Военные мили «Ашхабада»

Специфичность этого рейса заключалась в том, что «Ашхабад» был первым советским судном, направлявшимся в Австралию, с которой у нас не было дипломатических отношений и где не было никаких представительств Советского Союза. Естественно, что это отразилось на его пребывании в Сиднее. На рейде порта советский пароход встречали катера, яхты и моторные лодки полные людьми, которые приветствовали первое наше судно, пришедшее в их страну.

Вместе с портовыми властями, прибывшими для оформления прихода судна, на борт явились представители генерал-губернатора Австралии, мэра Сиднея и военно-морских властей для приветствия судна в Австралии. В честь прибытия «Ашхабада» в мэрии города был устроен прием, на котором выступили мэр города, представители гражданских и военных властей.

В ответном выступлении капитан парохода Алексей Павлович Яскевич поблагодарил выступавших за теплый прием и выразил надежду, что в ближайшее время на фронтах наступит перелом и совместными усилиями враг будет разбит. За время стоянки русские моряки устроили несколько приемов у себя на судне и принимали участие в организованных встречах на берегу.



В местных газетах почти ежедневно публиковались статьи, снимки парохода и членов экипажа с весьма положительными и доброжелательными комментариями. Поражали дисциплина, порядок и чистота на судне, хороший внешний вид и поведение членов экипажа. Во время стоянки приходили письма, телеграммы, открытки от различных обществ и отдельных лиц с приветствиями и поздравлениями по случаю благополучного прибытия и надеждой на установление хороших отношений. Докеры Сиднея преподнесли судну подарок - часы, вмонтированные в красное дерево, с надписью: «Членам экипажа п/х «Ашхабад» от докеров Сиднея». Эти часы впоследствии были переданы в морской музей Владивостока.

Перед отходом из Сиднея было организовано общество Австралия-СССР. После окончания погрузки в Сиднее и захода в Брисбен для догрузки, 10 сентября судно направилось во Владивосток, куда и прибыло без особых происшествий 2 октября.

После проведения некоторых ремонтных работ «Ашхабад» был направлен в порт Нью-Орлеан для установки вооружения, погрузки и включения в состав союзных северных конвоев для доставки грузов в наши северные порты Мурманск и Архангельск. С первых же дней Великой Отечественной войны транспортный флот на Балтике, в Северном и Южном бассейнах приступил к воинским перевозкам. Это была трудная и в высшей степени опасная работа, ведь суда в то время не имели вооружения, а экипажи не обладали опытом плавания в условиях военного времени. Не были еще и противоминной защиты, хоть фашисты и успели заминировать ряд стратегически важных районов.

Военная обстановка резко изменила и усложнила условия плавания. Все навигационные средства ограждения (световые и радиомаяки, буи, вехи, створы), обеспечивавшие безопасное плавания, в целях маскировки был выведены из действия. Связь судов с берегом и между собой крайне ограничивалась. На все время войны на судах были введены светомаскировка и полное затемнение. Несмотря на все трудности, моряки транспортного флота, проявляя героизм и самоотверженность, успешно выполняли возложенные на них задачи.

С начала 1942 года часть наиболее крупных и быстроходных судов транспортного флота была направлена на перевозку грузов из портов США, Канады, Англии в Мурманск, Архангельск. Плавание на этом театре военных действий проходило через Северную Атлантику в высоких северных широтах, и осуществлялось в конвоях. Конвои эти были интернациональными, в них входили суда Англии, США, Канады, Советского Союза и других союзных стран.



Эскорт конвоя состоял из фрегатов, эсминцев, крейсеров, линейных кораблей и других военных кораблей союзных государств. Транспортные суда, шедшие в конвое, были, как правило, вооружены пушками, пулеметами, глубинными бомбами, имели противоминную защиту и аэростаты заграждения. Часть судов, шедших в конвоях, имели небольшие военные команды.

Плавание в конвоях было делом сложным. Конвой - это сомкнутый строй судов, которые должны двигаться и маневрировать как единое целое в любых условиях и обстоятельствах плавания. Каждое судно должно выдерживать свою дистанцию, составлявшую 1-3 кабельтовых, соблюдать установленный курс и скорость и осуществлять маневры по команде командира конвоя. Если учесть, что конвои формировались из судов разного тоннажа, с различными маневренными и инерционными качествами, и принять во внимание, что суда конвоя были полностью затемнены, а из ходовых навигационных огней разрешалось держать только синий гакабортный огонь пониженной видимости, можно представить, насколько трудным было такое плавание не только в военном отношении.

