Как англичане истребили тасманийцев
"…Имеем ли мы дело с умными обезьянами
или с очень низкоразвитыми людьми?"
Олдфилд, 1865
"Единственным разумным и логичным
решением в отношении низшей расы
является ее уничтожение".
Г. Дж. Уэллс, 1902
или с очень низкоразвитыми людьми?"
Олдфилд, 1865
"Единственным разумным и логичным
решением в отношении низшей расы
является ее уничтожение".
Г. Дж. Уэллс, 1902
На фото: последние коренные жители Тасмании
Одной из позорнейших страниц истории английской колониальной экспансии является истребление туземного населения о. Тасмании.
Британские поселенцы в Австралии, и особенно на Тасмании, ради собственного процветания систематически уничтожали коренное население и подрывали основы его жизни. Англичанам «нужны» были все земли туземцев с благоприятными климатическими условиями. «Европейцы могут надеяться на процветание, поскольку… черные скоро исчезнут… Если отстреливать туземцев так же, как в некоторых странах отстреливают ворон, то численность [туземного] населения со временем должна сильно сократиться», — писал Роберт Нокс в своем «философском исследовании о влиянии расы».
Алан Мурхэд так описывал фатальные изменения, которые постигли Австралию: "В Сиднее дикие племена были заморены. В Тасмании они были поголовно истреблены… поселенцами… и каторжниками… все они жаждали получить землю, и никто из них не собирался позволить черным препятствовать этому. Однако те мягкие и добросердечные люди, которых за полвека до этого посещал Кук, оказались не столь покорными, как на материке".
После того как фермеры отняли землю у коренных жителей (прежде всего на Тасмании, где климат был холоднее), туземцы с копьями в руках попытались оказать сопротивление пришельцам, вооруженным огнестрельным оружием. В ответ англичане организовали на них настоящую охоту. На Тасмании такая охота на людей происходила с санкции британских органов власти: «Окончательное истребление в крупном масштабе могло быть осуществлено только при помощи юстиции и вооруженных сил… Солдаты сорокового полка загоняли туземцев меж двух каменных глыб, расстреливали всех мужчин, а потом вытаскивали женщин и детей из скальных расселин, чтобы вышибить им мозги» (ISSO). Если туземцы были «нелюбезны [непокладисты]», англичане делали вывод, что единственный выход из создавшейся ситуации — уничтожить их. На туземцев «беспрестанно охотились, их выслеживали, как ланей». Тех, кого удавалось отловить, увозили. В 1835 г. был вывезен последний оставшийся в живых местный житель. Причем эти меры не были секретными, никто не стыдился их, а правительство поддерживало эту политику.
«Итак, началась охота на людей, и с течением времени она становилась все более жестокой. В 1830 г. Тасмания была переведена на военное положение, по всему острову была выстроена цепь вооруженных людей, которые пытались загнать аборигенов в западню. Коренным жителям удалось пробраться сквозь кордон, однако воля к жизни покинула сердца дикарей, страх был сильнее отчаяния…» Феликс Мейнард, врач французского китобойного судна, вспоминал о систематических облавах на туземцев. «Тасманийцы были бесполезны и [ныне] все умерли», — полагал Хэммонд.
Европейцы нашли остров довольно плотно заселенным. Р. Пёх, полагает, что продуктами охоты и собирательства на Тасмании могло существовать около 6000 туземцев. Войны между аборигенами не шли дальше мелких межплеменных распрей. Голодовок, по-видимому, не было, по крайней мере европейцы не нашли туземцев истощенными.
Первые европейцы были встречены тасманийцами с величайшим дружелюбием. По свидетельству Кука, тасманийцы из всех виденных им «дикарей» были самыми добродушным и доверчивым народом. «Они не имели свирепого вида, а казались добрыми и весёлыми без недоверчивости к чужестранцам».
