На uCrazy 9 лет 7 месяцев
Легендарный первый "Товарищ"
По типу парусного вооружения это был четырехмачтовый корабль - типичный «джутовый» клипер. Но его нельзя отождествлять с быстроходными «чайными» клиперами. Эра последних, к моменту спуска «Лауристона», прошла. Паровые машины медленно, но верно вытесняли паруса с морей и океанов. Последним ударом по парусникам стало открытие Суэцкого канала, который на 3000-3600 миль сократил пароходам путь из Индии и Китая в Европу. Стремительные клипера оставили эту срочную линию. Для парусных судов остались дальние океанские линии в Южную Америку и Австралию, на которых не было достаточного числа бункеровочных баз, необходимых пароходам. Клипера сохранили за собой грузоперевозки на «шерстяной» линии из Австралии, «селитровой» - из Южной Америки, «джутовой» - из Юго-Восточной Азии. Предпочтение отдавалось здесь не скорости, а вместимости. Появились громадные четырех и пятимачтовые парусные корабли, трюмы которых, не занятые котлами и машинами, принимали много груза. Их появлению способствовал прогресс судостроения - корпуса парусников стали делать из стальных листов. «Лауристон» был именно таким кораблем.
Первым владельцем корабля стала лондонская компания «Голбрейт энд Мурхэд», имевшая в своем флоте еще пять крупных парусников. «Лауристон» отправили в рейсы по Восточному торговому пути, из Европы в страны Юго-Восточной Азии. Ходил он туда, как и все парусники того времени, вокруг Африки. Основным грузом корабля в европейские порты был джут. Известный морской историк и летописец Бейзил Лаббок указывает продолжительность некоторых переходов «Лауристона»: в 1897 году он пришел из Ливерпуля в Рангун за 95 суток, в 1899 году - из Холихэда в Калькутту за 96 суток, и в 1901 году - из Ливерпуля в Рангун за 106 суток. Это была вполне приличная скорость, хотя и далекая от рекордов прославленных клиперов «Фермопилы» и «Катти Сарк».
В этот период фирма хозяев «Лауристона» стала называться «Голбрейт, Хилл энд К», но её дела шли неважно. Из шести судов остался один «Лауристон». В 1905 году продали и его лондонской фирме «Дункан энд К°». Новые владельцы поставили «Лауристон» на «шерстяную» линию в Австралию. Практически каждый такой рейс был кругосветным. Приняв груз в австралийских портах, парусники, используя господствующие западные ветры - «ревущие сороковые», пересекали Тихий океан, огибали мыс Горн и затем поднимались на север в Атлантике.
ристон» продали компании «Кук энд Дундас» за четыре тысячи фунтов стерлингов, и еще четыре года он оставался под английским флагом.
Во время Первой мировой войны царская Россия купила у англичан «Лауристон» вместе с другим четырехмачтовым кораблем «Катанга». Оба судна использовались как морские баржи: их водили на буксире, хотя парусное вооружение сохранилось. Корабли перевозили в Архангельск военное снаряжение из Англии, рельсы в Мурманск для строящейся железной дороги на Петроград.
В период интервенции «Лауристон» вместе с некоторыми другими судами был угнан белогвардейцами в Англию. Советское правительство настойчиво требовало возвращения незаконно захваченных судов. Судебные процессы принесли частичный успех. Некоторые суда вернулись к нам. В 1921 году пришел «Лауристон» и стал на прикол в Петроградском порту. Советская Россия испытывала тогда трудные дни – западные страны вели политику экономической блокады. Требовалось установить внешнеторговый товарообмен. В первые рейсы пошли пароходы. Но исправных судов было мало. Вспомнили и о бездействующем паруснике, его вместительные трюмы могли пригодиться.
«Лауристон» назначили к плаванию в Таллин. Барк привели в порядок, подкрасили. С большим трудом укомплектовали командой - война и разруха разбросали матросов-парусников по всей стране. В экипаж зачисляли и гражданских, и военных матросов - большого различия между ними не было. Набрали с полсотни моряков разных национальностей. Капитаном стал эстонец К. Андерсон, старпомом - латыш В. Спрогис, помощником - русский Ю. Пантелеев, боцманом - финн И. Урма.
Описание первого рейса «Лауристона» под советским флагом сохранилось в опубликованных воспоминаниях его участника Ю. Пантелеева - позднее адмирала. «Лауристон» вышел в море в августе 1921 года, имея в своих четырех трюмах более тысячи тонн рельсов. В море его встретил устойчивый западный ветер. Барк не имел машины, и в этих условиях мог двигаться лавировкой, но в забитом минами Финском заливе нельзя было выходить за границы протраленных фарватеров. Парусник был взят на буксир пароходом «Ястреб». У острова Готланд пришлось дважды уклоняться от плавучих мин. Команда работала и жила в трудных условиях. Ни отопления, ни освещения не было: в каютах горели свечи, в кают-компании и столовой - керосиновые лампы. Питание было скудным.