В ордере и в инструкции конвоя были предусмотрены такие маневры в случае нападения врага, как поворот «все вдруг», «последовательно» или на рассредоточение. Выполнение их требовало большого искусства. Наиболее сложным в навигационном отношении было плавание конвоев в условиях ограниченной видимости (пурга, туман, темное время суток), вне визуального контакта с соседними судами. Ведь малейшее отклонение от заданного курса или режима скорости грозило столкновением с соответствующими последствиями.

С прибытием «Ашхабада» 19 ноября в Нью-Орлеан на судне были установлены носовые и кормовые орудия, на крыльях мостика и шлюпочной палубе - зенитные пулеметы, комплект противолодочных глубинных бомб и устройство противоминной защиты. Специально выделенные члены экипажа прошли подготовку по обслуживанию и применению этого вооружения. Затем предстояло погрузить авиационный бензин в бочках. Эта операция была необычной. Требовалось использовать всю грузовместимость и грузоподъемность в бествиндечном судне.

Поскольку американский стандарт бочек позволял установку не боле 8 рядов, а это не заполняло объем грузовых помещений, советским морякам пришлось строить во всех трюмах фальшпалубы из 2,5-дюймовых досок, на прочных упорах в полки флоров на деке. После погрузки судно направилось в канадский порт Галифакс для включения в конвой.

3 января 1941 года в составе конвоя из примерно 100 судов «Ашхабад» направился в Англию. Переход в Северной Атлантике в штормовых условиях прошел благополучно, если не считать нескольких отставших или потерявшихся судов. За время перехода суда эскорта успешно отражали попытки атак конвоя подводными лодками. После прибытия в Клайд часть судов этого конвоя была направлена в шотландский порт Лох-Ю для формирования конвоя на Мурманск.

В марте был сформирован конвой РQ-12 из 14 транспортов. В их число, кроме «Ашхабада», вошел «Степан Халтурин». Под эскортом англо-американских военных кораблей в первой части пути и под охраной советских военных кораблей во второй части пути при подходе к нашим берегам конвой РQ-12, несмотря на попытки нападения подводных лодок, благополучно и без потерь дошел до Мурманска.



Однако не всегда все проходило столь благополучно. Конвои несли большие потери. Все помнят, что из 35 судов конвоя РQ-17 в наши порты пришло только 11. О мужестве, самоотверженности и героизме моряков торгового флота свидетельствует и много раз описанный подвиг теплохода «Старый большевик». Отважно ходили наши суда и в одиночном плавании.

В артиллерийской дуэли с немецкой подводной лодкой у берегов Австралии победителем вышел экипаж парохода «Уэлен» (капитан Н. Малахов). Уклонившись от торпедных атак подводной лодки у острова Ян-Майен, пароход «Ванцетти» (капитан В. Веронд) огнем своего орудия потопил эту лодку. Эти и другие примеры показывают, как пишет в книге «Курсы, проложенные под огнем» Г. Руднев, что «вчерашние мирные суда стали кораблями-воинами, а их экипажи - бойцами и, несмотря на то, что они не носили военную форму, считались до конца войны гражданскими людьми, на их долю выпали не меньшие испытания, чем тем, кто сражался на фронте».

Бывший народный комиссар ВМФ СССР Н. Кузнецов в книге «На флотах боевая тревога» приводит статистику одиночных плаваний: «С октября 1942 года по февраль 1943 года из наших северных портов было направлено одиночным порядком 24 советских и только три союзных транспорта, а из Исландии к нам - 10 союзных и три советских транспорта; из 40 транспортов, совершавших самостоятельные переходы, погибли 6 союзных и 4 наших транспорта».

Однако война шла не только на море, и опасность, угрожавшая судам в конвоях или в одиночном плавании, с прибытием в порты не уменьшалась. Несмотря на почти беспрерывное барражирование в воздухе советских истребителей, вражеские бомбардировщики прорывались к Мурманску и сбрасывали бомбы на город, на порт, на суда, так что экипаж, расписанный по боевой тревоге на зенитные пулеметы, нес и эту дополнительную вахту.

За время разгрузки «Ашхабада» на причалы Мурманского порта неоднократно налетала вражеская авиация. Иногда бомбы падали недалеко от места погрузки, но весь взрыво- и огнеопасный груз авиационного бензина был выгружен полностью.



Затем «Ашхабад» в конвое QР-12 (в обратном направлении следования буквы символа менялись местами) через Рейкьявик вернулся в Нью-Йорк, а оттуда 27 апреля 1942 года снялся в балласте на Кубу. У Восточного побережья США в это время хозяйничали подводные лодки фашистов. ВМС США еще только накапливали опыт борьбы с субмаринами.