Когда в 1803г. на острове было основано первое английское поселение, тасманийцы также отнеслись к колонистам без какой бы то ни было враждебности. Лишь насилия и жестокости европейцев заставили тасманийцев изменить своё отношение к белым. В источниках мы находим многочисленные красочные примеры этих насилий и жестокостей. «Некто, по имени Carrots, — рассказывает Х. Паркер, — убил туземца, у которого хотел увести жену, отрезал ему голову, повесил её, как игрушку, на шее убитого и заставил женщину следовать за собой». Тот же автор сообщает о подвигах одного тюленепромышленника, который «захватил 15 туземных женщин и расселил их по островкам Бассова пролива, чтобы они добывали для него тюленей. Если к его приезду женщины не успевали заготовить положенного количества шкур, он в наказание привязывал виновных к деревьям на 24-36 часов подряд, причем от времени до времени сек их розгами.»
В начале 1820-х годов тасманийцы делают попытки организованного вооруженного сопротивления европейским насильникам и убийцам. Начинается так называемая «черная война» («black war»), скоро превратившаяся в простую охоту англичан за тасманийцами, совершенно беззащитными против огнестрельного оружия белых.
Х. Халл прямо говорит, что «охота за черными была любимым спортом колонистов. Выбирали день и приглашали соседей с их семьями на пикник… после обеда джентльмены брали ружья и собак и, в сопровождении 2-3 слуг из ссыльных, отправлялись в лес искать тасманийцев. Охотники возвращались с триумфом, если им удавалось подстрелить женщину или 1-2 мужчин.
«У одного европейского колониста, — рассказывает Линг Рот, — была банка, в которой он хранил в качестве охотничьих трофеев уши людей, которых ему удавалось убить».
«Много черных с женщинами и детьми собрались в овраге близ города… мужчины сидели вокруг большого костра, в то время как женщины были заняты приготовлением на ужин еды. Туземцы были застигнуты врасплох отрядом солдат, которые без предупреждения открыли по ним огонь, а затем бросились добивать раненых. Один солдат проткнул штыком ребенка, ползавшего около своей убитой матери, и бросил его в огонь». Этот солдат сам рассказывал о своём «подвиге» путешественнику Халлу, и когда последний выразил возмущение его жестокостью, тот с искренним удивлением воскликнул: «Ведь это был только ребенок!»
В 1834 г. всё было закончено. «28 декабря, — рассказывает Э. Реклю, — последние туземцы, преследуемые как дикие звери, были загнаны на оконечность одного возвышенного мыса, и это событие праздновалось с триумфом. Счастливый охотник, Робинсон, получил в награду от правительства имение в 400 га и значительную сумму денег.
Пленных сначала переводили с островка на островок, а потом заключили всех тасманийцев в числе двух сотен в одну болотистую долину о. Флайндерса. В течение 10 лет 3/4 ссыльных перемерли.
В 1869 г. на берегу Устричной бухты, близ Хобарта, умер Уильям Лэнни, последний тасманиец.
В 1860 г. оставалось уже только одиннадцать тасманийцев. В 1876 году умирает последняя тасманийка Труганини, остров оказывается, по выражению английских официальных документов, совершенно «очищенным» от туземцев, если не считать ничтожного количества европеизированных метисов англо-тасманийского происхождения.
Во время холокоста Тасманию посетил Чарлз Дарвин. Он писал: «Боюсь, нет сомнения, что зло, творящееся здесь, и его последствия — результат бесстыдного поведения некоторых наших земляков». Это еще мягко сказано. То было чудовищное, непростительное преступление… "У аборигенов были только две альтернативы: либо сопротивляться и умереть, либо покориться и стать пародией на самих себя", — писал Алан Мурхэд. Польский путешественник граф Стшелецкий.
Стшелецкий Эдмунд Павел (1796—1873) — польский натуралист, географ и геолог, исследователь Америки, Океании и Австралии, приехавший в Австралию в конце 1830-х годов, не мог не выразить ужаса от увиденного: «Униженные, подавленные, смятенные… истощенные и прикрытые грязными лохмотьями, они — [когда-то] природные хозяева этой земли — [теперь] скорее призраки былого, чем живые люди; они прозябают здесь в своем меланхолическом существовании, ожидая еще более меланхолического конца». Стшелецкий упоминал также про «освидетельствование одной расой трупа другой — с вердиктом: «Умерла настигнута карой божией»». Истребление туземцев можно было рассматривать как охоту, как спорт, потому что души у них как бы не было.