«Ястреб» благополучно отбуксировал «Лауристон» в Таллин. Власти придирчиво осмотрели судно, внимательно проверили документы, но придраться было не к чему. Силами команды с «Лауристона» выгрузили рельсы, приняли муку в мешках. Судно имело лебедки и небольшой паровой котел для их работы. Грузовые работы производились нок-талями, закрепленными на нижних реях. Перед отходом на Родину стало известно, что эстонское правительство приговорило к расстрелу шестерых местных коммунистов и комсомольцев. Таллиннские подпольщики подготовили их побег из тюрьмы и просили о помощи. Естественно, команда на «Лауристоне» решила - надо выручать. Рыбаки на своих лодках вывезли беглецов на рейд, а там они вплавь добрались до «Лауристона». Всех шестерых спрятали в трюме среди мешков, оставив пищу, воду и сухую одежду.
Утром портовые власти, не обнаружив ничего подозрительного, оформили отход, и «Лауристон» взял курс на Петроград. Обратный переход не обошелся без курьеза. Судно возвращалось на буксире у «Ястреба», но у острова Родшер попало в шторм, и толстенный трос оборвался. С трудом завели другой, но и он вскоре лопнул. Тогда поставили нижние марсели, и пошли своим ходом. Скорость достигала 7-8 узлов и «Ястреб» отстал. На Большом Кронштадтском рейде «Лауристону» полагалось стать на якорь. Убрали марсели, но парусность корпуса и рангоута была столь велика, что судно продолжало двигаться с большой скоростью. Для разворота места не хватало, и тогда вновь поставив паруса, корабль самостоятельно вошел в Морской канал, а затем и в Неву. У Железной стенки был порван не один швартов, пока удалось укротить разогнавшееся судно.
Последующие годы были отмечены широким размахом работ по восстановлению советского морского флота. Думали и о подготовке морских командных кадров. Для их практики решено было выделить судно - парусник. Специально созванная комиссия осмотрела «Лауристон» и «Катангу», нашла первый в лучшем состоянии и направила его на переоборудование. Работы шли медленно. Не хватало материалов, рабочих рук. Большую помощь, как это было нередко в те времена, оказали энтузиасты - моряки Балтийского пароходства. На носовом твиндеке построили жилые помещения для практикантов, трюмы оставили под груз. Переоборудование было закончено в 1923 году. Парусник получил популярное для той эпохи имя - «Товарищ».
В конце 1924 года, уже как учебное судно, «Товарищ» совершил первый заграничный рейс с практикантами в Англию. В Порт-Толбот был доставлен груз металлолома. Здесь капитан сдал барк старпому М. Никитину, и он привел парусник в Ленинград с трюмами, полными угля. Вскоре «Товарищ» прошел основательный ремонт на верфях Гамбурга. Водоизмещение парусника достигало 5000 тонн. Четыре мачты высотой до 51 м несли 33 паруса общей площадью 2700 кв. м. В хороший ветер судно могло ходить со скоростью до 12 узлов.
После ремонта «Товарищ» зашел в шведский порт Лизекиль и принял в трюмы груз диабаза - брусчатки для мощения улиц. Но дальний рейс на Южную Америку начался неудачно. По выходу в океан «Товарищ» попал в жестокий шторм. Семнадцать суток стихия трепала судно. Барк снесло далеко на север, и он вынужден был укрыться в норвежском порту Варде. Новые паруса превратились в клочья, снасти в обрывки. О продолжении рейса не могло быть и речи. «Товарищ» отбуксировали в Мурманск и поставили на якорь. Вновь начался ремонт.
В Мурманске на судно был назначен новый капитан - опытный моряк и воспитатель, директор Ленинградского морского техникума Д. Лухманов. После приведения судна в порядок и неотложного ремонта, сменив часть команды и практикантов, «Товарищ» 29 июня 1926 года вышел из Мурманска. При съемке с бочки ему помогали ледокол №6 и портовый пароход «Феликс Дзержинский». Облепив ванты, экипаж по старой морской традиции трижды прокричал «ура», прощаясь с городом. К ночи, которой, впрочем, не было из-за незаходящего здесь летом солнца, тяжелогруженый барк вышел в океан.
Предполагалось, что в связи с сильным встречным ветром ледокол выведет «Товарищ» на буксире за Нордкап. Однако шторм усилился, и скорость буксировки упала до двух узлов. Пришлось отдать буксир, и 2 июля раздалась долгожданная команда: «Пошел все наверх, паруса ставить!» Лавируя против штормового ветра, «Товарищ» обогнул скалистый Нордкап и стал спускаться к югу. Но шторм все усиливался. Качка стала ужасной, барк кренился до 25° на ветер и 40° под ветер. Волны гуляли по палубе. Большое, с человеческий рост, штурвальное колесо выходило из повиновения и пыталось выбросить рулевых за борт. Заведенные в помощь штуртросу тали из трехдюймового троса лопались как шнурки. Рвались снасти. Большую тревогу вызывали старые паруса: они были изношены так, что просвечивали насквозь по швам, имели множество дыр, проеденных крысами. Тяжко пришлось экипажу. Встречная штормовая погода требовала систематической постановки и уборки парусов, для поворотов при лавировке приходилось брасопить реи. Трудно было удерживаться на раскачивающихся реях на высоте 20-30 метров над палубой. Намокшая, надутая ветром, неподатливая парусина требовала от матросов огромных усилий. Кровь сочилась у матросов из-под ногтей. Кожа трескалась на ладонях и пальцах. Клеенчатые куртки и надетые под них ватники не спасали от холодного дождя. Вкатывавшиеся на палубу волны накрывали моряков с головой. Лишь через месяц после выхода из Мурманска «Товарищ» пересек Северное море, вошел в Английский канал и бросил якорь в ожидании лоцмана у острова Уайт.
