Кораблекрушение мирового значения

В свой последний рейс "Лузитания" отправилась 1 мая 1915 года.

Далеко в тылу

Америку часто воспринимают как естественного союзника Великобритании, между тем это не совсем так. Среди американцев больше потомков немцев и ирландцев, чем англосаксов, которые занимают третье место. Да, немцы быстро ассимилировались, и уже второе поколение обычно забывало о своих корнях, но об ирландцах этого сказать нельзя. Ненависть к британцам, не раз фактически подвергавших их голодному геноциду, они пронесли сквозь века. Говорю это уверенно как человек, раз чуть не огребший в нью-йоркском ирландском пабе за слишком чистое британское произношение. Что уж там говорить о начале XX века, когда Ирландия еще не обрела независимость?

Но и остальное население не рвалось в Европу воевать. Америка того времени в качестве государственной политической религии все еще исповедовала изоляционизм, и президенты Теодор Рузвельт (1901-1909) и Вудро Вильсон (1913-1921), считавшие такой подход провинциальным, ничего не могли с этим поделать. Были добровольцы, которые самостоятельно отправлялись за океан, но в массе своей американцам до европейской военной забавы не было никакого дела. Одновременно США извлекали из этой бойни колоссальную выгоду, поставляя оружие и боеприпасы, а также давая кредиты.



В 1910 году государственный долг США составил $2,6 млрд, к 1914-му он стал еще больше. Долги, как и все остальное, можно считать по-разному, и максимальная цифра здесь доходит до $7,2 млрд. А после войны Америке должны были все бывшие союзники. Сколько именно? Обычно фигурирует сумма около $10 млрд. К июню 1919 года долг вместе с процентами достиг $24,262 млрд. При этом за годы войны национальное богатство США выросло на 40%, доля в мировом производстве превысила 50%, наконец, в стране оказалось сосредоточена половина мирового золотого запаса, а доллар стал главной денежной единицей. Никогда еще мир не видел такого быстрого обогащения одного государства. А вот Европа оказалась на грани банкротства, что касалось как побежденных, так и победителей.

В 1915 году дела на фронтах Первой мировой шли далеко не блестяще для стран Антанты. Германия и Австро-Венгрия, особенно первая, уверенно давали отпор превосходящим силам России, Франции и Англии. Антанте позарез нужен был новый мощный союзник. Понятно, что таковым могли быть только США. Европейская дипломатия, прежде всего британская, делала все возможное, чтобы заставить Америку участвовать в войне активнее, но Америка до поры "не заставлялась", она прекрасно себя чувствовала и так. Президент Вудро Вильсон, один из основоположников американского мессианства, хотел более заметного вмешательства в европейские дела, но на тот момент это выглядело абсолютно невозможным.

Военно-пассажирские линии

22 апреля 1915 года в 50 американских газетах было опубликовано следующее объявление:



Так получилось, что в некоторых газетах это объявление было размещено непосредственно под объявлением об очередном рейсе "Лузитании" из Нью-Йорка в Ливерпуль.

Германия с самого начала войны дала понять миру, что будет пересматривать любые правила, если они ее не устроят. Немцы первыми стали использовать подводный флот в стратегических масштабах и топили все, что оказывалось в окрестностях Великобритании, а не только военные корабли. Подводники быстро превратились в своего рода спортсменов-экстремалов, готовых отправить на дно хоть Ноев ковчег, если это выведет их на первое место в "рейтинге". Каждый капитан знал, на каком месте в престижном списке сейчас находится, и был готов на все, чтобы подняться еще хотя бы на ступень.

