Сергей Владимирович, помянем добрым словом

Как это было (из книги его отца "мой сын - вратарь):

ПОСЛЕДНИЙ ЗВОНОК
Поздно вечером задребезжал зуммер из Москвы – звонил Сережа.
– Папа, это я, – произнес он.
Слово «папа» он произносил не так как все, а с легким ударением на последний слог. Раньше ему нравилось называть меня «папэн» – по аналогии с известным французским футболистом, которого Сережа очень любил, но это не всегда нравилось мне.
– Завтра утром улетаем в Махачкалу, – сказал сын. – Наверное, оттуда не смогу позвонить, поэтому ждите звонка уже из Москвы в субботу вечером. Хорошо?
– Да, сынок, хорошо.
– Ну, тогда все, папа. Спокойной ночи. А то мне еще Юленьке и Катеньке нужно дозвониться.
– Подожди минуточку, я хочу тебя порадовать. Тут позавчера опубликовали фамилии лучших вратарей чемпионата России. Так вот знай, на первом месте в пятерке лучших со средним баллом 6.29 твоя фамилия.
– А кто за мной? – заинтересованно спросил сын.
– На втором месте Александр Жидков из «Анжи», на третьем – твой друг по сборной Максим Левицкий... Как тебе это сообщение?
– Спасибо, па-па. Я постараюсь и впредь радовать вас своей игрой.
Это были последние слова, сказанные мне в этой жизни сыном.

ВЕЩИЙ СОН
В ту ночь я заснул лишь под утро. А проснулся в холодном липком поту. Пытаясь в деталях восстановить только что увиденный кошмар, невольно ужаснулся его чудовищной натуральности.
– Что с тобой? – взволнованно спросила жена. – На тебе лица нет!
Рассказов о вещих снах слишком много, чтобы от них можно было бездумно отмахнуться. Чуть больше чем через сутки приснившееся мне во сне случилось наяву.
– Наш Сережа снился мне, представляешь!
– Он и мне часто снится, – успокоила жена.
– Ты дальше слушай. Идем мы с ним рядом по зеленому полю, держась за руки, и о чем-то спокойно беседуем. Никого не видно, райская тишина. Вдруг спереди откуда-то появляется черный безликий человек. Достает пистолет и без предупреждения стреляет в голову – сначала Сереже, а потом мне. Мы оба падаем на землю, мои глаза заливает кровь. Я медленно поворачиваю голову и пристально смотрю на сына. Его голова и лицо, как и у меня, в крови. Через силу я поднимаюсь на ноги, то же прошу сделать и Сережу, но он остается лежать на зеленой траве...
– Чепуха все это, – резюмировала Ольга. – Мало ли что могло присниться.
А через день был матч в Махачкале.

75-я МИНУТА
18 августа 2001 года. Матч в Махачкале вызвал настоящий ажиотаж. На стадион «Динамо», вмещающий 16 тысяч зрителей, болельщиков пришло намного больше. Мест всем не хватило, многие следили за игрой стоя.
Перед поединком армейцы лишились трех ключевых игроков. Файзиев отбыл в долгосрочную командировку в сборную Узбекистана. Ранджелович с Рахимичем по обоюдной договоренности руководства пропускали матч против бывших одноклубников. К тому же накануне сразу 11 игроков ЦСКА выступали за различные сборные, в то время как «Анжи» недельный перерыв явно пошел на пользу.
У хозяев поля была уйма стопроцентных моментов для взятия ворот. И если бы не Сергей, у которого получалось решительно все, быть бы армейцам битыми в Махачкале. Игра становилась вязкой и жесткой, переходя порой рамки дозволенного. Но на табло горели нули, вратарское счастье в этот вечер было обоюдным вплоть до 75-й минуты.
Десятки, сотни раз я просматривал потом этот страшный эпизод... Когда Стойкович, обманув защитников, вывел Будунова сольным номером один на один, Сережа верно оценил ситуацию и точно рассчитал место приземления мяча. В тот же миг он с быстротой молнии бросился на перехват мяча. Покинув штрафную площадь, он не имел права играть руками, а вынужден был действовать как полевой игрок. Вратарь и нападающий мчались навстречу мячу с двух сторон, столкнулись, рухнули на газон.
Это был тринадцатый по счету матч сына за «красно-синих» воинов. Вот и не верь после этого в роковую чертову дюжину. Сергей успел к мячу раньше и отбил его головой, но увернуться от столкновения не смог.
Я сотни раз прокручивал ленту видео, на которой явно просматривалось желание Сергея уберечь противника, смягчить удар, убрать ноги в сторону...
О том, что случилось что-то из ряда вон выходящее, стало ясно по реакции защитников ЦСКА. «Двойка» армейцев высоко поднятой рукой сигнализировал врачам о необходимости срочной медицинской помощи. Схватившись руками за голову и беспомощно подогнув колени, Сергей на правом боку лежал на газоне.
– Умру, а гол не пропущу, – сказал он перед матчем.
Но умер Сергей не сразу.