Надо отметить, что каждая съемка с якоря была сущей пыткой. Учебное судно имело два четырехтонных становых якоря адмиралтейского типа. Они не втягивались в клюзы, а крепились в подвешенном за бортом состоянии - довольно сложная операция, отнимавшая много времени. Но чтобы к ней приступить, необходимо было выбрать якорь-цепи. Делалось это при помощи ручного шпиля с восемью рычагами - вымбовками. Группы практикантов по 16 человек, сменяя друг друга, подолгу выхаживали вокруг шпиля.
Приняв лоцмана, «Товарищ» проследовал на буксире в Саутгемптон. По пути он прошел старт международных парусных гонок, проведением которых руководил с яхты английский король Георг V. Команда и ученики с интересом посмотрели регату, и, в свою очередь, вызвали восторг англичан, быстро убрав и закрепив все паруса.
Учебное судно «Товарищ» имело солидные размеры, и никто из экипажа не считал его маленьким. Но в Саутгемптоне по корме «Товарища» ошвартовался трансатлантический лайнер «Мажестик». Соседство потрясало - рядом с этим гигантом парусник казался небольшим суденышком. Более месяца пробыл «Товарищ» в английском порту. За это время переменили почти весь бегучий и осмолили стоячий такелаж, сшили новые паруса, залатали и просушили старые, проконопатили палубу. Были оборудованы лазарет, красный уголок, библиотека, сделаны души для обливания в тропиках. Судно получило моторную шлюпку. Важнейшим приобретением стала новая радиостанция - старая была столь маломощной и несовершенной, что учебный парусник в море почти не имел связи с землей.
Удалось экипировать практикантов и команду. За время месячного штормового перехода одежда у всех изрядно поистрепалась. Каждый работал в том, что имел - в стране еще не было средств, чтобы бесплатно учить, кормить и одевать учеников морских техникумов. В то время рабочая одежда нередко была и повседневной. Фирма, обслуживавшая пассажирские суда, быстро и добротно выполнила заказ на пошив формы. Экипаж получил тёмно-синие и белые костюмы, шерстяные свитеры с надписью «Товарищ», морские фуражки, парусиновую робу и ботинки.
Стоянка в Саутгемптоне была и полезной, и приятной. Будущие командиры торгового флота посетили гигантские пассажирские лайнеры «Левиафан», «Мажестик», «Мавритания», ознакомились с их устройством. Интересно прошла экскурсия в Лондон. Англичанам понравилась безукоризненная чистота на советском учебном паруснике, строжайшая дисциплина и одновременно простота отношений между рядовыми и начальниками. Перед выходом в океан экипаж «Товарища» запасся мясом, рыбой, хлебом, пресной водой, фруктами. В море свежих запасов хватало ненадолго - холодильников тогда не было. Питались скудно и однообразно: вечная солонина, галеты, сушеная треска, консервы, пироги с картошкой, теплая питьевая вода.
8 сентября буксиры вывели «Товарищ» из порта, но мертвый штиль заставил его в прямом смысле этого слова «ждать у моря погоды». Матросы-поморы начали колдовать: бросали через голову лучинки, пели заклинания, пускали на воду щепку с тараканом. Практиканты, большей частью, бывшие комсомольцами, а, следовательно, и атеисты, глядя на это, посмеивались, да и сами «колдуны» в гадания мало верили, но такой обычай велся от дедов и прадедов, а пожилые поморы были суеверны. Лишь через пять дней потянул легкий северный ветерок. Парусник снялся с якоря, но вскоре вернулся, так как ветер стал встречным. Только 17 сентября «Товарищ» вышел в океан. Однако ветер был слабоват. Судно лениво раздвигало своим тупым носом океанскую волну, делая от двух до четырех миль в час.
4 октября «Товарищ» подошел к острову Мадейра - четверть пути через океан. На следующий день стал на якорь на Фуншальском рейде. Был праздничный день - годовщина свержения монархии в Португалии. Горожане дружелюбно встретили советских моряков, появившихся на улицах города. Но губернатор острова, сославшись на указания из Лиссабона, к вечеру первого дня запретил выход экипажа на берег. Пополнив запасы пресной воды, продовольствия и фруктов, «Товарищ» 8 октября вновь вышел в океан. Из-за слабых пассатных ветров судно медленно продвигалось на юг. Давала себя чувствовать сильная тропическая жара. По верхней палубе нельзя было ходить босиком. К черным раскаленным фальшбортам опасно было притронуться. В кубриках и каютах стояла невыносимая духота, усугубляемая вечерами запахом от керосиновых ламп. Несмотря на советы врача и приказы капитана, некоторые практиканты перегрелись на солнце и получили серьезные ожоги.
В экваториальной штилевой полосе на «Товарищ» обрушились неистовые шквалы с дождями. 16 ноября судно пересекло экватор. От тропика Рака до нулевой параллели парусник шел месяц: замучили штили. Ленивое плавание в теплом океане сыграло скверную шутку с судном: густая зеленая трава на его подводной части достигла полуметра. Но не все было плохо. Задержка в плавании дала возможность ученикам хорошо напрактиковаться в астрономических определениях.