Субмарины были относительно тихоходны. Хорошим показателем в надводном положении было 15 узлов (27,8 км/час), под водой — 9 (16,7 км/час). И многие полагали, что подводные лодки не страшны судам, идущим со скоростью более 20 узлов. То, что лодки ни за кем не гоняются, а сидят в засаде в морских "угольных ушках", которые не минуешь, знали немногие, а те, кто знал, полагали, что, если быстроходное судно идет противолодочным зигзагом (постоянно в рваном режиме меняет курс), это не даст подводной лодке выйти на ударную позицию. То, что немецкие подлодки топили все больше кораблей, никого ни в чем не убеждало. Точно так же до "Титаника" относились к айсбергам. А к весне 1915 года судно вроде "Титаника" еще ни разу не становилось трофеем подводной лодки.

Стоит упомянуть, что война отрицательно сказалась на пассажиропотоке через Атлантику. Так, билеты в 3-й класс на злополучный рейс "Лузитании" были распроданы едва на треть. Чтобы сводить концы с концами, компания "Кунард Лайн" сократила команду. Например, оставшиеся кочегары могли обслуживать только 19 паровых котлов из 25. Соответственно, запас угля был уменьшен с 7 до 6 тыс. тонн. Это означало, что в рейсе "Лузитания" будет в состоянии развивать скорость не более 21 узла (38,9 км/час). Таким образом, компания подвергала своих пассажиров дополнительной опасности, хотя вряд ли сама в полной мере это осознавала.



Как часто бывает перед катастрофой, нашлись люди, которые то ли что-то предчувствовали, то ли просто боялись больше других. Некто Эдвард Б. Бовен, крупный торговец обувью, в последний момент отказался плыть на "Лузитании", у многих из тех, кто поднялся на борт, было тревожно на душе. Когда один из таких беспокойных несколько раз высказался в том смысле, что неплохо бы матросам провести тренировку по спуску спасательных шлюпок на воду, другие пассажиры попросили прекратить эти разговоры, чтобы не нервировать дам. Неизвестная опасность страшит меньше, чем известная. Вот айсберг — это да. Это понятно. А подводная лодка — это что такое? Да ей только траулеры топить, когда те тянут сеть.

7 мая пассажиры и команда "Лузитании" наконец увидели землю. Это была Ирландия. Все почувствовали облегчение: до берега — чуть больше 20 км. Люди на борту были бы куда менее спокойны, если бы знали, что с 1 мая, когда "Лузитания" вышла из Нью-Йорка, немецкие субмарины потопили в этом районе 23 судна. Самое интересное, что об этом не сообщили и капитану Уильяму Тернеру. Зато сообщили неправильные, невесть с какого потолка взятые координаты ближайшей подлодки. Между тем лодка была гораздо ближе к "Лузитании", чем предполагалось.

Вальтер Швигер

Одним из тех, кто охотился в этих водах, был тридцатилетний капитан-лейтенант Вальтер Швигер, типичный для того времени амбициозный подводник-спортсмен — командир лодки U-20. За последние дни он потопил небольшой парусник и три парохода — не побрезговал мелочью. Еще один пароход от него ушел на большой скорости, а британский крейсер "Джуно" избежал торпедного удара, применив противолодочный зигзаг. В общем, ярких побед у Швигера пока не было. Когда он издали увидел приближающуюся "Лузитанию", он глазам своим не поверил — решил сначала, что это два парохода, идущих рядом.

В какой-то момент капитан Тернер изменил курс, отворачивая от мели,— Вальтер Швигер уже решил, что не успеет выйти на перехват, но затем "Лузитания" встала на прямой курс. Причин тому было три. Во-первых, как уже говорилось, капитан "Лузитании" был уверен, что поблизости нет подлодок. Во-вторых, он считал, что идти зигзагом стоит только тогда, когда ты лодку уже увидел. В-третьих, как раз в тот момент капитан занимался тем, что определял точное местоположение корабля, а для этого необходимо какое-то время идти прямым курсом, не меняя скорости. Не надо винить капитана Тернера. В мае 1915 года у него не было тех знаний и опыта, которые появились в результате гибели его корабля.

U-20

Тем временем U-20 со скоростью 9 узлов (16,7 км/час) шла под водой на перехват "Лузитании". Когда расстояние сократилось до 700 метров, Швигер пустил торпеду. Через 45 секунд она поразила "Лузитанию".

