализма. Естественно, с такой программой полковник долго не удержался — через полтора года его свергла Либеральная партия, требовавшая вести страну по пути демократии западного образца. Но на выборах 1939 года президентом вновь был избран военный — маршал Хосе Феликс Эстигаррибиа, национальный герой страны и главнокомандующий вооруженными силами Парагвая в Чакской войне. Уже в следующем году он сам осуществил переворот и изменил конституцию, однако вскоре он погиб в результате авиакатастрофы. К власти пришел генерал Ихинио Мориниго, установивший в стране жесткий диктаторский режим.
В 1947 году в стране разразилась гражданская война, в ходе которой Моринго в союзе с партией «Колорадо» разгромили всех своих политических противников, после чего «Колорадо» была объявлена единственной официальной партией. Несмотря на это, в течение нескольких последующих лет военные перевороты в стране совершались ежегодно, пока в мае 1954 главнокомандующий вооруженными силами Парагвая генерал Альфредо Стресснер сверг президента Федерико Чавеса. В июле того же года на безальтернативных выборах он был избран президентом страны и пробыл в этой должности 34 года».
Участие русских солдат и офицеров в Чакской войне было весьма весомым: русские были начальниками штабов, командирами дивизии и полков, командирами батарей, батальонов, рот и прочих подразделений… Такого вклада русского офицерства в оборону чужой страны, ставшей второй родиной, не знала ни одна страна в мире.
А. Р. Кармен констатирует:
«Под их командованием успешно воевали пехотные эскадроны и артиллерийские батареи на всех фронтах. Они обучали своих парагвайских коллег искусству фортификации, бомбометания, современной тактике боя, своим примером и героизмом не раз поднимали солдат в атаку, а их гибель всегда была достойна славы русского офицера».
Армию Парагвая фактически пришлось создавать с нуля. Если к началу 30-х годов парагвайцы имели лишь малочисленные военизированные отряды, то к концу войны русскими офицерами была создана мощная регулярная армия в полном смысле этого слова. В ней были и артиллерийские специалисты, и картографы, и ветеринары, и инструкторы по всем видам вооружения… К тому же, в отличие от немецких и чешских военных советников, а также наемников-чилийцев в боливийской армии, русские сражались не за деньги, а за независимость страны, которую хотели видеть и видели своей второй родиной.
Великолепная подготовка русских плюс опыт Первой мировой и Гражданской войн дали блестящие результаты. И это притом, что армия противника абсолютно доминировала в живой силе и боевой технике.
Князь Язон Константинович Туманов, капитан 1-го ранга, к 1936 году имевший чин морского капитана парагвайской службы (позднее он стал Председателем парагвайского отделения РОВСа), писал:
«Парагвайское Правительство и народ высоко ценят самоотвержение русских и их участие в защите страны. Признание заслуг русской колонии выявилось в декретах правительства, согласно которым русские генерал-майоры Эрн и Беляев зачислены в ряды парагвайской армии чинами генерал-лейтенантов «гонорис кауза» со всеми правами и привилегиями парагвайских генералов».
Так, например, 28 сентября 1932 года при штурме форта Бокерон пал смертью храбрых батальонный командир пехотного полка Корралес («Кораллы»), майор парагвайской службы, Василий Федорович Орефьев-Серебряков, казак станицы Арчадинской, бывший есаул Донского казачьего войска. Имя этого отважного казака увековечили улица Basilio Serebriakoff в Асунсьоне и город Fortin Serebriakoff (форт Серебрякова) на северо-западе страны.
Майор парагвайской армии Борис Павлович Касьянов, бывший ротмистр 2-го драгунского полка, был убит 16 февраля 1933 года у деревни Сааведра. В честь него названы дорога, мост и улица Mayor Kasianoff в Асунсьоне.
Капитан парагвайской армии Василий Павлович Малютин, бывший сотник Кубанского казачьего войска, был убит 22 сентября 1933 года под Пасо-Фаворито. Бюст в память В. П. Малютина установлен ныне в Асунсьоне.
Командир полка в парагвайской армии Сергей Сергеевич Салазкин, бывший ротмистр Добровольческой русской армии, был убит 30 октября 1933 года под Нанавой (по другим данным, он умер от полученных ран 13 ноября 1933 г.). В его честь в Асунсьоне есть улица Comandante Sergio Salaskin.
Начальник отдела картографии в Генеральном штабе парагвайской армии Николай Иосифович Гольдшмит, бывший участник 1-го Кубанского («Ледяного») похода в Офицерском полку, был убит 20 мая 1934 года в Каньяда-Строгесте.
Это лишь несколько имен погибших в Парагвае русских воинов. Сколько их было всего, включая простых солдат и нижних чинов, знает один Господь.