БОРЬБА ЗА ЖИЗНЬ
Сережа мужественно перенес поездку на «скорой помощи» в республиканскую клиническую больницу. Зашив рваную рану на лбу, врачи сделали ему две инъекции против столбняка и попросили подождать хотя бы два часа, чтобы убедиться, что все в порядке.
Казалось, опасность миновала, старший врач команды Артем Катулин и президент клуба Евгений Гинер решили забрать его с собой. Знали бы, чем обернется...
Сережа, поинтересовавшись, как закончился матч, попросил президента клуба разрешить ему играть и в следующей календарной игре. Сказал, что чувствует себя намного лучше (ох уж эта преданность футболу!) И москвичи, прихватив с собой на всякий случай третий «кубик» противостолбнячной сыворотки, на микроавтобусе отправились в аэропорт. Через пятнадцать минут сидевший в кресле и чувствовавший себя вроде бы нормально Сергей потерял сознание. У него начались судороги. Пришлось немедленно разворачиваться обратно в больницу.
В экстренной реанимационной сердце пришлось запускать дважды. Около семи минут Сережа находился в состоянии клинической смерти, пока реанимационная бригада не «запустила» сердце. После первого «запуска» оно вновь на короткое время остановилось. Лишь спустя четыре часа оживилась динамика, появились рефлексы. Всю ночь на ногах были ведущие медики Дагестана. Борьба за жизнь Сережи продолжалась и наутро. Ему сделали компьютерную томографию и убедились, что кровоизлияния в мозг нет. Врачи констатировали ушиб первой степени и массивный отек мозга. Но давать прогнозы не брались.
Температура 37,6, давление 140 на 80, дышать самостоятельно Сережа не мог – за него это делали аппараты искусственного дыхания.
В полдень клуб ЦСКА отправил в Махачкалу чартер – тот самый самолет, который в субботу улетел без вратаря. Прилетевшие самолетом светила после осмотра пришли к мнению: состояние сына стабилизировалось, перелет в Москву возможен. В Москве из аэропорта Сережу привезли в Институт нейрохирургии имени Бурденко, где в два часа ночи ему была сделана компьютерная томография. Состояние оценивалось как стабильно тяжелое.
В понедельник на официальном интернет-сайте ЦСКА врач команды Олег Архангельский сообщил: «Сергею было сделано повторное компьютерное исследование головного мозга, которое подтвердило наличие тотального отека головного мозга». Через два с половиной часа новое сообщение от Архангельского: «Лечащий врач Сергея Перхуна установила предварительный клинический диагноз – открытая черепно-мозговая травма, перелом задней стенки орбиты справа, диффузный отек головного мозга гипоксического генеза, кома второй степени». И это все Сережа сделал себе сам, ударившись о голову Будунова?
Врачи продолжали бороться за жизнь вратаря московского ЦСКА. В этот же день мы с женой вылетели в российскую столицу. Днем ранее в Москву к мужу вылетела Юля.