На переходе через океан свободные от вахт охотились на акул, собирали упавших на палубу летучих рыб. Английские моряки дальнего плавания, подчеркивая свое отличие от каботажников, любят называть себя «моряками летучей рыбы». Экипаж «Товарища» тоже получил право на это шуточное, но почетное звание. После долгих дней спокойной погоды на подходах к Ла-Плате «Товарищ» испытал удар трехдневного памперуса - ураганного шквала с дождем. Входить в устье реки пришлось по лоту из-за тумана. 25 декабря барк бросил якоря в Монтевидео, а 5 января пришел в порт назначения - Росарио в Аргентине и сдал груз. На обратном пути «Товарищ» принял в Буэнос-Айресе квебраховое дерево. Здесь произошла смена капитанов. Старпом Э. Фрейман принял «Товарищ» и привел его из Южной Америки в Ленинград. Обратный переход закончился 13 августа 1927 года.
После перестоя в Ленинграде, «Товарищ» зимой ушел на ремонт в Киль, а затем направился вокруг Европы. 24 февраля 1928 года, лунной ночью в Английском канале близ Дандженесса с «Товарища» заметили почти по носу огонь приближающегося судна. Как установили потом, это был итальянский пароход «Алькантара». Для привлечения внимания на паруснике тотчас зажгли фальшфейер. Но пароход вместо того, чтобы уступить дорогу «Товарищу», неожиданно повернул вправо и подставил свой борт под форштевень парусника. На «Товарище» успели переложить руль на борт, но предупредить столкновение не удалось. Парусник ударил пароход, и тот затонул вместе с командой. Спастись удалось лишь одному кочегару, который каким-то чудом ухватился за трос с парусника. «Товарищ» получил повреждения корпуса и был задержан в английском порту до выяснения обстоятельств столкновения, затем ушел на ремонт в Гамбург.
Разбор дела и апелляции сторон занял более двух лет. Вначале английский адмиралтейский суд признал виновным парусное судно, которое якобы могло ввести пароход в заблуждение, сжигая фальшфейер. Затем дело рассматривалось в апелляционном суде. Тщательно рассмотрев все обстоятельства, суд отменил первое решение, признал действия «Товарища» правильными и возложил всю ответственность за столкновение на итальянский пароход, квалифицируя его неожиданный поворот в сторону парусника как «безумный поступок». Решение суда было окончательно утверждено палатой лордов 27 ноября 1930 года. После ремонта «Товарищ» в 1928 году пришел на Черное море. Здесь судно несколько изменило свой облик. На бортах была накрашена широкая горизонтальная белая полоса с фальшивыми пушечными портами. В этом образе он и запомнился многим морякам.
Долгие годы потом он плавал в Черноморско-Азовском бассейне, был приписан к порту Одесса. В разные годы командовали учебным судном опытные капитаны К. Саенко, П. Алексеев. Главным боцманом в начале тридцатых годов был Г. Мезенцев - впоследствии капитан героического теплохода «Комсомол», начальник пароходства; боцманом мачты служил одно время И. Май - прославленный потом капитан. Заходы «Товарища» в порты становились местным праздником, вызывая восхищение жителей и курортников. У живописных берегов Крыма и Кавказа белокрылый корабль казался пришельцем из сказок. Романтика парусов привлекала к судну и кинематографистов. На его палубах и мачтах снято несколько фильмов. «Товарищ» был отличной школой молодых моряков. Впоследствии многие из них стали известными капитанами советского торгового флота.
Нападение Германии на Советский Союз летом 1941 года застало «Товарищ» в очередном учебном рейсе. Война изменила все планы. Судно осталось без привычного дела. «Товарищ» принял участие в вывозе оборудования эвакуированных заводов на Восток. Но эти рейсы делались не под парусами, а на буксире. К осени парусный корабль оказался в Мариуполе. Здесь «Товарищ» захватили фашисты. Судно оставалось на плаву и в течение 1942-1943 годов использовалось ими в качестве казармы Хорватского «морского легиона». Позднее оно погибло в аванпорту. Над водой остались лишь обгоревшие корпус и мачты. В различных сетевых российских источниках указываются самые разные даты гибели судна: 1941, 1943 и даже 1944 год. «Товарищ» якобы был взорван немцами, расстрелян немецкими танками или даже немецкой береговой батареей. В Регистре судов Министерства морского флота СССР, погибших в период Великой Отечественной войны 1941-1945 гг. в Черноморо-Азовском бассейне - «Товарищ» указан в графе Суда «взорванные и затопленные по приказу командования» - как «поврежден при артобстреле, оставлен». После войны останки учебного парусника убрали, а его якорь, поднятый со дна, установили как памятник в припортовом парке Жданова.
Имя же «Товарищ» унаследовал другой парусник, после войны поднятый со дна моря в районе балтийского порта Штральзунд. Бывшее учебное судно германского военно-морского флота барк «Горх Фок II» передали по репарации Советскому Союзу, и впоследствии оно под именем «Товарищ» получило право плавать под Государственным флагом СССР.
Из новейшей истории барка следует отметить, что в 2000-х парусник нуждался в ремонте (около 2 млн) таких денег у МинОбр Украины не было.
В 2003 общество «Tall-Ship Friends» за добровольные денежные пожертвования выкупило «Товарищ» у украинского министерства образования. В том же году в плавучем доке ‘Condock V’ был отправлен в «материнскую гавань» — город Штральзунд, где 25 сентября был встречен с официальными почестями. Начиная с 2004 года, на «Народной верфи» Штральзунда (Volkswerft Stralsund GmbH), барк был в несколько этапов (в 2004-2010 гг.) подвергнут реставрации.