Правда, христианские миссионеры выступили против представлений об «отсутствии души» у «аборигенов» и спасли жизнь немалому числу последних коренных обитателей Австралии. Тем не менее, конституция Австралийского Союза, действовавшая уже в послевоенные годы, предписывала (статья 127) «не учитывать аборигенов» при подсчете населения отдельных штатов. Таким образом, конституция отвергала их причастность к роду человеческому. В конце концов, еще в 1865 г. европейцы, столкнувшись с коренными жителями, не были уверены, имеют ли они дело «с умными обезьянами или с очень низкоразвитыми людьми».
Забота об «этих зверолюдях» есть «преступление против нашей собственной крови», — напоминал в 1943 г. Генрих Гиммлер, говоря о русских, которых следовало подчинить нордической расе господ.
Англичане, совершавшие в Австралии «неслыханное в деле колонизации» (по словам Адольфа Гитлера), не нуждались в подобного рода наставлениях. Так, одно сообщение за 1885 г. гласит: «Чтобы успокоить ниггеров, им дали нечто потрясающее. Еда [которую им раздавали] наполовину состояла из стрихнина — и никто не избежал своей участи… Владелец Лонг-Лэгун при помощи этой хитрости уничтожил более сотни черных». «В прежние времена в Новом Южном Уэльсе бесполезно было добиваться, чтобы те, кто приглашал в гости черных и давал им отравленное мясо, понесли заслуженное наказание». Некий Винсент Лесина еще в 1901 г. заявил в австралийском парламенте: «Ниггер должен исчезнуть с пути развития белого человека» — так «гласит закон эволюции». «Мы не сознавали, что, убивая черных, нарушаем закон… потому что раньше это практиковалось повсеместно», — так звучал главный аргумент англичан, убивших в 1838 г. двадцать восемь «дружественных» (т. е. мирных) туземцев. До этой резни на Майелл-Крик все акции по истреблению коренных жителей Австралии оставались безнаказанными. Лишь на втором году царствования королевы Виктории за подобное преступление в порядке исключения было повешено семеро англичан (из низших слоев).
Тем не менее в Квинсленде (северная Австралия) в конце XIX в. невинной забавой считалось загнать целую семью «ниггеров» -мужа, жену и детей — в воду к крокодилам… Во время своего пребывания в Северном Квинсленде в 1880—1884 гг., норвежец Карл Лумхольц (Лумхольц Карл Софус (1851—1922) — норвежский путешественник, натуралист и этнограф, исследователь Австралии, Мексики, Индонезии) слышал такие высказывания: «Черных можно только стрелять — по-другому с ними обращаться нельзя». Один из колонистов заметил, что это «жесткий… но… необходимый принцип». Сам он расстреливал всех мужчин, которых встречал на своих пастбищах, «потому что они суть скотоубийцы, женщин — потому что они порождают скотоубийц, и детей — потому что они [еще] будут скотоубийцами. Они не хотят работать и потому не годятся ни на что, кроме как получить пулю», — жаловались колонисты Лумхольцу.
После того как фермеры отняли землю у коренных жителей (прежде всего на Тасмании, где климат был холоднее), туземцы с копьями в руках попытались оказать сопротивление пришельцам, вооруженным огнестрельным оружием. В ответ англичане организовали на них настоящую охоту. На Тасмании такая охота на людей происходила с санкции британских органов власти: «Окончательное истребление в крупном масштабе могло быть осуществлено только при помощи юстиции и вооруженных сил… Солдаты сорокового полка загоняли туземцев меж двух каменных глыб, расстреливали всех мужчин, а потом вытаскивали женщин и детей из скальных расселин, чтобы вышибить им мозги» (ISSO). Если туземцы были «нелюбезны [непокладисты]», англичане делали вывод, что единственный выход из создавшейся ситуации — уничтожить их. На туземцев «беспрестанно охотились, их выслеживали, как ланей». Тех, кого удавалось отловить, увозили. В 1835 г. был вывезен последний оставшийся в живых местный житель. Причем эти меры не были секретными, никто не стыдился их, а правительство поддерживало эту политику.
«Итак, началась охота на людей, и с течением времени она становилась все более жестокой. В 1830 г. Тасмания была переведена на военное положение, по всему острову была выстроена цепь вооруженных людей, которые пытались загнать аборигенов в западню. Коренным жителям удалось пробраться сквозь кордон, однако воля к жизни покинула сердца дикарей, страх был сильнее отчаяния…» Феликс Мейнард, врач французского китобойного судна, вспоминал о систематических облавах на туземцев. «Тасманийцы были бесполезны и [ныне] все умерли», — полагал Хэммонд.