Катастрофа

Торпеду заметили, когда отвернуть от нее у 240-метрового судна не было уже никаких шансов. Удар пришелся в правый борт — один за другим раздались два взрыва. Судно сразу стало зарываться носом и, что было гораздо хуже, сильно завалилось на правый борт — спуск шлюпок с левого борта стал невозможен. В довершение всех несчастий подразделение команды, которое отвечало за спуск шлюпок, находилось как раз там, куда ударила торпеда,— практически все погибли. Шлюпки стали спускать поспешно и неумело. В результате они шли вниз кто носом, кто кормой, люди из них сыпались в воду... Но все-таки некоторые шлюпки удалось спустить благополучно.

Пассажиры вели себя по-разному, многие — на удивление достойно. Обладатель стомиллионного (около $2 млрд в нынешнем масштабе цен) состояния, представитель знаменитой американской семьи Альфред Гвинн Вандербильт, большой любитель дам и охоты на лис, в свободное от бизнеса время гонявший на конных экипажах наперегонки с паровозами, отдал свой спасательный жилет женщине с ребенком и собственноручно зафиксировал его так, чтобы те вдвоем уцелели. При этом сам Альфред плавать не умел. Его тело не нашли.

Известный журналист, писатель и философ Элберт Хаббард в 1912 году написал со слов очевидцев душераздирающую статью о том, как пожилые супруги Исидор и Ида Страус на тонущем "Титанике" уступили свои места в шлюпке и остались умирать на корабле. Теперь Хаббард был на борту "Лузитании". Посреди творящегося безумия он и его жена Элис ушли в каюту, взявшись за руки.

Видный театральный продюсер Чарльз Фроман не мог прыгнуть в шлюпку, так как у него была искалечена нога и он с трудом передвигался с тростью. По словам актрисы Риты Джоливе, выжившей в катастрофе, Фроман, как и Альфред Вандербильт, помогал женщинам надевать спасательные жилеты. Напоследок, незадолго до того как он упал в воду, Чарльз Фроман сказал, что смерть — самое увлекательное приключение в жизни и ее не надо бояться.

В XIX веке многие писатели обрели славу великих психологов, подробно описывая разнообразные несчастья. Здесь им было бы раздолье. "Лузитания" затонула всего за 18 минут. Температура воды была 11 градусов, люди цеплялись за все подряд, в том числе друг за друга. Тонули сотнями. Крики о помощи сливались со скрежетом разрушающегося корабля. У многих не было жилетов, у других они были надеты неправильно, и они тоже захлебывались. Одна женщина, плывшая на какой-то доске, начала рожать; музыканты, оказавшиеся в одной из шлюпок, исполняли церковные гимны...



Когда корабль еще держался на плаву, капитан субмарины Вальтер Швигер, наблюдавший за происходящим в перископ, отказался от намерения выпустить для верности еще одну торпеду, о чем потом сделал запись в судовом журнале. Ни тогда, ни после он не испытывал сомнений в связи с этой историей. Он был сыном своего времени и своей страны, немецким солдатом образца 1915 года, а не образца 1942-го.

Глубина моря в месте катастрофы небольшая, почти втрое меньше длины "Лузитании", и когда она уперлась носом в грунт, корма все еще торчала над водой. Как только корабль окончательно ушел под воду, образовалась гигантская воронка, в которую многих затянуло, но некоторые сумели выплыть. Отдельные воронки образовали дымовые трубы. Одну женщину сначала затащило потоком в трубу — и тут же выбросило наверх. Потом ее, всю покрытую сажей, подобрала одна из шлюпок.



Как уже говорилось, трагедия происходила совсем недалеко от берега, он был отлично виден. Однако помощь подоспела только через несколько часов. Спасти удалось немногих. Из 1959 человек, находившихся на борту, погибло 1198, лишь на триста меньше, чем на "Титанике". Источники указывают разное количество погибших граждан США — от 124 до 135, но в любом случае их было достаточно, чтобы эта благополучная страна была потрясена. Чужая война все-таки пришла к американцам в дом.

