Идет охота на волков...

Хоть и хищники они и наверняка бывают опасны для населения, а все равно их жалко.

Давайте почитаем, как это происходит в Казахстане …

Я начал заниматься охотой на волков летом 2003 года. Брат купил скотоводческое хозяйство в Бухар-Жырауском районе Карагандинской области, но не учел того, что в тех землях волки водятся и нагло нападают на стада. А у него бараны, лошади, живность помельче. И мы поехали на «охоту» – вдвоем с братом, на простой «Ниве», без оружия и специальных знаний. Мы даже на след зверя тогда не вышли, может быть к счастью, – быть охотником оказалось не так-то просто.

Оформление ружей, охотничьи взносы, покупка снегоходов, создание целой команды – все это пришло позже. Сейчас мы что ни год, то на охоте. Сколько волков убили за это время? Не считали. Я лично застелил около ста. Да что там сотня! Командир нашей группы – именитый охотник Новиков – убил около 500 волков. Ему 79 лет, бывший спортсмен, охотился еще при Кунаеве. Хотя никто не даст ему семьдесят девять – за волками гоняться-то, надо быть в форме!

В этом году я взял отпуск с 21 декабря по 18 января, охотились почти месяц. В нашей команде семь человек, у каждого своя роль и обязанности: один в ответе за технику, второй за еду, третий за боевой дух. Здесь мы все охотники, а в миру – кто бизнесмен, кто чиновник, кто спортсмен.

Такой сформировавшийся состав у нас последние три-четыре года, до этого охотились на уток и гусей, разными компаниями. Сейчас же, наша неизменная традиция – зимняя охота. Летом волки не трогают скот, заняты своими волчатами, а зимой начинают свирепствовать, голод мучает, они и нападают – вот уж кто по природе охотник. В этом сезоне мы словили 44 волка, прошлой зимой было 47. Тогда даже телевизионщики приезжали – поснимали, поохали, да уехали.

На волков охотимся раз в году, но весь год до этого идет подготовка. Техника, транспорт, вещи первой необходимости, тормозки, и прочее – все надо спланировать, и это не пустяк. Я никогда не думал, насколько волки могут быть искусными в стратегии. Нельзя их недооценивать. У них множество тактик, вот одна, к примеру. Волки очень любят мясо сайгаков и архаров, оттого неистово охотятся за ними. 25-30 волков собираются в стаю и прячутся, выжидая. Когда ни о чем не подозревающие сайгаки в количестве превосходящем волков, эдак 30-40 особей, попадают в организованную ловушку – вожак подает сигнал по которому волки молниеносно соскакивают со своих мест, набрасываются и начинают рвать свои жертвы. Просто рвать, не доедая, одного за другим. Потом еще отведают немного, но основную добычу готовят на зиму – прячут в овраги. Такие места мы называем «холодильники», именно по ним мы выслеживаем волков.



Техника у нас продвинутая – кроме снегоходов, GPS, раций, сделали и нечто особенное: на базе КАМАЗа соорудили импровизированный трейлер-кинотеатр. Так что длинными зимними вечерами не скучаем, смотрим фильмы. Еще у нас есть вагончик – мастерская для ремонта снегоходов и прочего инвентаря, а также баня.

Мои близкие поначалу боялись, каждый раз молились, когда я уезжал, а теперь привыкли. У каждого же свое хобби, не правда ли? И для здоровья хорошо. Вы с парашюта прыгали? Или на лыжах с горы со всей скорости спускались? Адреналин бешеный! Так вот, охота – что-то подобное, только ощущения острей и длятся дольше.

Однажды волк чуть не загрыз меня. Это не бахвальство – через такое проходят почти все охотники. Дело было так: мы гонялись за стаей, каждый взял на себя одного волка, и помчался за ним. Я преследую свою цель десять, пятнадцать, двадцать километров, но волк хитер – запутывает след, несется извилистыми путями. Наконец, взял я его на видимость. Начал снимать на телефон, и вдруг – тот исчез из вида. Мгновение прошло! — он возле снегохода, прямо позади меня. Я попытался развернуться – зверь прыгает на меня, еле успеваю дать по газам. Волк поскальзывается, но прокусывает капот. Выстрел. Вот так, маленькая ошибка могла стоить мне жизни. Но снегоход он все-таки повредил. Укус волка – на 5-6 килограммов.