ВСТРЕЧА В ГОСПИТАЛЕ
Полураздетый Сережа с закрытыми глазами неподвижно лежал на спине, глубоко и ровно дыша. Казалось, он мирно спит, восстанавливая жизненную энергию для будущих футбольных сражений. Но огромный отек под глазом и множество разнообразных трубок, подсоединенных к его могучему торсу и сильным мускулистым рукам, предательски отказывались подтверждать желаемое. Поскольку в палату разрешалось входить только по одному, каждый из нас старался подольше побыть с Сережей, прикоснуться к его телу, подержаться за его руки, поцеловать его горячие терпкие губы и поговорить с ним. Ответить нам, конечно, он не мог, но явно слышал наши слова и реагировал на прикосновения к телу.
– Здравствуй, родной, это я – твой папа, – со слезами на глазах выдавил я из себя, прикоснувшись к пальцам Сергея. – Ну, как же так, сынок любимый ты наш, как могло такое случиться? Ты всегда смеялся, мол, что я за вратарь, если даже ни разу о штангу не ударился до сих пор. Ничего, Сережа, ты ведь крепкий. Даст Бог, выкарабкаешься. Держись, сынок, не оставляй всех нас сиротами. Ты должен победить!
Легкое подрагивание губ и едва ощутимое пожатие моих пальцев говорили о том, что он понял меня и будет до конца бороться за свою жизнь.
К переживаниям за сына добавилось волнение за жену. С ней могло произойти все что угодно. Мои наихудшие предположения подтвердились, когда после долгого отсутствия Оли вышла лечащий врач Айке Кенджиевна и попросила меня вывести из палаты супругу. От горя у нее подкашивались ноги. Большого труда нам стоило оторвать мать от постели находившегося в коме сына.
Дольше всех в палате у Сережи находилась Юля. Мы уже стали волноваться и за нее, ведь под сердцем она носила трехмесячный живой комочек. Словно вняв нашим тревогам, Юля нехотя вышла к нам в холл.
Вскоре, несколько придя в себя, Юля выдавила из себя:
– Последнее сообщение, которое Сережа прислал мне в день игры на мобильный телефон, я помню дословно: «Юлек, игра в 17.30. Я не знаю, каким образом мы свяжемся после матча. Ты у меня единственная, я тебя обожаю до судорог в каждой клеточке моего тела».
Юля снова расплакалась.

НОМЕР НА ТРИБУНЕ
Пятый день мы с утра до позднего вечера дежурили в больнице, моля Бога и надеясь на выздоровление сына. Вечером 24 августа, чтобы хоть как-то отвлечь нас от горестных мыслей, президент клуба Евгений Гинер пригласил всех на матч с участием команды, ставшей для Сережи родной. Армейцы принимали земляков из «Торпедо-ЗИЛ».
Было очевидно, что футбол в этой игре отойдет для армейцев на второй план. Уверен, в те дни в коме находилась вся команда и ее поклонники. Бросались в глаза десятки болельщиков в футболках красного цвета с шестнадцатым номером и надписью «Сергей Перхун» на спине. На груди же у них было выведено: «Верим в тебя, вратарь!» Сотни таких футболок специально к матчу в знак солидарности с голкипером изготовили интернет-болельщики ЦСКА. А на Западной трибуне стадиона «Динамо» несколько рядов накрыл символический желтый свитер-банер с тем же номером – 16.
Матч мы смотрели сквозь слезы. Он завершился вничью – 1:1, но это не имело никакого значения. Молча возвращались мы в опустевшую квартиру на Ленинградском проспекте, чтобы тут же позвонить в больницу и услышать монотонный ответ дежурного врача: «Состояние по-прежнему стабильно тяжелое».
В таком же состоянии заканчивали сезон и армейцы. Шок от случившегося долго преследовал ребят, так и не позволив в том жарком сезоне занять достойное место в чемпионате. Матч 1/16 финала Кубка России с саранской «Светотехникой» армейцы проводили, когда Сергея уже не было в живых. Матч начался с минуты молчания в память о трагически погибшем армейском вратаре, а руки футболистов были перевязаны черными траурными лентами. Мальчишки, как и все мы, несли тяжелый психологический груз.
После нескольких игр руководство клуба спросило их: «Может, не будем больше в повязках играть?» Но в ответ последовал твердый отказ, ведь Сережа по-прежнему был в их сердцах, навсегда оставшись душой команды. С траурными ленточками они играли до конца сезона.