Принуждение к войне

В германском посольстве репортеров встретили с таким страхом, словно это была банда стрелков с Дикого Запада. Советник посольства князь фон Гатцфельд, вообще-то совсем не идиот, прокомментировал действия германских подводников умопомрачительной глупостью, которая вошла в историю: "Они не хотели никого убивать".

Бывший президент Теодор Рузвельт сказал, что немецкие подводники превзошли в жестокости всех пиратов былых времен, и в конце концов заявил следующее: "Мы не можем воздержаться от действий, ведь мы обязаны предпринять их во имя человечности... для поддержания собственного национального достоинства". Эти слова отражали общее настроение в США — в тот момент стало ясно, что в войну страна вступит. Американский изоляционизм дал трещину, которая с тех пор только увеличивалась, пока он не разрушился окончательно во Вторую мировую войну.



Президент Вудро Вильсон поначалу не был столь резок в высказываниях. В отличие от находившегося в оппозиции Рузвельта он должен был отвечать за свои слова, но, изучив реакцию общественности, стал посмелее и делал заявления все более воинственные. Америку несло к войне, как несет в море бревно, упавшее в реку. Пал последний оплот изоляционизма в американском правительстве — подал в отставку госсекретарь Уильям Дженнингс Брайан. Нужен был только повод, чтобы ввязаться в войну как следует, и кайзеровская Германия его дала.

11 января 1917 года министр иностранных дел Германии Артур Циммерман отправил немецкому послу в Мексике Генриху фон Эккардту любопытную телеграмму. В ней сообщалось, что Германия начинает неограниченную подводную войну, но при этом хочет, чтобы США оставались нейтральными. Но на тот случай, если США все-таки в войну вступят, Мексике предлагалось установить союзнические отношения с Германией и начать войну за возвращение своих бывших территорий, оккупированных США. Остается только догадываться, в каком сумеречном состоянии находилось имперское правительство, если вынашивало подобные планы.



Телеграмма была перехвачена британской разведкой и передана американцам. Сторонники войны получили наконец все, что им было нужно, и 6 апреля США объявили войну Германии. После трагедии "Лузитании" прошло почти два года.

Советские учебники любили сводить роль Америки в Первой мировой войне почти к нулю — мол, США потеряли в ней всего 120 тыс. человек. Но для Америки, не привыкшей исчислять людские потери с точностью до пяти миллионов, это были колоссальные жертвы. Гражданская война 1861-1865 годов, считающаяся чудовищно кровопролитной, унесла в общей сложности около полумиллиона жизней, а тут за год с небольшим — 120 тыс. Однако страна впервые почувствовала, что готова платить такую цену за активную внешнюю политику. Американский изоляционизм сдавал позиции мессианству, которое, между прочим, неплохо помогло СССР, когда во Вторую мировую США послали войска в Европу, несмотря на то что уже воевали с Японией на Дальнем Востоке.

"Лузитания" с двойным дном

В связи с гибелью "Лузитании" возникло множество вопросов. Например, почему корабль так быстро утонул, почему образовался такой сильный крен на правый борт? Ведь когда погиб "Титаник", представители "Кунард Лайн" утверждали, что "Лузитания" и "Мавритания" после подобного столкновения с айсбергом остались бы на плаву. С креном разобрались быстро. У "Лузитании" в отличие от "Титаника" были не только поперечные, но и продольные водонепроницаемые переборки. Торпеда пробила правый борт, но не прошла насквозь. В результате водой заполнилось несколько отсеков справа — отсюда и крен. Перед тем как "Лузитания" пошла на дно, вода выдавила-таки продольные переборки, и буквально на минуту судно выровнялось.