В столице Парагвая напоминают о славных русских офицерах улица Teniente Kanonnikoff (в наши дни в доме № 998 по этой улице находится офис Святослава Канонникова, сына героя Чакской войны, а ныне вице-председателя Ассоциации русских и русскоязычных жителей Парагвая), улица Capitan Nicolas Blinoff, улица Colonel Butleroff и т. д. Памятник русским воинам стоит на перекрестке у площади Federacion Rusa.
Ход Чакской войны
Владислав Гончаров в приложении к книге А. В. Шталя «Малые войны 1920–1930-х годов» пишет:
«Большая часть территории Парагвая представляет собой гористые джунгли или сухие полупустынные нагорья, настолько малоценные и слабо населенные, что после окончания Парагвайской войны никто даже не потрудился провести демаркацию новых границ в отдаленных районах. В результате огромный район Гран-Чако, где сходились границы Бразилии, Боливии и Парагвая, так и остался фактически ничейным. Эта территория площадью около 250 000 кв. км, сухая и холмистая на северо-западе, ближе к Боливии и предгорьям Анд, болотистая и непроходимая на юго-востоке, вдоль реки Парагвай, за которой начиналась территория Бразилии, была практически никем не освоена. Здесь жили только немногочисленные индейцы гуарани — почти не изведавшие благ цивилизации, но считавшие себя парагвайцами. Местные жители занимались скотоводством и добывали кору дерева кебрачо, из которой производился танин — дубильное вещество.
Боливийцы в Чако практически не появлялись, хотя в правительственных и промышленных кругах Ла-Паса давно обсуждалась идея постройки на реке Парагвай (приток Параны) порта, который дал бы стране выход в Атлантический океан».
Пограничные споры между Боливией и Парагваем относительно области Чако тянулись десятилетиями, поскольку она даже не была толком отображена на географических картах. Когда же в боливийском Чако нашли нефть, стало ясно, что война за парагвайскую часть Чако, где наличие нефти также ни у кого теперь не вызывало никаких сомнений, неизбежна.
Спорная территория Чако
Она и началась в 1932 году. На стороне Боливии были американская корпорация «Стандарт Ойл» (и в целом США), большая и хорошо вооруженная армия с современными танками и самолетами, поддержка Германии и немецкий высший командный состав. Боливия, помимо прибылей от эксплуатации нефтяных месторождений, рассчитывала и на улучшение своих геополитических позиций, так как в случае захвата парагвайской части Чако она получила бы возможность выхода к Атлантическому океану по реке Ла-Плата, что было бы крайне удобно для танкерной транспортировки нефти.
На стороне Парагвая было лишь около пятидесяти тысяч призванных по мобилизации туземцев, вооруженных мачете, и три тысячи русских добровольцев, считавших эту страну пусть ничтожным, пусть призрачным, но все же маленьким очагом своей новой родины.
Парагвайские рекруты.
15 июня 1932 года боливийские войска внезапно атаковали парагвайскую армию. Так началась так называемая Чакская война — боливийско-парагвайская война, превратившаяся, по сути, в войну за территориальную целостность и независимость Парагвая.
* * *
С началом военных действий власти Парагвая предложили русским офицерам-эмигрантам принять парагвайское гражданство и поступить на военную службу. Группа русских офицеров, оказавшихся волей судьбы в этой стране, собралась обсудить сложившуюся ситуацию. Вывод был однозначен, и он был сформулирован следующими словами: «Почти двенадцать лет назад мы потеряли нашу любимую Россию, оккупированную силами большевиков. Сегодня Парагвай — это страна, которая приютила нас с любовью, и она переживает тяжелые времена. Так что же мы ждем, господа? Это же наша вторая родина, и она нуждается в нашей помощи. Ведь мы же боевые офицеры!»
Сын выдающегося советского кинодокументалиста А. Р. Кармен в своей статье «Русский дом в Асунсьоне» по этому поводу пишет:
«До этой войны ни один из русских иммигрантов не имел парагвайского гражданства. С началом военных действий власти предложили им „стать парагвайцами“ и право пойти на военную службу. „Истосковавшиеся по запаху пороха русские военные романтики приняли предложение и поставили на службу своей новой родине все свои знания и богатый военный опыт“, — так писал о них один из парагвайских историков. Они и в самом деле согласились, но влились в ряды вооруженных сил в качестве добровольцев. Действительно, с их стороны это был жест благодарности стране, приютившей их в трудный час. Право быть гражданами Парагвая они завоевали на поле боя, своим потом и кровью».