* Хэммонд Джон Лоуренс Ле Бретон (1872—1949) — историк и журналист.
Европейцы нашли остров довольно плотно заселенным. Р. Пёх, полагает, что продуктами охоты и собирательства на Тасмании могло существовать около 6000 туземцев. Войны между аборигенами не шли дальше мелких межплеменных распрей. Голодовок, по-видимому, не было, по крайней мере европейцы не нашли туземцев истощенными.
Первые европейцы были встречены тасманийцами с величайшим дружелюбием. По свидетельству Кука, тасманийцы из всех виденных им «дикарей» были самыми добродушным и доверчивым народом. «Они не имели свирепого вида, а казались добрыми и весёлыми без недоверчивости к чужестранцам».
Когда в 1803г. на острове было основано первое английское поселение, тасманийцы также отнеслись к колонистам без какой бы то ни было враждебности. Лишь насилия и жестокости европейцев заставили тасманийцев изменить своё отношение к белым. В источниках мы находим многочисленные красочные примеры этих насилий и жестокостей. «Некто, по имени Carrots, — рассказывает Х. Паркер, — убил туземца, у которого хотел увести жену, отрезал ему голову, повесил её, как игрушку, на шее убитого и заставил женщину следовать за собой». Тот же автор сообщает о подвигах одного тюленепромышленника, который «захватил 15 туземных женщин и расселил их по островкам Бассова пролива, чтобы они добывали для него тюленей. Если к его приезду женщины не успевали заготовить положенного количества шкур, он в наказание привязывал виновных к деревьям на 24-36 часов подряд, причем от времени до времени сек их розгами.»
В начале 1820-х годов тасманийцы делают попытки организованного вооруженного сопротивления европейским насильникам и убийцам. Начинается так называемая «черная война» («black war»), скоро превратившаяся в простую охоту англичан за тасманийцами, совершенно беззащитными против огнестрельного оружия белых.
Х. Халл прямо говорит, что «охота за черными была любимым спортом колонистов. Выбирали день и приглашали соседей с их семьями на пикник… после обеда джентльмены брали ружья и собак и, в сопровождении 2-3 слуг из ссыльных, отправлялись в лес искать тасманийцев. Охотники возвращались с триумфом, если им удавалось подстрелить женщину или 1-2 мужчин.
«У одного европейского колониста, — рассказывает Линг Рот, — была банка, в которой он хранил в качестве охотничьих трофеев уши людей, которых ему удавалось убить».
На фото: последние коренные жители Тасмании
«Много черных с женщинами и детьми собрались в овраге близ города… мужчины сидели вокруг большого костра, в то время как женщины были заняты приготовлением на ужин еды. Туземцы были застигнуты врасплох отрядом солдат, которые без предупреждения открыли по ним огонь, а затем бросились добивать раненых. Один солдат проткнул штыком ребенка, ползавшего около своей убитой матери, и бросил его в огонь». Этот солдат сам рассказывал о своём «подвиге» путешественнику Халлу, и когда последний выразил возмущение его жестокостью, тот с искренним удивлением воскликнул: «Ведь это был только ребенок!»
В 1834 г. всё было закончено. «28 декабря, — рассказывает Э. Реклю, — последние туземцы, преследуемые как дикие звери, были загнаны на оконечность одного возвышенного мыса, и это событие праздновалось с триумфом. Счастливый охотник, Робинсон, получил в награду от правительства имение в 400 га и значительную сумму денег.
Пленных сначала переводили с островка на островок, а потом заключили всех тасманийцев в числе двух сотен в одну болотистую долину о. Флайндерса. В течение 10 лет 3/4 ссыльных перемерли.
В 1869 г. на берегу Устричной бухты, близ Хобарта, умер Уильям Лэнни, последний тасманиец.
В 1860 г. оставалось уже только одиннадцать тасманийцев. В 1876 году умирает последняя тасманийка Труганини, остров оказывается, по выражению английских официальных документов, совершенно «очищенным» от туземцев, если не считать ничтожного количества европеизированных метисов англо-тасманийского происхождения.
