Злобный ледокол «А. Микоян»...

На Черном море этим судам делать было нечего, а на Севере и Дальнем Востоке они были нужны до зарезу. То есть решение само по себе было бы вполне правильным, если бы не одно географическое обстоятельство.Суда были слишком велики для того, чтобы перевести их по внутренним водным путям (Волго-Дону и Волго-Балту), кроме того, Волго-Балт немцы уже вывели из строя. Следовательно, идти нужно было через Мраморное море в Средиземное, затем отнюдь не вокруг Европы (это была гарантированная гибель либо от немецких подлодок, либо от их же бомбардировщиков), а через Суэцкий канал в Индийский океан, потом через Атлантику и Тихий океан на советский Дальний Восток (оттуда «Микоян» должен был продолжить плавание по Севморпути к Мурманску). Таким образом, предстояла почти кругосветка, причем провести ее надо было в условиях войны. Самое интересное ожидало советские суда в начале пути.

Во время войны практически все торговые суда всех воюющих стран получали хоть какое-нибудь вооружение (1-2 пушки, несколько пулеметов). Конечно, оно было чисто символическим, но в каких-то ситуациях (против одиночных самолетов, катеров, вспомогательных крейсеров) помочь могло. Кроме того, по возможности, торговые суда сопровождались боевыми кораблями. Увы, для советской четверки все эти варианты были исключены. Дело в том, что из Черного моря в Средиземное путь лежал через Босфор, Мраморное море и Дарданеллы, принадлежащие Турции. А она, соблюдая нейтралитет, не пропускала через проливы боевые корабли воюющих стран. Более того, она и вооруженные транспорты тоже не пропускала. Соответственно, даже символической пары пушек наши суда иметь не могли.



Но это было еще полбеды. Беда была в том, что лежащее за Дарданеллами. Эгейское море полностью контролировалось немцами и итальянцами, захватившими как континентальную Грецию, так и все острова Греческого архипелага, через который и предстояло советским судам идти на юг. Таким образом, мероприятие было аналогично тому, как если бы четверых солдат тыловых служб, одетых в форму, но безоружных, направили через территорию, занятую противником. Хотя даже такая аналогия хромает, солдату укрыться все-таки проще, чем кораблю, тихоходному и огромному.

Ситуация усугублялась еще и тем, что Турция оставалась нейтральной только потому, что боялась вторжения советских и английских войск с Кавказа и Ближнего Востока. Ее руководство почти открыто симпатизировало Германии. Соответственно, немецкая разведка действовала в Турции совершенно свободно. И сообщала в Берлин, кто и когда проследовал через Босфор.

В общем, поход советских судов был, по сути, равносилен их уничтожению. Казалось, что гуманнее просто их затопить на рейде Батуми, откуда экспедиция стартовала в ночь с 25 на 26 ноября под охраной лидера «Ташкент» и эсминцев «Способный» и «Сообразительный».
Утром 29 ноября, пройдя через сильнейший шторм, суда вошли в Босфор, распрощавшись с «Ташкентом» и эсминцами (из этой тройки до победы дожил только «Сообразительный»). Вскоре они встали на рейде Стамбула. Здесь было относительно безопасно. Хотя все моряки прекрасно понимали, сколько внимательных глаз наблюдает за ними с берега. Поход через враждебные воды без оружия и без сопровождения был возможен (теоретически) лишь поодиночке.

Именно такой вариант и посоветовали советский и английский военные атташе в Стамбуле. Больше они ничем помочь не могли. Целью первого этапа перехода был Кипр, принадлежавший в то время англичанам. Никакого эскорта англичане дать, разумеется, не могли, их Средиземноморский флот и так нес тяжелейшие потери, а попытка охранять советские суда заведомо означала бы гибель еще нескольких кораблей.
Первым в ночь на 30 ноября стартовал «Микоян», которым командовал капитан Сергей Сергеев. Поход через Эгейское море проходил исключительно по ночам. Днем ледокол забивался в какую-нибудь расщелину на одном из бесчисленных каменных островков Греческого архипелага и стоял там, пока вновь не стемнеет.Нашим морякам повезло в том плане, что контроль за акваторией Эгейского моря осуществляли в основном не немцы, а итальянцы, у которых бардак был вполне наш, если не хуже.
Кроме того, у итальянцев в ту пору не было радиолокаторов, ни наземных, ни корабельных. Поэтому в течение нескольких дней «Микоян» короткими перебежками шел на юг, оставаясь, как это ни удивительно, необнаруженным. В конце концов, он подошел к острову Родос, где находилась главная база итальянских ВМС и ВВС. Как назло, ночь, когда надо было проходить мимо Родоса, выдалась лунной. И непосредственно у своей базы итальянцы все-таки ледокол заметили. Вскоре к нему подошли три итальянских торпедных катера, с одного из которых «Микояну» приказали идти на Родос. Теперь у наших моряков оставались две возможности: сдаться или затопиться. Потому что огромный тихоходный безоружный ледокол не имел ни малейших шансов уйти от трех маленьких быстроходных катеров, каждый из которых нес по две торпеды. Одной торпеды было вполне достаточно, чтобы, как минимум, лишить «Микоян» хода, что в данном случае было равносильно гибели или захвату. Тем не менее, «Микоян» игнорировал приказ идти на Родос, топиться не стал и продолжал следовать своим путем. Катера стали заходить в атаку.