Его слова дополняет Владислав Гончаров в приложении к книге «Малые войны 1920–1930-х годов»:
«Парагвай сделал ставку на русских белогвардейцев-эмигрантов — они были неприхотливы, бездомны и бедны. Парагвай же готов был предложить им не только офицерские должности, но и гражданство».
По разным данным, в рядах вооруженных сил Парагвая в качестве добровольцев воевало от 70 до 100 русских офицеров, причем двое из них — Иван Тимофеевич Беляев и Николай Францевич Эрн - в генеральских чинах. Восемь человек (в том числе Николай Петрович Керманов, Анатолий Николаевич Флейшер и Сергей Францевич Эрн) были полковниками, четыре — подполковниками, тринадцать — майорами и двадцать три — капитанами.
Иван Тимофеевич Беляев, 1900 год
* * *
* * *
Итак, 15 июня 1932 года боливийские войска внезапно атаковали парагвайские форты Карлос Антонио Лопес, Корралес, Толедо и Бокерон, находившиеся в глубине спорной территории Чако. Недостроенный форт Корралес был взят в тот же день, за остальные же завязались бои, причем наиболее упорные бои пошли вокруг Бокерона — ключевого пункта парагвайской обороны. В конце концов, боливийцы, обладавшие подавляющим численным перевесом, штурмом взяли и этот бастион, но гарнизоны двух оставшихся фортов стояли насмерть. Это выглядит удивительно, так как соотношение сил в начале войны было явно неравным.
Так, например, по живой силе Боливия превосходила Парагвай в три с половиной раза, по количеству крупнокалиберных пулеметов — почти в шесть раз, автоматического стрелкового оружия — в два с лишним раза, винтовок — в четыре раза, самолетов — в три с половиной раза (60 единиц против 17). В парагвайской армии полностью отсутствовали огнеметы, имевшиеся на вооружении у боливийцев. Равенство наблюдалось лишь в количестве артиллерийских орудий (по 122 ствола у каждой стороны), однако артиллерийские системы, закупленные Парагваем незадолго до войны, не имели механизированной тяги, средств связи и наблюдения, и в ходе войны связь между батареями приходилось поддерживать с помощью гонцов на лошадях. Во всем остальном, как видим, дело обстояло еще хуже…
Объяснялось это тем, что Парагвай за полвека до этого пережил опустошительную войну с Аргентиной, Бразилией и Уругваем (1864–1870 гг.), после которой лишился половины своей территории и примерно 80 % населения.
Владислав Гончаров в приложении к книге А. В. Шталя «Малые войны 1920–1930-х годов» пишет:
«К 1920-м годам Парагвай был едва ли не самым бедным государством Латинской Америки. Страна, в середине XIX века по уровню промышленного развития приближавшаяся к государствам Европы, была фактически уничтожена в ходе так называемой Парагвайской войны 1864–1870 годов, потеряв более половины своей территории. Из почти 1 300 000 населения тогда уцелело лишь около 200 000, из них мужчин — не более 10 %. Тотальный геноцид, устроенный «тройственной коалицией» Бразилии, Аргентины и Уругвая, не привлек ровным счетом никакого внимания «прогрессивной мировой общественности», а для Европы и Северной Америки Парагвай надолго стал одной из тех стран, чье существование волнует только читателей экзотических романов».
К тому же военный бюджет Боливии в несколько раз превосходил парагвайский.
После начала военных действий в Парагвае тут же была объявлена всеобщая мобилизация. Главнокомандующим парагвайской армией был назначен полковник Хосе Феликс Эстигаррибиа — талантливый и решительный военачальник, происходивший из индейцев племени гуарани.
Оправившись от первого шока, вызванного внезапным нападением, парагвайцы начали готовиться к контрудару. Численность их вооруженных сил была увеличена в двадцать раз — с 3000 до 60 000 человек. Генеральный штаб парагвайской армии возглавил Иван Тимофеевич Беляев, бывший генерал русской армии, прибывший в Парагвай из Аргентины в 1924 году и занимавший до этого должность начальника военного училища в Асунсьоне.
Генерал Беляев второй слева
И. Т. Беляев, как мы уже знаем, обратился к русским офицерам, оказавшимся вдали от родины, с призывом приезжать в Парагвай, и этот призыв нашел отклик. Парагвай им представлялся страной, которая вела справедливую войну, а вести военные действия русские умели очень даже хорошо. К тому же боливийская армия формировалась по прусскому образцу, парагвайские же вооруженные силы ориентировались на Англию, союзную прежней России. Наконец, российским монархистам импонировал тот факт, что в Парагвае очень ценилась «твердая рука» во внутренней и внешней политике. В результате вместе с И. Т. Беляевым на защиту Парагвая встали многие эмигранты из России.