Однако были вещи и более интересные. И выжившие с "Лузитании", и Вальтер Швигер указывали, что взрывов было два, при этом немецкий капитан утверждал, что выпустил только одну торпеду. В судовом журнале он написал, что причиной второго взрыва мог быть "котел, уголь или порох". Здесь для британского Адмиралтейства начались неприятности, потому-то его представители и настаивали на том, что торпед было две. Тот факт, что "Лузитания" перевозила 4,2 млн винтовочных патронов, а также какие-то части боеприпасов, скрыть не удалось. Так, может быть, это сдетонировали патроны? Или еще что взорвалось — то, что решили доставить в Европу, используя пассажирское судно.



Вообще, с пассажирскими лайнерами на войне происходили странные вещи. В 1916 году на мине подорвался переоборудованный в плавучий госпиталь лайнер "Британник". Это было судно одного типа с "Титаником", но построенное позже, с устранением недочетов конструкции последнего. Тем не менее "Титаник" тонул полтора часа, а "Британник" — меньше часа, при том что его повреждения должны были быть не такими серьезными. Тогда тоже высказывались предположения, что "Британник" перевозил не только больных. В случае с "Лузитанией" немцы всегда настаивали на том, что на ней был груз военного назначения и суть в том, что это не они с особой жестокостью потопили пассажирский корабль, а британцы цинично прикрывали пассажирами военный груз.

Во время судебного разбирательства выживший капитан "Лузитании" Уильям Тернер (адмирал Джон Фишер и первый лорд Адмиралтейства Уинстон Черчилль пытались сделать его козлом отпущения) сначала говорил, что торпеда была одна, потом — что две. Через много лет он признал, что торпеда все-таки была одна. На суде делались попытки выяснить, что же все-таки находилось в трюмах "Лузитании", но они жестко пресекались судьей Джоном Бигманом. Вскоре после суда он ушел в отставку и назвал дело "Лузитании" чертовски грязным. Капитана Тернера оправдали. Было ощущение, что власти что-то скрывают, с другой стороны, то, что пассажирские корабли во время войны частенько перевозят военные грузы, было секретом Полишинеля.

Еще больше и с самого начала всех интересовало, как такой корабль, как "Лузитания", мог без всякого эскорта войти в район, где за несколько дней немцы потопили 23 корабля? Тут же родилась теория, немедленно названная конспирологической: британцы якобы сами подставили "Лузитанию" под удар, чтобы вовлечь Америку в войну. При этом заявление Черчилля, что у Британии не было эсминцев, чтобы сопровождать пассажирские корабли, мало кого убедило.



На самом деле конспирологии здесь не так уж много. Если кто-то скажет, что британские адмиралы звонили по доисторическому мобильнику Вальтеру Швигеру и сами выводили его на цель, то да, это, конечно, бред. Но действовать можно куда тоньше. А проще было вовсе не действовать.

У Артура Конан Дойля есть роман "Торговый дом Гердлстон". Там упоминаются бессовестные бизнес-операции, осуществленные Джоном Гердлстоном и его сыном Эзрой, в том числе перевозка товаров на ветхих судах. Из контекста ясно, что старый Гердлстон просто ждет, когда они пойдут на дно, чтобы получить страховую премию. Не столь лицемерный Эзра подбивает отца нанять кого-то и утопить хотя бы одну из этих посудин, но отец возражает — ведь это уже преступление, а вот в том, чтобы не мешать естественному ходу вещей, нет ничего плохого.

Так, может, Адмиралтейство тоже всего лишь не мешало ходу вещей, в котором было кровно заинтересовано? Как известно, в прошлом веке на войне какой-нибудь командир дивизии мог обречь на верную гибель сотни людей ради того, чтобы отвлечь противника от направления главного удара — как в повести Юрия Бондарева "Батальоны просят огня". Лорды Адмиралтейства могли решить, что ради полномасштабного вовлечения США в мировую войну вполне допустимо пожертвовать несколькими сотнями жизней — пусть даже речь идет о гражданских лицах. Тем более что для этого просто надо было ничего не делать.