29 ноября 2003 ему официально было возвращено его прежнее имя Gorch Fock («Gorch Fock I»), с которым он под номером 3675 был зарегистрирован в Немецком морском Регистре.
С 2005 г. Gorch Fock размещен в качестве плавучего музея в гавани города Штральзунд, который и был его первоначальным портом приписки.
Первым владельцем корабля стала лондонская компания «Голбрейт энд Мурхэд», имевшая в своем флоте еще пять крупных парусников. «Лауристон» отправили в рейсы по Восточному торговому пути, из Европы в страны Юго-Восточной Азии. Ходил он туда, как и все парусники того времени, вокруг Африки. Основным грузом корабля в европейские порты был джут. Известный морской историк и летописец Бейзил Лаббок указывает продолжительность некоторых переходов «Лауристона»: в 1897 году он пришел из Ливерпуля в Рангун за 95 суток, в 1899 году - из Холихэда в Калькутту за 96 суток, и в 1901 году - из Ливерпуля в Рангун за 106 суток. Это была вполне приличная скорость, хотя и далекая от рекордов прославленных клиперов «Фермопилы» и «Катти Сарк».
В этот период фирма хозяев «Лауристона» стала называться «Голбрейт, Хилл энд К», но её дела шли неважно. Из шести судов остался один «Лауристон». В 1905 году продали и его лондонской фирме «Дункан энд К°». Новые владельцы поставили «Лауристон» на «шерстяную» линию в Австралию. Практически каждый такой рейс был кругосветным. Приняв груз в австралийских портах, парусники, используя господствующие западные ветры - «ревущие сороковые», пересекали Тихий океан, огибали мыс Горн и затем поднимались на север в Атлантике.
ристон» продали компании «Кук энд Дундас» за четыре тысячи фунтов стерлингов, и еще четыре года он оставался под английским флагом.
Во время Первой мировой войны царская Россия купила у англичан «Лауристон» вместе с другим четырехмачтовым кораблем «Катанга». Оба судна использовались как морские баржи: их водили на буксире, хотя парусное вооружение сохранилось. Корабли перевозили в Архангельск военное снаряжение из Англии, рельсы в Мурманск для строящейся железной дороги на Петроград.
В период интервенции «Лауристон» вместе с некоторыми другими судами был угнан белогвардейцами в Англию. Советское правительство настойчиво требовало возвращения незаконно захваченных судов. Судебные процессы принесли частичный успех. Некоторые суда вернулись к нам. В 1921 году пришел «Лауристон» и стал на прикол в Петроградском порту. Советская Россия испытывала тогда трудные дни – западные страны вели политику экономической блокады. Требовалось установить внешнеторговый товарообмен. В первые рейсы пошли пароходы. Но исправных судов было мало. Вспомнили и о бездействующем паруснике, его вместительные трюмы могли пригодиться.
«Лауристон» назначили к плаванию в Таллин. Барк привели в порядок, подкрасили. С большим трудом укомплектовали командой - война и разруха разбросали матросов-парусников по всей стране. В экипаж зачисляли и гражданских, и военных матросов - большого различия между ними не было. Набрали с полсотни моряков разных национальностей. Капитаном стал эстонец К. Андерсон, старпомом - латыш В. Спрогис, помощником - русский Ю. Пантелеев, боцманом - финн И. Урма.
Описание первого рейса «Лауристона» под советским флагом сохранилось в опубликованных воспоминаниях его участника Ю. Пантелеева - позднее адмирала. «Лауристон» вышел в море в августе 1921 года, имея в своих четырех трюмах более тысячи тонн рельсов. В море его встретил устойчивый западный ветер. Барк не имел машины, и в этих условиях мог двигаться лавировкой, но в забитом минами Финском заливе нельзя было выходить за границы протраленных фарватеров. Парусник был взят на буксир пароходом «Ястреб». У острова Готланд пришлось дважды уклоняться от плавучих мин. Команда работала и жила в трудных условиях. Ни отопления, ни освещения не было: в каютах горели свечи, в кают-компании и столовой - керосиновые лампы. Питание было скудным.
«Ястреб» благополучно отбуксировал «Лауристон» в Таллин. Власти придирчиво осмотрели судно, внимательно проверили документы, но придраться было не к чему. Силами команды с «Лауристона» выгрузили рельсы, приняли муку в мешках. Судно имело лебедки и небольшой паровой котел для их работы. Грузовые работы производились нок-талями, закрепленными на нижних реях. Перед отходом на Родину стало известно, что эстонское правительство приговорило к расстрелу шестерых местных коммунистов и комсомольцев. Таллиннские подпольщики подготовили их побег из тюрьмы и просили о помощи. Естественно, команда на «Лауристоне» решила - надо выручать. Рыбаки на своих лодках вывезли беглецов на рейд, а там они вплавь добрались до «Лауристона». Всех шестерых спрятали в трюме среди мешков, оставив пищу, воду и сухую одежду.