В основном это были бывшие белогвардейцы. Полковники Николай и Сергей Эрн строили фортификационные сооружения, да так, что первый из них очень скоро стал парагвайским генералом. Майор Николай Корсаков, обучая военному делу свой конный полк, перевел для него на испанский язык песни русских кавалеристов. Капитан Юрий Бутлеров (потомок выдающегося химика, академика Ю. М. Бутлерова), майоры Николай Чирков и Николай Зимовский, капитан 1-го ранга Всеволод Канонников, капитаны Сергей Салазкин, Георгий Ширкин, барон Константин Унгерн фон Штернберг, Николай Гольдшмит и Леонид Леш, лейтенанты Василий Малютин, Борис Эрн, братья Оранжереевы и многие другие стали героями войны в Чако.
Боливийский кавалерист
Можно с уверенностью сказать, что только участие русских офицеров смогло превратить десятки тысяч мобилизованных неграмотных парагвайских крестьян в настоящую армию, способную защитить свою страну.
* * *
А тем временем, как мы уже сказали, к концу июня боливийские войска захватили форт Бокерон. К середине лета боливийцы взяли и форт Карлос Антонио Лопес.
В августе 1932 года И. Т. Беляев отправился с отрядом парагвайских войск вверх по реке Парагвай, чтобы освободить этот захваченный боливийцами форт. Однако главным врагом в этой операции оказались не боливийцы, успевшие к приходу И. Т. Беляева покинуть форт, а страшная малярия, косившая людей, как косой. Вскоре весь отряд численностью в 6000 человек был поражен болезнью. Поняв, что главные силы боливийцев переместились на более освоенные ими территории к югу от Питиантуты, И. Т. Беляев, сам жестоко страдавший от «болотной лихорадки», в сопровождении четырех индейцев отправился под Бокерон — место решающих боев.
Лейтенант армии Парагвая Альфредо Стресснер на позиции
9 сентября 1932 года парагвайские войска завязали бои за форт Бокерон. Первый штурм был отбит боливийским гарнизоном без особого труда, после чего Хосе Феликс Эстигаррибиа приказал перебросить в район форта почти всю боеспособную парагвайскую авиацию. До конца сентября парагвайские самолеты около тридцати раз бомбили форт. В результате 29 сентября остатки боливийского гарнизона капитулировали.
Парагвайский "Юнкерс" на авиабазе "Islа de Poie"
Следует отметить, что поначалу боевые действия представляли собой беспорядочные и малоэффективные стычки в джунглях и борьбу за отдельные укрепленные пункты. Потом постепенно стало складываться какое-то подобие линии фронта. Обе стороны возводили на контролируемых ими территориях земляные укрепления, гордо называя их фортами. Парагвайцы, руководимые И. Т. Беляевым, добавили к этому широкую сеть минных полей. Обе армии зарылись в землю и опутали свои позиции колючей проволокой. Одним словом, все стало напоминать Первую мировую войну, и в этих условиях русские офицеры, служившие в парагвайской армии, почувствовали себя в родной стихии. За операцию по взятию форта Бокерон И. Т. Беляев в соответствии с декретом президента республики Эрнесто Айала получил парагвайское воинское звание — дивизионный генерал.
Отметим также, что в этой операции русские понесли первые потери. В частности, 28 сентября в бою с боливийскими войсками погиб майор парагвайской службы Василий Федорович Орефьев-Серебряков.
Парагвайцы в битве за Бокерон
После взятия Бокерона, парагвайские войска отбили у боливийцев и форт Корралес, потерянный в первые дни войны. Но при попытке штурмовать боливийские укрепления, построенные в Чако еще до начала войны, парагвайцы были отброшены с большими потерями.
6 декабря 1932 года президент Боливии Даниэль Доминго Саламанка назначил главнокомандующим своей армии немецкого генерала Ганса Кундта. Этот человек родился в Мекленбурге в 1869 году. Закончив Военную академию Генерального штаба, где он изучал наряду с военными дисциплинами и русский язык, он служил в Генштабе и министерстве обороны Германии. Впервые (тогда еще майор) Ганс Кундт попал в Боливию в 1911 году в качестве военного советника.
В то время знаменитой стала фраза Кундта: «Тот, кто приходит раньше времени, — плохой военный, тот, кто опаздывает, — совсем не военный, военный лишь тот, кто приходит строго вовремя». Потом Ганс Кундт участвовал в Первой мировой войне, командовал полком, затем бригадой. В 1920 году Ганс Кундт, после «капповского путча», в котором он был замешан, вновь вернулся в Боливию, теперь уже в звании генерал-майора.