Во время холокоста Тасманию посетил Чарлз Дарвин. Он писал: «Боюсь, нет сомнения, что зло, творящееся здесь, и его последствия — результат бесстыдного поведения некоторых наших земляков». Это еще мягко сказано. То было чудовищное, непростительное преступление… "У аборигенов были только две альтернативы: либо сопротивляться и умереть, либо покориться и стать пародией на самих себя", — писал Алан Мурхэд. Польский путешественник граф Стшелецкий.
Стшелецкий Эдмунд Павел (1796—1873) — польский натуралист, географ и геолог, исследователь Америки, Океании и Австралии, приехавший в Австралию в конце 1830-х годов, не мог не выразить ужаса от увиденного: «Униженные, подавленные, смятенные… истощенные и прикрытые грязными лохмотьями, они — [когда-то] природные хозяева этой земли — [теперь] скорее призраки былого, чем живые люди; они прозябают здесь в своем меланхолическом существовании, ожидая еще более меланхолического конца». Стшелецкий упоминал также про «освидетельствование одной расой трупа другой — с вердиктом: «Умерла настигнута карой божией»». Истребление туземцев можно было рассматривать как охоту, как спорт, потому что души у них как бы не было.
Правда, христианские миссионеры выступили против представлений об «отсутствии души» у «аборигенов» и спасли жизнь немалому числу последних коренных обитателей Австралии. Тем не менее, конституция Австралийского Союза, действовавшая уже в послевоенные годы, предписывала (статья 127) «не учитывать аборигенов» при подсчете населения отдельных штатов. Таким образом, конституция отвергала их причастность к роду человеческому. В конце концов, еще в 1865 г. европейцы, столкнувшись с коренными жителями, не были уверены, имеют ли они дело «с умными обезьянами или с очень низкоразвитыми людьми».
Забота об «этих зверолюдях» есть «преступление против нашей собственной крови», — напоминал в 1943 г. Генрих Гиммлер, говоря о русских, которых следовало подчинить нордической расе господ.
Англичане, совершавшие в Австралии «неслыханное в деле колонизации» (по словам Адольфа Гитлера), не нуждались в подобного рода наставлениях. Так, одно сообщение за 1885 г. гласит: «Чтобы успокоить ниггеров, им дали нечто потрясающее. Еда [которую им раздавали] наполовину состояла из стрихнина — и никто не избежал своей участи… Владелец Лонг-Лэгун при помощи этой хитрости уничтожил более сотни черных». «В прежние времена в Новом Южном Уэльсе бесполезно было добиваться, чтобы те, кто приглашал в гости черных и давал им отравленное мясо, понесли заслуженное наказание». Некий Винсент Лесина еще в 1901 г. заявил в австралийском парламенте: «Ниггер должен исчезнуть с пути развития белого человека» — так «гласит закон эволюции». «Мы не сознавали, что, убивая черных, нарушаем закон… потому что раньше это практиковалось повсеместно», — так звучал главный аргумент англичан, убивших в 1838 г. двадцать восемь «дружественных» (т. е. мирных) туземцев. До этой резни на Майелл-Крик все акции по истреблению коренных жителей Австралии оставались безнаказанными. Лишь на втором году царствования королевы Виктории за подобное преступление в порядке исключения было повешено семеро англичан (из низших слоев).
Тем не менее в Квинсленде (северная Австралия) в конце XIX в. невинной забавой считалось загнать целую семью «ниггеров» -мужа, жену и детей — в воду к крокодилам… Во время своего пребывания в Северном Квинсленде в 1880—1884 гг., норвежец Карл Лумхольц (Лумхольц Карл Софус (1851—1922) — норвежский путешественник, натуралист и этнограф, исследователь Австралии, Мексики, Индонезии) слышал такие высказывания: «Черных можно только стрелять — по-другому с ними обращаться нельзя». Один из колонистов заметил, что это «жесткий… но… необходимый принцип». Сам он расстреливал всех мужчин, которых встречал на своих пастбищах, «потому что они суть скотоубийцы, женщин — потому что они порождают скотоубийц, и детей — потому что они [еще] будут скотоубийцами. Они не хотят работать и потому не годятся ни на что, кроме как получить пулю», — жаловались колонисты Лумхольцу.
Комментарии4