Утром портовые власти, не обнаружив ничего подозрительного, оформили отход, и «Лауристон» взял курс на Петроград. Обратный переход не обошелся без курьеза. Судно возвращалось на буксире у «Ястреба», но у острова Родшер попало в шторм, и толстенный трос оборвался. С трудом завели другой, но и он вскоре лопнул. Тогда поставили нижние марсели, и пошли своим ходом. Скорость достигала 7-8 узлов и «Ястреб» отстал. На Большом Кронштадтском рейде «Лауристону» полагалось стать на якорь. Убрали марсели, но парусность корпуса и рангоута была столь велика, что судно продолжало двигаться с большой скоростью. Для разворота места не хватало, и тогда вновь поставив паруса, корабль самостоятельно вошел в Морской канал, а затем и в Неву. У Железной стенки был порван не один швартов, пока удалось укротить разогнавшееся судно.
Последующие годы были отмечены широким размахом работ по восстановлению советского морского флота. Думали и о подготовке морских командных кадров. Для их практики решено было выделить судно - парусник. Специально созванная комиссия осмотрела «Лауристон» и «Катангу», нашла первый в лучшем состоянии и направила его на переоборудование. Работы шли медленно. Не хватало материалов, рабочих рук. Большую помощь, как это было нередко в те времена, оказали энтузиасты - моряки Балтийского пароходства. На носовом твиндеке построили жилые помещения для практикантов, трюмы оставили под груз. Переоборудование было закончено в 1923 году. Парусник получил популярное для той эпохи имя - «Товарищ».
В конце 1924 года, уже как учебное судно, «Товарищ» совершил первый заграничный рейс с практикантами в Англию. В Порт-Толбот был доставлен груз металлолома. Здесь капитан сдал барк старпому М. Никитину, и он привел парусник в Ленинград с трюмами, полными угля. Вскоре «Товарищ» прошел основательный ремонт на верфях Гамбурга. Водоизмещение парусника достигало 5000 тонн. Четыре мачты высотой до 51 м несли 33 паруса общей площадью 2700 кв. м. В хороший ветер судно могло ходить со скоростью до 12 узлов.
После ремонта «Товарищ» зашел в шведский порт Лизекиль и принял в трюмы груз диабаза - брусчатки для мощения улиц. Но дальний рейс на Южную Америку начался неудачно. По выходу в океан «Товарищ» попал в жестокий шторм. Семнадцать суток стихия трепала судно. Барк снесло далеко на север, и он вынужден был укрыться в норвежском порту Варде. Новые паруса превратились в клочья, снасти в обрывки. О продолжении рейса не могло быть и речи. «Товарищ» отбуксировали в Мурманск и поставили на якорь. Вновь начался ремонт.
В Мурманске на судно был назначен новый капитан - опытный моряк и воспитатель, директор Ленинградского морского техникума Д. Лухманов. После приведения судна в порядок и неотложного ремонта, сменив часть команды и практикантов, «Товарищ» 29 июня 1926 года вышел из Мурманска. При съемке с бочки ему помогали ледокол №6 и портовый пароход «Феликс Дзержинский». Облепив ванты, экипаж по старой морской традиции трижды прокричал «ура», прощаясь с городом. К ночи, которой, впрочем, не было из-за незаходящего здесь летом солнца, тяжелогруженый барк вышел в океан.
Предполагалось, что в связи с сильным встречным ветром ледокол выведет «Товарищ» на буксире за Нордкап. Однако шторм усилился, и скорость буксировки упала до двух узлов. Пришлось отдать буксир, и 2 июля раздалась долгожданная команда: «Пошел все наверх, паруса ставить!» Лавируя против штормового ветра, «Товарищ» обогнул скалистый Нордкап и стал спускаться к югу. Но шторм все усиливался. Качка стала ужасной, барк кренился до 25° на ветер и 40° под ветер. Волны гуляли по палубе. Большое, с человеческий рост, штурвальное колесо выходило из повиновения и пыталось выбросить рулевых за борт. Заведенные в помощь штуртросу тали из трехдюймового троса лопались как шнурки. Рвались снасти. Большую тревогу вызывали старые паруса: они были изношены так, что просвечивали насквозь по швам, имели множество дыр, проеденных крысами. Тяжко пришлось экипажу. Встречная штормовая погода требовала систематической постановки и уборки парусов, для поворотов при лавировке приходилось брасопить реи. Трудно было удерживаться на раскачивающихся реях на высоте 20-30 метров над палубой. Намокшая, надутая ветром, неподатливая парусина требовала от матросов огромных усилий. Кровь сочилась у матросов из-под ногтей. Кожа трескалась на ладонях и пальцах. Клеенчатые куртки и надетые под них ватники не спасали от холодного дождя. Вкатывавшиеся на палубу волны накрывали моряков с головой. Лишь через месяц после выхода из Мурманска «Товарищ» пересек Северное море, вошел в Английский канал и бросил якорь в ожидании лоцмана у острова Уайт.
Надо отметить, что каждая съемка с якоря была сущей пыткой. Учебное судно имело два четырехтонных становых якоря адмиралтейского типа. Они не втягивались в клюзы, а крепились в подвешенном за бортом состоянии - довольно сложная операция, отнимавшая много времени. Но чтобы к ней приступить, необходимо было выбрать якорь-цепи. Делалось это при помощи ручного шпиля с восемью рычагами - вымбовками. Группы практикантов по 16 человек, сменяя друг друга, подолгу выхаживали вокруг шпиля.