Став главнокомандующим боливийской армии, Ганс Кундт не сомневался в победе. Основания для этого у него были: в боливийской армии служили 120 отлично подготовленных германских офицеров-эмигрантов (полковник Кайзер, капитаны Брандт, фон Криес и другие).
Начальник Генштаба боливийской армии немецкий генерал Ханс Кундт
Генерал заявил, что в Боливии он будет применять новый метод наступления, использованный им на Восточном фронте. Однако очень скоро выяснится, что эта тактика будет разбита об оборону, построенную русскими офицерами, служившими в парагвайской армии.
Целью задуманного генералом Кундтом наступления был выход к реке Парагвай в районе города Консепсьон, что позволило бы боливийцам перерезать тыловые коммуникации парагвайской армии. На направлении намеченного глайного удара находился парагвайский форт Нанава, в районе которого Гансом Кундтом было заблаговременно создано почти двукратное превосходство в силах (6000 боливийцев против 3600 парагвайцев).
Боливийский патруль в Чако
Однако вероятность удара на Нанаву рассматривалась И. Т. Беляевым еще во время его экспедиции в Чако в январе — феврале 1925 года. Тогда он тщательно исследовал всю близлежащую местность, выявил ее тактические характеристики, подготовил в специальном докладе министру обороны предложения по усилению оборонительных сооружений, составил подробные карты местности.
Перед самым началом боливийского наступления И. Т. Беляев и Н. Ф. Эрн хорошо подготовили форт Нанава к обороне — возвели новые укрепления и усилили старые, спланировали и искусно изготовили ложные артиллерийские позиции, чтобы сбить с толку боливийскую авиацию, имеющую подавляющее превосходство в воздухе. Оборонительные сооружения изготовлялись из подручного материала — крепчайшей древесины кебрачо (что в переводе означает «сломай топор»), в изобилии имеющейся в этой части провинции Чако.
Один из двоих боливийских танков захваченных бойцами майора Хосе Лезканоса. Сааверда декабрь 1933 года
Таким образом, удар на Нанаву не стал неожиданным, он заранее предвиделся русским генералом Иваном Тимофеевичем Беляевым. Несмотря на подавляющее превосходство Боливии в боевой технике и живой силе, их наступление было обречено хотя бы по той причине, что боливийцы плохо знали местность, а местные индейцы встретили их враждебно. Парагвайская же армия имела подробные карты, составленные И. Т. Беляевым, и те же индейцы с готовностью помогали ей, служа проводниками по непроходимым для чужаков болотам.
25 декабря 1932 года между Парагваем и Боливией было заключено «Рождественское перемирие», которое, впрочем, продолжалось всего сутки. Представитель Парагвая предлагал продлить перемирие на три дня, но генерал Кундт нашел столь длительное перемирие «несоответствующим его военным планам». Он взял себе в начальники Генштаба нового человека — генерала фон Клюга, и уже 2 января 1933 года боливийские самолеты произвели бомбардировку позиций парагвайских войск, заблокированных в форте Нанава.
* * *
10 января 1933 года боливийские войска при поддержке с воздуха трех эскадрилий бомбардировщиков начали штурм форта Нанава, обороняемого частями 5-й парагвайской дивизии подполковника Луиса Ирразобала.
К 20 января штурм форта окончательно провалился. За десять дней боев парагвайцы потеряли убитыми 248 человек, а боливийцы, так и не сумевшие овладеть намеченными пунктами, — свыше 2000 человек. Не смогли ничего сделать и боливийские бомбардировщики: они сбрасывали бомбы на хитро замаскированные под артиллерийские орудия стволы пальм, которые каждый раз предусмотрительно передвигали на все новые «огневые позиции».
10 мая 1933 года Парагвай наконец-то официально объявил войну Боливии, а 3 июня парагвайская авиация нанесла удар по боливийскому укрепленному пункту Платинильос.
6 июля 1933 года боливийские войска начали новый штурм форта Нанава. На этот раз наступление шло под прикрытием двух огромных почти семитонных танков «Виккерс», управляемых немецкими капитанами Брандтом и фон Криесом. С воздуха атаку поддерживали десять бомбардировщиков. Впереди наступавших колонн шли устрашающего вида огнеметчики. Парагвайцы ответили на это градом гранат и артиллерийским огнем. Один из головных танков, подожженных парагвайцами, надолго задержал общее наступление. Другой «Виккерс» удалось остановить за шестьдесят метров до передовых окопов.
Отбив восемь волн боливийских атак на форт Нанава, 14 июля 1933 года парагвайцы перешли в решительное контрнаступление. Боливийские потери вновь составили свыше 2000 человек. Ставший к тому времени генералом Хосе Феликс Эстигаррибиа, посетивший поле битвы под Нанавой, был поражен видом искалеченных тел, оторванных рук и ног боливийских солдат, разметанным по всем близлежащим деревьям убийственным огнем парагвайской артиллерии.