Поскольку ледокол вооружен не был, опасаться итальянцам было нечего, они могли атаковать с минимальной дистанции. Так они и поступили. Но «Микоян» сумел непостижимым образом увернуться от всех торпед. Катера открыли огонь по ледоколу из автоматических пушек, но их калибр был слишком мал, чтобы нанести ледоколу серьезные повреждения. В бессильной злобе катера ушли на Родос. Им на смену появились самолеты-торпедоносцы. «Микоян» увернулся и от них. Итальянские самолеты открыли по ледоколу пулеметный огонь, на судне появились раненые, загорелся спасательный катер, баки которого были заправлены бензином. Однако моряки сбросили катер за борт до того, как он взорвался.

Получив в ходе продолжавшихся целые сутки атак более 500 пробоин, «Микоян», однако, выжил и продолжил путь. Когда он появился перед кипрским портом Фамагуста, навстречу ему рванулись английские эсминцы. Англичане решили, что это итальянский корабль. В том, что советская авантюра кончится немедленной гибелью всех четырех судов, они не сомневались ни секунды, поэтому никак не ожидали увидеть ледокол. Но это был именно он. Союзники отправили ледокол ремонтироваться и вооружаться (теперь противопоказаний к этому не было) в относительно безопасную Хайфу, в очередной раз подивившись способностям русских.

16 декабря, после того как стало известно об успехе «Микояна», из Стамбула вышел танкер «Варлаам Аванесов». Но тут уж турки не подвели своих потенциальных союзников, а немцы решили, как это часто бывало во время войны, что итальянцам серьезное дело поручать нельзя. При выходе из Дарданелл танкер был освещен турецким береговым прожектором, после чего в его борт попали торпеды немецкой подлодки. «Аванесов» быстро ушел на дно.Продолжение операции представлялось теперь откровенным сумасшествием, но ГКО приказа отменять не собирался.
4 января 1942 года из Стамбула ушел «Туапсе». Он, как и «Микоян», двигался короткими перебежками, шел только ночью, а днем прятался среди островов. И через неделю дошел до Фамагусты, ни немцы, ни итальянцы его не обнаружили вообще!
7 января в поход вышел «Сахалин». И, как это ни поразительно, повторил успех «Туапсе». Его вообще никто не обнаружил.
21 января он также дошел до Кипра, затратив две недели на переход, в нормальных условиях занимающий не более двух дней.Подобный результат, безусловно, можно было считать чудом. Все советские суда были заведомо обречены. Они проходили через принадлежащие противнику воды, не имея ни вооружения, ни охраны, при этом противник был осведомлен о времени выхода и знал цель, к которой суда следуют. Однако из четырех судов три дошли до Кипра, при этом два вообще не были обнаружены и, соответственно, даже не имели потерь в людях и повреждений. Впрочем, настоящим чудом представляется судьба «Микояна», который выдержал суточные атаки, но уцелел (и даже никто из моряков не погиб).

Наверное, если бы Эгейское море контролировали не итальянцы, а немцы, результат для нас оказался бы более плачевным. Тем не менее, как бы плохо ни воевали итальянцы, прорыв трех советских судов из Черного моря на Кипр чудом быть не перестал.
Потом чудеса закончились, начался обычный героизм: путь на Дальний Восток через охваченные войной океаны. Причем, когда суда выходили из Батуми, войны на Тихом океане еще не было, а когда пришли на Кипр — она уже вовсю шла. Формально мы в ней не участвовали, но это отнюдь не означало, что суда под красным флагом не могли быть потоплены. Японцы с удовольствием топили советские суда, а иногда и бравые американские подводники, руководствуясь лозунгом своего командующего адмирала Локвуда «Топи их всех!», торпедировали союзников, принимая их за японцев. Англичане поставили на «Микоян», «Туапсе» и «Сахалин» символические пушки и пулеметы, и суда двинулись дальше на юг. Через Суэцкий канал, подвергавшийся постоянным атакам немецких и итальянских бомбардировщиков. Через Красное море и Индийский океан.