Приняв лоцмана, «Товарищ» проследовал на буксире в Саутгемптон. По пути он прошел старт международных парусных гонок, проведением которых руководил с яхты английский король Георг V. Команда и ученики с интересом посмотрели регату, и, в свою очередь, вызвали восторг англичан, быстро убрав и закрепив все паруса.
Учебное судно «Товарищ» имело солидные размеры, и никто из экипажа не считал его маленьким. Но в Саутгемптоне по корме «Товарища» ошвартовался трансатлантический лайнер «Мажестик». Соседство потрясало - рядом с этим гигантом парусник казался небольшим суденышком. Более месяца пробыл «Товарищ» в английском порту. За это время переменили почти весь бегучий и осмолили стоячий такелаж, сшили новые паруса, залатали и просушили старые, проконопатили палубу. Были оборудованы лазарет, красный уголок, библиотека, сделаны души для обливания в тропиках. Судно получило моторную шлюпку. Важнейшим приобретением стала новая радиостанция - старая была столь маломощной и несовершенной, что учебный парусник в море почти не имел связи с землей.
Удалось экипировать практикантов и команду. За время месячного штормового перехода одежда у всех изрядно поистрепалась. Каждый работал в том, что имел - в стране еще не было средств, чтобы бесплатно учить, кормить и одевать учеников морских техникумов. В то время рабочая одежда нередко была и повседневной. Фирма, обслуживавшая пассажирские суда, быстро и добротно выполнила заказ на пошив формы. Экипаж получил тёмно-синие и белые костюмы, шерстяные свитеры с надписью «Товарищ», морские фуражки, парусиновую робу и ботинки.
Стоянка в Саутгемптоне была и полезной, и приятной. Будущие командиры торгового флота посетили гигантские пассажирские лайнеры «Левиафан», «Мажестик», «Мавритания», ознакомились с их устройством. Интересно прошла экскурсия в Лондон. Англичанам понравилась безукоризненная чистота на советском учебном паруснике, строжайшая дисциплина и одновременно простота отношений между рядовыми и начальниками. Перед выходом в океан экипаж «Товарища» запасся мясом, рыбой, хлебом, пресной водой, фруктами. В море свежих запасов хватало ненадолго - холодильников тогда не было. Питались скудно и однообразно: вечная солонина, галеты, сушеная треска, консервы, пироги с картошкой, теплая питьевая вода.
8 сентября буксиры вывели «Товарищ» из порта, но мертвый штиль заставил его в прямом смысле этого слова «ждать у моря погоды». Матросы-поморы начали колдовать: бросали через голову лучинки, пели заклинания, пускали на воду щепку с тараканом. Практиканты, большей частью, бывшие комсомольцами, а, следовательно, и атеисты, глядя на это, посмеивались, да и сами «колдуны» в гадания мало верили, но такой обычай велся от дедов и прадедов, а пожилые поморы были суеверны. Лишь через пять дней потянул легкий северный ветерок. Парусник снялся с якоря, но вскоре вернулся, так как ветер стал встречным. Только 17 сентября «Товарищ» вышел в океан. Однако ветер был слабоват. Судно лениво раздвигало своим тупым носом океанскую волну, делая от двух до четырех миль в час.
4 октября «Товарищ» подошел к острову Мадейра - четверть пути через океан. На следующий день стал на якорь на Фуншальском рейде. Был праздничный день - годовщина свержения монархии в Португалии. Горожане дружелюбно встретили советских моряков, появившихся на улицах города. Но губернатор острова, сославшись на указания из Лиссабона, к вечеру первого дня запретил выход экипажа на берег. Пополнив запасы пресной воды, продовольствия и фруктов, «Товарищ» 8 октября вновь вышел в океан. Из-за слабых пассатных ветров судно медленно продвигалось на юг. Давала себя чувствовать сильная тропическая жара. По верхней палубе нельзя было ходить босиком. К черным раскаленным фальшбортам опасно было притронуться. В кубриках и каютах стояла невыносимая духота, усугубляемая вечерами запахом от керосиновых ламп. Несмотря на советы врача и приказы капитана, некоторые практиканты перегрелись на солнце и получили серьезные ожоги.
В экваториальной штилевой полосе на «Товарищ» обрушились неистовые шквалы с дождями. 16 ноября судно пересекло экватор. От тропика Рака до нулевой параллели парусник шел месяц: замучили штили. Ленивое плавание в теплом океане сыграло скверную шутку с судном: густая зеленая трава на его подводной части достигла полуметра. Но не все было плохо. Задержка в плавании дала возможность ученикам хорошо напрактиковаться в астрономических определениях.
На переходе через океан свободные от вахт охотились на акул, собирали упавших на палубу летучих рыб. Английские моряки дальнего плавания, подчеркивая свое отличие от каботажников, любят называть себя «моряками летучей рыбы». Экипаж «Товарища» тоже получил право на это шуточное, но почетное звание. После долгих дней спокойной погоды на подходах к Ла-Плате «Товарищ» испытал удар трехдневного памперуса - ураганного шквала с дождем. Входить в устье реки пришлось по лоту из-за тумана. 25 декабря барк бросил якоря в Монтевидео, а 5 января пришел в порт назначения - Росарио в Аргентине и сдал груз. На обратном пути «Товарищ» принял в Буэнос-Айресе квебраховое дерево. Здесь произошла смена капитанов. Старпом Э. Фрейман принял «Товарищ» и привел его из Южной Америки в Ленинград. Обратный переход закончился 13 августа 1927 года.