Парагвайский офицер с двумя захваченными боливийскими пулемётами
В сражении за Нанаву генерал Кундт принес в жертву лучшую часть своей армии. Общие боливийские потери составили свыше 4000 человек. Парагвайцами же по инициативе И. Т. Беляева, начальника Генштаба парагвайской армии, неплохо знавшего прямолинейность тактики немецкого генерала и хорошо изучившего приемы германской армии на полях Первой мировой войны, были созданы укрепрайоны, оснащенные минометами, пулеметами и окруженные минными полями с колючей проволокой. С этих баз парагвайцы совершали рейды против боливийцев, которых генерал Кундт с упорством, достойным лучшего применения, бросал в бесполезные лобовые атаки.
К октябрю месяцу поражение боливийцев стало очевидным. Более того, парагвайские войска генерала Эстигаррибиа начали хорошо подготовленное наступление вдоль рек Пилькомайо и Монте-Линдо в северо-западном направлении.
Парагвайская автоколонна разбитая боливийской авиацией
В ноябре 1933 года президент Боливии Даниэль Доминго Саламанка отправил генерала Кундта в отставку с поста главнокомандующего. Эта отставка стала следствием не только военных неудач, но и пошатнувшегося положения самого президента, обвиненного оппозицией во всех военных просчетах. На пост главнокомандующего был назначен генерал Энрике Пеньяранда дель Кастилло.
В конце 1933 года по инициативе Ивана Тимофеевича Беляева, его брата Николая и парагвайского консула Хуана Лапьерра в Париже был создан «Колонизационный центр по организации иммиграции в Парагвай», начавший вербовку бывших белогвардейцев в парагвайскую армию. Почетным председателем центра был избран бывший председатель Донского правительства и преемник П. Н. Краснова на посту атамана Войска Донского А. П. Богаевский. Два раза в месяц начала выходить газета «Paraguay», девизом которой стали слова: «Европа не оправдала наших надежд. Парагвай — страна будущего».
Для организации русских колоний парагвайским правительством были выделены большие территории в междуречье рек Парагвай и Парана.
В это же время Парагвай и Боливия заключили очередное «Рождественское перемирие».
* * *
9 января 1934 года, по истечении трехнедельного перемирия, парагвайские войска начали новое наступление в Чако. Теперь главный удар был направлен на боливийский форт Балливиан на реке Пилькомайо. Однако уже в начале марта боливийские войска остановили парагвайское наступление.
В апреле 1934 года из Марселя в Южную Америку отправился первый пароход с русскими эмигрантами (около 100 бывших белоказаков). В письме к генералу И. Т. Беляеву председатель «Колонизационного центра» атаман А. П. Богаевский отметил «уверенность казаков в покровительстве» Беляева и выразил надежду на «беспрепятственное продолжение начатого процесса».
Боливийские миномётчики
В начале мая 1934 года боливийские войска атаковали передовой парагвайский форт Канада. Форт был окружен, но парагвайские летчики организовали снабжение гарнизона по воздуху. 25 мая подошедшие на подмогу парагвайские части деблокировали гарнизон форта Канада.
В июне месяце парагвайские войска вновь начали наступление на форт Балливиан.
В начале июля 1934 года брат И. Т. Беляева Николай проводил из Марселя вторую группу русских эмигрантов (90 человек). В августе была подготовлена к отправке третья группа.
В это же время неугомонный И. Т. Беляев разработал и подал для рассмотрения в Палату депутатов парагвайского парламента проект закона о правах и привилегиях русских переселенцев. Этот проект предусматривал свободу вероисповедания, создание национальных школ, сохранение казачьих обычаев и традиций, общинного владения землей. Проект вводил полный запрет на продажу спиртных напитков ближе, чем за пять километров от создаваемых станиц. В нем отвергалась дискриминация приезжающих по возрасту, полу, имущественному положению, физическим или умственным способностям. Все прибывающие освобождались на десять лет от уплаты пошлины на ввоз имущества.
Всего до конца 1934 года в Парагвай было отправлено шесть групп русских эмигрантов. Теперь это движение приобрело массовый характер.
Генерал И.Т. Беляев во время рекогносцировки. 1932 год
А тем временем, в октябре 1934 года, боливийская армия при поддержке с воздуха начала наступление в районе города Эль-Кармен. Это наступление было легко отражено парагвайцами, которые сами перешли в контрнаступление и 17 ноября штурмом взяли форт Балливиан. 26 ноября парагвайские войска захватили боливийский аэродром Самахуате.