ПРОЩАНИЕ
Поздно вечером Юля зажгла в доме две венчальные свечи, привезенные накануне Яной с их днепропетровской квартиры. Не так давно, когда Сережа и Юля венчались, отец Ярослав после свершения обряда вручил молодоженам эти свечи и сказал: «До тех пор, пока они целы, вы будете вместе!» Дорогую реликвию дети хранили как зеницу ока. Свечи горели всю ночь, а в 5.20 погасли. Хотя все окна и двери были закрыты, необъяснимый ветерок пролетел в эту минуту по комнате, обдав лица прохладой и оставив за собой шлейф пахучего свечного ладана и чего-то еще, никому из нас неизвестного. Мы поняли: Сережина душа прилетела в последний раз посмотреть на свой дом и попрощаться с нами.
Ранним утром 28 августа, когда мы приехали в больницу, подтвердилось самое худшее – сердце Сергея перестало биться в 5 часов 25 минут.
На другой день в траурном зале больницы имени Боткина проходило прощание с Сергеем команды ЦСКА и руководства клуба. Друзья и партнеры, не пряча слез, по одному подходили к нему и, притрагиваясь к рукам, тихо о чем-то с ним говорили. Спустя три часа во Дворце спортивных единоборств ЦСКА на Ленинградском проспекте началась гражданская панихида. Горе объединило непримиримых антагонистов – фанаты ЦСКА, «Спартака» и других клубов шли рядом, снимали и клали у ног Сережи клубные шарфики. Не скрывая слез, стояли у гроба Павел Садырин и Юрий Семин...
Из-за большого наплыва людей наш скорбный самолет опоздал в Днепропетровск на четыре часа. Но никто из болельщиков, приехавших в аэропорт встречать Сергея, не ушел. Молча они окружили прибывших на похороны своего товарища армейцев, прилетевших практически полным составом. Приехали в Днепропетровск и армейские фанаты. У трапа самолета Сережу ждал катафалк и взвод солдат...
А назавтра мы хоронили Сережу. Нет слов, чтобы передать весь ужас последних прощальных минут...

«ПАПА, ВОТ И Я...»
В своем последнем интервью газете «Советский спорт» Сережа говорил: «В игре чувство опасности просто-напросто пропадает. Думаешь, главным образом, о том, чтобы сыграть в мяч и не зацепить форварда. И только потом начинаешь вспоминать, как ты сыграл и во что это могло вылиться».
До 18 августа 2001 года можно было сказать, что он успел добиться многого в свои 23 года – известности, места в основном составе солиднейшей команды России и сборных Украины – от юношеской до первой. Но только после смерти стало ясно, что еще большего он не успел. Как горько думать об этом сейчас, когда его любимый армейский клуб поднимается все выше и выше...
14 декабря 2001 года, через три с половиной месяца после смерти Сережи, у них с Юлей родилась доченька Настенька, как две капли воды похожая на папу. И соединилась Сережина душа с ее крохотным телом. Вскоре и черты характера стали полностью повторяться в маленьком человечке. Его душа нашла себе телесную оболочку, перевоплотившись в любимую дочь. Говорят, если дочь похожа на отца, она будет счастлива, только это счастье с нами никогда не разделит Сергей.
...Больно было писать эту книгу. Порою хотелось все бросить и выть волком. Но на помощь приходило мужество и самообладание Сергея. Даже оттуда он заставлял меня собраться, отогнать минутную слабость. И я писал рукою сына.
...Сидя в кафе «Три пятнадцать», что на Ленинградском проспекте в Москве, куда иногда любил захаживать сын в редкие часы отдыха выпить нефильтрованного пива «Балтика №9», я пристально вглядываюсь в лица ребят, которые сюда входят. Они так молоды и похожи на Сережу. В эти минуты я забываю, что сына больше нет. Иногда мне кажется, что сейчас откроется дверь, он войдет и скажет: «Папа, вот я и пришел!»
Я всегда буду ждать и верить, что этот день настанет...