Капитан барка "Товарищ" Фрейман Э.И. (1927-1937 гг.)
После перестоя в Ленинграде, «Товарищ» зимой ушел на ремонт в Киль, а затем направился вокруг Европы. 24 февраля 1928 года, лунной ночью в Английском канале близ Дандженесса с «Товарища» заметили почти по носу огонь приближающегося судна. Как установили потом, это был итальянский пароход «Алькантара». Для привлечения внимания на паруснике тотчас зажгли фальшфейер. Но пароход вместо того, чтобы уступить дорогу «Товарищу», неожиданно повернул вправо и подставил свой борт под форштевень парусника. На «Товарище» успели переложить руль на борт, но предупредить столкновение не удалось. Парусник ударил пароход, и тот затонул вместе с командой. Спастись удалось лишь одному кочегару, который каким-то чудом ухватился за трос с парусника. «Товарищ» получил повреждения корпуса и был задержан в английском порту до выяснения обстоятельств столкновения, затем ушел на ремонт в Гамбург.
Разбор дела и апелляции сторон занял более двух лет. Вначале английский адмиралтейский суд признал виновным парусное судно, которое якобы могло ввести пароход в заблуждение, сжигая фальшфейер. Затем дело рассматривалось в апелляционном суде. Тщательно рассмотрев все обстоятельства, суд отменил первое решение, признал действия «Товарища» правильными и возложил всю ответственность за столкновение на итальянский пароход, квалифицируя его неожиданный поворот в сторону парусника как «безумный поступок». Решение суда было окончательно утверждено палатой лордов 27 ноября 1930 года. После ремонта «Товарищ» в 1928 году пришел на Черное море. Здесь судно несколько изменило свой облик. На бортах была накрашена широкая горизонтальная белая полоса с фальшивыми пушечными портами. В этом образе он и запомнился многим морякам.
Долгие годы потом он плавал в Черноморско-Азовском бассейне, был приписан к порту Одесса. В разные годы командовали учебным судном опытные капитаны К. Саенко, П. Алексеев. Главным боцманом в начале тридцатых годов был Г. Мезенцев - впоследствии капитан героического теплохода «Комсомол», начальник пароходства; боцманом мачты служил одно время И. Май - прославленный потом капитан. Заходы «Товарища» в порты становились местным праздником, вызывая восхищение жителей и курортников. У живописных берегов Крыма и Кавказа белокрылый корабль казался пришельцем из сказок. Романтика парусов привлекала к судну и кинематографистов. На его палубах и мачтах снято несколько фильмов. «Товарищ» был отличной школой молодых моряков. Впоследствии многие из них стали известными капитанами советского торгового флота.
Нападение Германии на Советский Союз летом 1941 года застало «Товарищ» в очередном учебном рейсе. Война изменила все планы. Судно осталось без привычного дела. «Товарищ» принял участие в вывозе оборудования эвакуированных заводов на Восток. Но эти рейсы делались не под парусами, а на буксире. К осени парусный корабль оказался в Мариуполе. Здесь «Товарищ» захватили фашисты. Судно оставалось на плаву и в течение 1942-1943 годов использовалось ими в качестве казармы Хорватского «морского легиона». Позднее оно погибло в аванпорту. Над водой остались лишь обгоревшие корпус и мачты. В различных сетевых российских источниках указываются самые разные даты гибели судна: 1941, 1943 и даже 1944 год. «Товарищ» якобы был взорван немцами, расстрелян немецкими танками или даже немецкой береговой батареей. В Регистре судов Министерства морского флота СССР, погибших в период Великой Отечественной войны 1941-1945 гг. в Черноморо-Азовском бассейне - «Товарищ» указан в графе Суда «взорванные и затопленные по приказу командования» - как «поврежден при артобстреле, оставлен». После войны останки учебного парусника убрали, а его якорь, поднятый со дна, установили как памятник в припортовом парке Жданова.
Имя же «Товарищ» унаследовал другой парусник, после войны поднятый со дна моря в районе балтийского порта Штральзунд. Бывшее учебное судно германского военно-морского флота барк «Горх Фок II» передали по репарации Советскому Союзу, и впоследствии оно под именем «Товарищ» получило право плавать под Государственным флагом СССР.
* * *
Из новейшей истории барка следует отметить, что в 2000-х парусник нуждался в ремонте (около 2 млн) таких денег у МинОбр Украины не было.
В 2003 общество «Tall-Ship Friends» за добровольные денежные пожертвования выкупило «Товарищ» у украинского министерства образования. В том же году в плавучем доке ‘Condock V’ был отправлен в «материнскую гавань» — город Штральзунд, где 25 сентября был встречен с официальными почестями. Начиная с 2004 года, на «Народной верфи» Штральзунда (Volkswerft Stralsund GmbH), барк был в несколько этапов (в 2004-2010 гг.) подвергнут реставрации.
29 ноября 2003 ему официально было возвращено его прежнее имя Gorch Fock («Gorch Fock I»), с которым он под номером 3675 был зарегистрирован в Немецком морском Регистре.
С 2005 г. Gorch Fock размещен в качестве плавучего музея в гавани города Штральзунд, который и был его первоначальным портом приписки.
Круг замкнулся… все должно принадлежать тому, кому может принести максимальную пользу.
Парусник вернулся на родную землю.
Парусник вернулся на родную землю.
Комментарии1