После этого отношения между президентом Боливии и армией обострились до предела, и в декабре 1934 года Даниэль Доминго Саламанка был смещен военными, во главе которых стояли генерал Кинтанилья и полковник Торо.
Новый президент Хосе Луис Техадо Сорсано обратился к руководству американской компании «Стандард Ойл» с просьбой о предоставлении займа. Но в этой просьбе ему было отказано.
К концу года парагвайскими войсками было захвачено более 30 000 пленных боливийцев.
* * *
Наступил 1935 год, и парагвайские войска перенесли боевые действия на территорию собственно Боливии, атаковав нефтяные месторождения у города Вилья-Монтес в шестидесяти километрах севернее аргентинской границы. В апреле месяце боливийская оборона была прорвана парагвайскими войсками по всему фронту. В конце мая боливийский гарнизон города Вилья-Монтес был окружен со всех сторон.
Генерал Ханс фон Кундт среди боливийцев
Пока парагвайские солдаты двигались на запад, распевая русские солдатские песни, переведенные на испанский язык и язык гуарани, И. Т. Беляев сопровождал в поездке по Чако специальную комиссию Лиги Наций по примирению. Последние победы Парагвая в корне изменили дипломатическую конъюнктуру. Возглавлявший комиссию американский дипломат Николсон остался очень доволен разумной и конструктивной политикой Парагвая, он был потрясен военными успехами страны и развитием событий на фронтах. При этом комиссия Лиги Наций была в корне не удовлетворена позицией Боливии, не позволившей ее членам посетить боевые позиции боливийских войск в Чако…
Парагвайское наступление прекратилось лишь в 1935 году. Подойдя вплотную к боливийскому нагорью, армия из-за растянутости коммуникаций вынуждена была остановиться. Истощенная же до предела Боливия уже не могла организовать эффективного контрудара. В этих условиях правительство Боливии обратилось в Лигу Наций с просьбой о посредничестве в заключении перемирия с Парагваем.
В результате 12 июня 1935 года между Боливией и Парагваем было подписано соглашение о прекращении огня, которое фактически завершило Чакскую войну, в ходе которой погибло 89 000 боливийцев и 40 000 парагвайцев (в плену оказалась почти вся боливийская армия — 300 000 человек).
Хосе Феликс Эстигаррибиа (слева) и боливийский генерал Энрике Пеньяранда (справа)
в день заключения перемирия 12 июня 1935 года.
в день заключения перемирия 12 июня 1935 года.
28 октября 1935 года был подписан мирный договор между Боливией с Парагваем. После этого в Буэнос-Айресе открылась затянувшаяся на три года мирная конференция, и только в 1938 году был подписал Договор о мире, дружбе и границах, в соответствии с которым Парагвай сохранил за собой три четверти территории Чако, а Боливия в обмен получила выход к реке Парагвай в узкой двадцатикилометровой полосе (впрочем, это приобретение оказалось бесполезным — порт и железная дорога к нему так и не были построены).
Подписание мирного договора, 1938год
Самое комичное (если подобный термин применим к итогам многолетней войны, в которой было пролито столько крови) состояло в том, что главная причина, из-за которой началась война, оказалась несостоятельной — никакой нефти в Чако так и не было обнаружено.
Владислав Гончаров в приложении к книге А. В. Шталя «Малые войны 1920–1930-х годов» пишет:
«Нефти в Гран-Чако в итоге тоже не нашли. А для Парагвая победа в войне обернулась резким усилением влияния военных во внутренней политике. При этом среди офицеров, выходцев из низов общества, поначалу преобладали ярко выраженные эгалитаристские тенденции. В феврале 1936 герой Чакской войны полковник Рафаэль Франко совершил военный переворот националистического характера и попытался вернуть страну ко временам великих лидеров XIX века, Хосе Родригеса де Франсии и Франциско Солано Лопеса — то есть провести ускоренную индустриализацию с опорой на собственные силы, усилением роли государства и введением элементов социализма. Естественно, с такой программой полковник долго не удержался — через полтора года его свергла Либеральная партия, требовавшая вести страну по пути демократии западного образца. Но на выборах 1939 года президентом вновь был избран военный — маршал Хосе Феликс Эстигаррибиа, национальный герой страны и главнокомандующий вооруженными силами Парагвая в Чакской войне. Уже в следующем году он сам осуществил переворот и изменил конституцию, однако вскоре он погиб в результате авиакатастрофы. К власти пришел генерал Ихинио Мориниго, установивший в стране жесткий диктаторский режим.