ПИСЬМО БРАТУ
Прости. За то, что когда-то принесла ту клюшку (в два года мало что понимаешь); за то, что разбила кубок (мы с Соней не специально, ты же знаешь); за то, что не готовила завтрак (лентяйка); за то, что не говорила тебе никогда, как много ты для меня значишь. Прости...
Я потеряла тебя. Потеряла без какой-либо крохотной надежды увидеть тебя, услышать твой голос, вернуть все назад... Ужасное слово «навсегда» – ведь это так долго. Но именно таким есть сложившийся конец нашей жизни. Я потеряла тебя навсегда... Но с этой потерей я познала нечто новое, захлестывающее целиком и полностью, – грусть...
А еще у меня появились новые друзья. Они – как ты. Всегда со мной. Никогда не подводят и не покидают. Только медленно, с какой-то выработанной периодичностью, капелька за капелькой стекают на подушку...
Спасибо тебе за все...
Яна ПЕРХУН. Ноябрь 2001 г.

Слова о товарище:
Павел Федорович САДЫРИН, главный тренер ЦСКА в период выступления Сергея в этой команде:
– У него было все, что надо вратарю. И самоотдача, и мастерство. Очень координированный. Он обладал особой техникой – мягкой, кошачьей, что ли. И еще, что очень важно, здорово играл ногами. Никогда не был белой вороной, когда на тренировках играли в квадрат. Сегодня это умение вратарям необходимо. Многие из них, по сути, выполняют функции «чистильщиков», подстраховывая полевых игроков. Сережа этим тоже отличался. Прекрасно читал игру, часто выходил из ворот. Это его и сгубило.

Капитан ЦСКА Сергей СЕМАК:
– Такого вратаря, как Сергей, не было никогда.

Олег КОРНАУХОВ, защитник ЦСКА:
– Слово «страх» в его понятии отсутствовало напрочь. И в том моменте он поступил, как должен был поступить.

Станислав ЛЫСЕНКО, полузащитник ЦСКА:
– Помню, меня он все приглашал на украинские пельмени. А я раз за разом отвечал: «Давай в следующий раз, еще обязательно посидим». Вот так и не посидели. Эх, жестокая штука жизнь.

Игорь КУТЕПОВ, тренер вратарей ЦСКА:
– Сыграй он руками, выставь по-вратарски локоть, ничего б не случилось. Но он всегда бросался руками и головой вперед. Чтобы, как другие, ногами – никогда! Навсегда остался джентльменом!

Капитан «Шерифа» Важа ТАРХНИШВИЛИ, г. Тирасполь:
– Как сейчас помню тот матч, когда мы выиграли Кубок Молдавии, – 26 мая 1999 года. Сергей защищал ворота просто как зверь. Без него мы бы Кубок не взяли. Он вообще был очень ответственным. Самое страшное для него было – подвести команду.

Николай ПАВЛОВ, бывший главный тренер «Днепра»:
– Я ни разу не пожалел, что взял Сергея в команду. Он недолго ждал своего часа. Медин получил травму, и я доверил Сереже место в основе «Днепра». Ему было всего шестнадцать. Я знал, что он не подведет. За ошибку его никто бы не упрекнул. Но он отстоял просто здорово! Тогда «Кривбасс» мы одолели – 2:1.

Ринат ДАСАЕВ, вратарь, ветеран «Спартака»:
– Я до сих пор не понимаю, как такое могло произойти. Обычно нападающие в таких ситуациях уступают, уходят от столкновения с вратарями. Конечно, иногда удара не избежать. Но чтобы с такой силой...