Плавание на Кубу осуществлялось в одиночном порядке согласно инструкции Береговой Охраны США, полученной в Военно-морском департаменте. В инструкции определялись точные курсы следования и участки пути, которые необходимо проходить только в дневное время. В принципе, это было плавание вдоль побережья по минимальным глубинам с использованием, в случае опасности, маневра «противолодочный зигзаг» - изменение курса на 22,5° влево и вправо от основного курса через неравные промежутки времени. Точки поворота на новые курсы обставлялись светящими и звуковыми буями.

С рассветом 29 апреля «Ашхабад» покинул залив Чезапик. Дальнейшее плавание должно было осуществляться, согласно инструкции, без захода в промежуточные порты для пережидания темного времени. В процессе плавания наблюдение осуществлялось по секторам с крыльев мостика, полубака и с платформы кормового орудия. Проводились занятия и тревоги по учебному применению оружия. Около 19 часов при видимости 3-4 мили наблюдатели кормовых секторов доложили, что на курсовом углу 130° правого борта услышан глухой шум, как бы от взрыва, и на дистанции около двух миль был виден небольшой всплеск.

Немедленно прозвучал сигнал боевой тревоги, экипаж занял места по расписанию, район всплеска был приведен за корму. Судно начало выполнять «противолодочный зигзаг». За морем велось усиленное наблюдение. Пройдя около 40 минут уходящим от всплеска курсом и не заметив ничего подозрительного, «Ашхабад» лег на прежний курс. Боевой тревоге был дан частичный отбой, но на кормовом и носовом орудиях оставался расчет.

В 21.50 на правом крыле мостика раздался мощный взрыв в кормовой части судна в районе диптанка, свет по судну выключился, звонок боевой тревоги не сработал. Однако и без этого экипаж уже занимал свои места по тревоге. Кормовая часть быстро уходила под воду с большим креном на правый борт. Примерно через 2-3 минуты корма до спардечной палубы и средней надстройки ушла под воду.

Почти сразу же после взрыва торпеды, а точнее по мощности взрыва, - торпед, старший помощник Л. Татаринов, второй механик Д. Трофимов, боцман Ф Штыков и матрос В. Архипов, находившиеся у носового орудия, сделали три выстрела по всплывшей в расстоянии полумили лодке. Однако ввиду большого дифферента и крена судна прицельного огня вести не удалось, тем не менее, после третьего выстрела лодка погрузилась и исчезла.

Непосредственно после торпедирования радист Д. Панков передал в эфир сообщение об атаке подводной лодки. Старший механик В. Сидоренко доложил, что машинное и котельное отделения затоплены. Таким образом, примерно через 15-20 минут в результате взрыва, а также вследствие повреждения и деформации поперечных переборок, оказались полностью затопленными оба кормовых трюма, диптанк, машинное и котельное отделения и второй трюм, что привело к полной потере живучести. Судно осело на грунт с дифферентом на корму и креном на правый борт таким образом, что на поверхности остались только полубак и часть носовой палубы.



Перед полным погружением кормовой и средней части судна под воду, не видя никакой возможности бороться за плавучесть судна, примерно в 22.30 Капитан Яскевич дал команду экипажу оставить судно, взяв с собой в спасательную шлюпку пулеметы, так как допускалась возможность повторного всплытия лодки.

Все 36 человек экипажа парохода организованно и спокойно покинули судно на судовых ботах и плотах. Позже советских моряков подобрало судно береговой охраны США и доставило на берег. К счастью, при торпедировании среди экипажа никто не пострадал, кроме легких ранений, так как взрыв произошел в нежилой части кормовой палубы.

Поскольку затопление судна произошло на малых глубинах, из Вашингтона и Нью-Йорка прибыли советские и американские специалисты, чтобы решить вопросы, связанные с проведением судоподъемных работ. Осмотрев места затопления и приняв во внимание размер и характер повреждений, а также возраст судна, комиссия пришла к выводу о нецелесообразности проведения этих операций.

Весь экипаж парохода «Ашхабад», как в процессе плавания в конвоях, так и при торпедировании судна, вел себя мужественно и героически, что было отмечено в рейсовом донесении. Впоследствии он был расформирован и направлен на родину на разных судах или пополнил их экипажи.

А.П. Яскевича же после некоторого пребывания в США назначили капитаном первого судна типа «либерти», принятого советской стороной в США и названного «Красногвардеец». На этом судне Яскевич плавал до окончания Великой Отечественной войны. Во время войны с Японией «Красногвардеец» участвовал в высадке десанта на острова Курильской гряды, а также переброске воинских грузов и подразделений в порты Кореи и Китая.