В 1947 году в стране разразилась гражданская война, в ходе которой Моринго в союзе с партией «Колорадо» разгромили всех своих политических противников, после чего «Колорадо» была объявлена единственной официальной партией. Несмотря на это, в течение нескольких последующих лет военные перевороты в стране совершались ежегодно, пока в мае 1954 главнокомандующий вооруженными силами Парагвая генерал Альфредо Стресснер сверг президента Федерико Чавеса. В июле того же года на безальтернативных выборах он был избран президентом страны и пробыл в этой должности 34 года».
* * *
Участие русских солдат и офицеров в Чакской войне было весьма весомым: русские были начальниками штабов, командирами дивизии и полков, командирами батарей, батальонов, рот и прочих подразделений… Такого вклада русского офицерства в оборону чужой страны, ставшей второй родиной, не знала ни одна страна в мире.
А. Р. Кармен констатирует:
«Под их командованием успешно воевали пехотные эскадроны и артиллерийские батареи на всех фронтах. Они обучали своих парагвайских коллег искусству фортификации, бомбометания, современной тактике боя, своим примером и героизмом не раз поднимали солдат в атаку, а их гибель всегда была достойна славы русского офицера».
Армию Парагвая фактически пришлось создавать с нуля. Если к началу 30-х годов парагвайцы имели лишь малочисленные военизированные отряды, то к концу войны русскими офицерами была создана мощная регулярная армия в полном смысле этого слова. В ней были и артиллерийские специалисты, и картографы, и ветеринары, и инструкторы по всем видам вооружения… К тому же, в отличие от немецких и чешских военных советников, а также наемников-чилийцев в боливийской армии, русские сражались не за деньги, а за независимость страны, которую хотели видеть и видели своей второй родиной.
Великолепная подготовка русских плюс опыт Первой мировой и Гражданской войн дали блестящие результаты. И это притом, что армия противника абсолютно доминировала в живой силе и боевой технике.
Князь Язон Константинович Туманов, капитан 1-го ранга, к 1936 году имевший чин морского капитана парагвайской службы (позднее он стал Председателем парагвайского отделения РОВСа), писал:
«Парагвайское Правительство и народ высоко ценят самоотвержение русских и их участие в защите страны. Признание заслуг русской колонии выявилось в декретах правительства, согласно которым русские генерал-майоры Эрн и Беляев зачислены в ряды парагвайской армии чинами генерал-лейтенантов «гонорис кауза» со всеми правами и привилегиями парагвайских генералов».
* * *
Несколько русских офицеров сложили головы на поле брани в Чакской войне.
Так, например, 28 сентября 1932 года при штурме форта Бокерон пал смертью храбрых батальонный командир пехотного полка Корралес («Кораллы»), майор парагвайской службы, Василий Федорович Орефьев-Серебряков, казак станицы Арчадинской, бывший есаул Донского казачьего войска. Имя этого отважного казака увековечили улица Basilio Serebriakoff в Асунсьоне и город Fortin Serebriakoff (форт Серебрякова) на северо-западе страны.
Майор парагвайской армии Борис Павлович Касьянов, бывший ротмистр 2-го драгунского полка, был убит 16 февраля 1933 года у деревни Сааведра. В честь него названы дорога, мост и улица Mayor Kasianoff в Асунсьоне.
Капитан парагвайской армии Василий Павлович Малютин, бывший сотник Кубанского казачьего войска, был убит 22 сентября 1933 года под Пасо-Фаворито. Бюст в память В. П. Малютина установлен ныне в Асунсьоне.
Командир полка в парагвайской армии Сергей Сергеевич Салазкин, бывший ротмистр Добровольческой русской армии, был убит 30 октября 1933 года под Нанавой (по другим данным, он умер от полученных ран 13 ноября 1933 г.). В его честь в Асунсьоне есть улица Comandante Sergio Salaskin.
Начальник отдела картографии в Генеральном штабе парагвайской армии Николай Иосифович Гольдшмит, бывший участник 1-го Кубанского («Ледяного») похода в Офицерском полку, был убит 20 мая 1934 года в Каньяда-Строгесте.
Это лишь несколько имен погибших в Парагвае русских воинов. Сколько их было всего, включая простых солдат и нижних чинов, знает один Господь.
Парагвайская карикатура времен Чакской войны (на переднем плане — генерал Ганс Кундт)
В столице Парагвая напоминают о славных русских офицерах улица Teniente Kanonnikoff (в наши дни в доме № 998 по этой улице находится офис Святослава Канонникова, сына героя Чакской войны, а ныне вице-председателя Ассоциации русских и русскоязычных жителей Парагвая), улица Capitan Nicolas Blinoff, улица Colonel Butleroff и т. д. Памятник русским воинам стоит на перекрестке у площади Federacion Rusa.
Комментарии1