Здесь два советских танкера внесли неожиданный вклад в общую победу антигитлеровской коалиции. Они доставили в Южную Африку 15 тысяч тонн нефтепродуктов, коими заправились английские корабли, участвовавшие в захвате Мадагаскара. Этот остров имел исключительно высокое стратегическое значение. И после вступления Японии в войну на стороне Германии возникла угроза его захвата.
Гибель линкора «Принц Уэльский» и линейного крейсера «Рипалс» в декабре 1941 года у Сингапура, бой в Яванском море в феврале и рейд авианосцев адмирала Нагумо в Бенгальский залив в апреле 1942-го показали, что английский Восточный флот был в тот момент не в состоянии бороться с японскими ВМС. Занимавшие Мадагаскар французские вишисты испытывали очевидные симпатии к странам «Оси» и приняли бы японцев с распростертыми объятиями. Потеря Мадагаскара означала бы полное прерывание коммуникаций между Великобританией и ее войсками на Ближнем Востоке. В этом случае Роммель почти наверняка прорвался бы в Азию через Суэцкий канал, захватил бы английскую нефть и пробился бы с юга к нашей (бакинской) нефти, к которой немцы так яростно стремились с севера, получив в итоге Сталинград. В этом случае положение СССР и Великобритании стало бы исключительно тяжелым.
Однако, англичане в мае 1942-года успели высадиться на Мадагаскаре, предотвратив подобное развитие событий. И «Сахалин», и «Туапсе» стали участниками этой важнейшей, хотя сегодня даже на Западе почти забытой победы.

После мыса Доброй Надежды пути судов разошлись окончательно. «Туапсе» двинулся кратчайшим путем, рассчитывая пройти на Дальний Восток через Атлантику, Карибское море и Панамский канал. Увы, как это часто бывает, самый короткий путь оказался не самым оптимальным. Как раз в этот момент немецкие подлодки были оттеснены от английских берегов (англичане уже набрались некоторого опыта противолодочной борьбы) и переместились к американским берегам (только что вступившие в войну янки пока еще никакого опыта не имели), где делали что хотели.
4 июля 1942 года у берегов Кубы «Туапсе» получил с одной из немецких лодок 4 торпеды и быстро затонул, погибло 10 членов экипажа.«Сахалин» и «Микоян» выбрали путь более длинный и более тяжелый в природно-климатическом плане — по югу Атлантики, вокруг мыса Горн и далее — через весь Тихий океан на север. Этот гигантский по протяженности маршрут оказался самым надежным. «Сахалин» прибыл во Владивосток 9 декабря 1942 года. Таким образом, его эпопея заняла более года.
После войны танкер вернулся на Черное море.

«Микоян» же пересек по Тихому океану вдоль берегов обеих Америк почти всю планету с юга на север и 9 августа 1942-го вошел в Анадырский залив на Чукотке. И сразу после этого фантастического похода получил боевое задание. Ледоколу предстояло теперь обеспечить переход по Северному морскому пути 19 транспортов с грузами и трех тихоокеанских боевых кораблей (лидера «Баку», эсминцев «Разумный» и «Разъяренный»). Соответственно, и сам «Микоян» должен был войти в состав Северного флота. Таким образом, ему предстояло полностью завершить кругосветку и оказаться снова на фронте. Уже 14 августа экспедиция («Микояну» помогали еще два ледокола: «Каганович» и «Красин») двинулась в путь. Немцы знали о ней от японцев. И направили в Карское море карманный линкор «Адмирал Шеер» с целью ее разгрома.

История эта довольно хорошо известна, на пути «Шеера» встал пароход «Сибиряков», ценой своей гибели сообщивший о появлении немецкого корабля в советской Арктике. Поэтому экспедиция отстоялась в Тикси. После ухода «Шеера» «Микоян» довел своих подопечных до чистой воды, провел несколько караванов в Карском море на восток и на запад и лишь в декабре двинулся в Северодвинск.21 декабря 1942 года, уже находясь в Баренцевом море, «Микоян» подорвался на мине, выставленной в сентябре немецкими кораблями. Как раз в этот момент он находился практически точно на меридиане Батуми. К счастью, кругосветка не закончилась трагически. Тяжело поврежденный ледокол сумел дойти до Северодвинска. Здесь его подлатали, а для полноценного ремонта отправили в Америку, в Сиэтл. «Микоян» вновь прошел Севморпуть (теперь уже на восток) и значительную часть Тихого океана (теперь уже на юг).

А потом еще четверть века водил «Микоян» суда в Арктике и на Дальнем Востоке...