Не каждый может пойти на волка. 7-8 лет назад был такой случай: приехал ко мне друг из Алматы и привез с собой товарища. Сказал, тот мечтает увидеть волка. «Посади его сзади, – говорит – он в какую-то легенду верит, будто посмотришь в зрачок волка и его энергия к тебе переходит.» Ну я к легенде не прислушивался, просто взял его с собой. А тот весь из себя – новое ружье, новая экипировка – я и подумал, видать, хороший охотник, хотя бы подготовленный. Выехали мы с ним, значит, в степь. Заметили волка. Мчимся. Осталось 100-150 метров, стрелять надо, а мой напарник что-то замешкался. Я его в бок пинаю, шепчу зло, ты что не стреляешь, а он весь побледнел, белый-белый, и ни слова в ответ. 10 метров. Жду, не стреляет. Я выхватываю у него ружье, стреляю волку в ногу – просто подранить, возвращаю ружье, на, мол, добивай. А тот в ответ, извини, не могу, и еще сильнее бледнеет с лица. А что волку мучиться? Я его добил и повернул обратно на стоянку. Алматинец всю дорогу молчал, а как стали подъезжать, неожиданно заговорил: «пожалуйста, не рассказывай никому как дело было». Начал путанно объяснять, что у него в самый нужный момент вся энергия вдруг разом исчезла, как будто кто-то высосал ее. После этого я его больше не видел.



Кроме волка на охоте есть второй мощный, безжалостный противник – сама степь. Останешься с ней один на один хоть на полчаса – считай, все, пропал. Со мной однажды случилось такое, сломался снегоход. Но у нас порядок: не досчитались одного, бросаем охоту, и ищем товарища. К счастью меня нашли – быстрее, чем волки. В степи время работает стремительно и всегда против тебя, снег ведь быстро заметает следы. Один охотник у нас 40 километр шел пешком, хорошо, что верно распознал дорогу до стоянки. Опыт помог.

Есть такая казахская пословица: «Қасқырдың аузы жесе де қан жемесе де қан», – что значит, у волка пасть всегда в крови, сколько бы он ни ел. При этом у одной волчицы в среднем семь детенышей, и они быстро подрастают. Пустых «квартир» у них нет, сколько бы мы ни убивали, на их место приходят новые волчата, такова природа. Тогда зачем нужны мы? А затем, что волки начинают бояться, к нашему аулу не приближаются, изловчаются выживать без нас.



В последнее время многие, особенно городские, говорят мне, что охота, мол, негуманное дело. Варварское развлечение. Знаете, что я им скажу? В том ауле, спроси любого крестьянина – каждый пострадал! У одного сельчанина волки зарезали пятнадцать лошадей за раз. Иного выхода я не вижу, если не мы их, то как тогда? А еще – вы-то сами вегетарианцы, что ли? Вот и конец этим разговорам.

Казахи же испокон веков жили бок о бок и воевали с волками. Есть даже вендетта по-казахски. Раньше такое было, теперь нет, давно не слышал. Когда один сосед ссорился с другим, то прибегал к такому хитроумному, но коварному способу: мог забрать волчат из норы, где мать-волчица их оставила, уйдя на охоту, и подкинуть в земли своего врага. Малые, конечно, не выживали. А волчица ведь за своими щенятами на край света пойдет. Запах учуяла и отыскала обидчика. И раскромсала его отару до последнего ягненка.

Я вырос в ауле, у меня один дедушка был чабаном, а другой конюхом. Я с детства слышал, видел и впитывал, как причитали сельчане после каждого набега хищников. Счет потерям шел на десятки, сотни овец и лошадей. Настоящее бедствие. Так что пока позволяют здоровье и силы, буду охотиться. И людям польза, и мне удовольствие, чего скрывать. Наверное, охота – это даже не хобби для меня, а призвание. Вот мой сын – он на сцене любит выступать, петь, что-то еще вытворять. И я его не заставляю с собой ездить. Зачем, если ему неинтересно. У каждого своя судьба. И у волка тоже.