Валерий ЧИЖОВ, вратарь «Сатурна»:
– Сергей не мог оставаться на линии ворот, так как была верховая борьба. В этой ситуации любой вратарь сыграл бы так же. Но когда я увидел по телевизору эпизод с Сергеем, стало жутко.

Леонид БУРЯК, главный тренер сборной Украины:
– Уезжая из сборной после августовской игры в Латвии, он подошел ко мне и спросил: «Леонид Иосифович, а перед матчами с Белоруссией и Арменией меня вызовут?» Хорошо запомнил его глаза: они просто сияли надеждой. Я ответил Сергею: «Конечно, вызовут, можешь даже не сомневаться».

Владимир МАСЛАЧЕНКО, известный в прошлом вратарь, комментатор телеканала НТВ+:
– О том, что Сережа умер, я узнал на даче от супруги. Сел на табуретку и, скажу честно, заплакал. Долго не мог ничего делать.
На самом деле эта смерть поражает своей нелепостью. Борьба, которая произошла между Сережей и Будуном, не должна была закончиться трагически. Оба играли в мяч. Перхун единоборство выиграл, а Будунов слегка опоздал...
Нет здесь виноватых. Просто роковая случайность, которая привела к смерти Сережи Перхуна – хорошего человека и высокоодаренного футболиста. Он был мощной фигурой в воротах. Всерьез претендовал на место основного голкипера в сборной Украины. По фактуре он был помощнее даже Максима Левицкого, поздоровее. Таких, как он, у нас катастрофически мало.

***
В наш клуб пришла огромная беда. 28 августа, в 5.30 утра, перестало биться сердце прекрасного человека и отличного вратаря. Трудно найти слова, чтобы передать горе, постигшее семью Сергея и всех армейцев. Он был для нас не просто одноклубником. За время пребывания в ЦСКА он стал членом нашей большой семьи, по-настоящему родным и близким человеком. Добрый, отзывчивый, чуткий в жизни, бесстрашный и самоотверженный на поле, Сергей стал настоящим кумиром для тысяч болельщиков, не взирая на их клубные пристрастия. А поклонники армейцев его и вовсе боготворили.

Говорят, что нам, земным существам, все предписано свыше. Но почему тот, кто вершит наши судьбы, забирает от нас самых лучших представителей?! Молодых, красивых, находящихся в самом расцвете сил и таланта. Как же это несправедливо.

Врачи делали для спасения Сергея все возможное и невозможное, но и они оказались бессильны. Яркая звезда, чей ослепительный блеск успел озарить всю футбольную Россию, погасла. Погасла на самом взлете. Непередаваема наша скорбь. Мы потеряли дорогого и близкого человека, всего неделю не дожившего до своего 24-летия. Как мало тебе было отпущено, Сергей, но как много ты успел сделать. А сколько еще не успел...






























Памяти Сергея Перхуна
Прощай, Вратарь! Нам горло душит горе.
А в нем - один сплошной тоскливый стон.
Мы навсегда прощаемся с тобою.
Какой ужасный и нелепый сон!

Наверное, ты не умел иначе -
И, словно в бой, рванулся ты на мяч.
Расстался с жизнью на футбольном матче…
Для нас окрашен кровью этот матч…

Всю силу, юность, красоту и смелость
Футболу положил ты на алтарь.
И из ворот шагнул ты сразу в вечность.
Мы будем помнить о тебе, Вратарь!

На "Металлурге" восхитился кто-то:
"Мячи он отбивает, точно бог!"
Ты так берег футбольные ворота…
Но только вот себя не уберег…

На небеса роптать - пустое дело,
Коль в Книге Судеб рвется жизни нить.
Но,Боже мой, прости, что я посмела
К Тебе воззвать и об одном молить:

В кошмаре этом сделай остановку
И отмени трагический мотив.
О,Господи, назначь переигровку
С "Анжи", а не "Тироль" - "Локомотив"!

Хоть нету ясновидящего дара,
Но вижу: размыкая этот круг,
От страшного смертельного удара
Сергея закрывают сотни рук.

И много сотен преданных фанатов
Его подхватят, не дадут упасть…
…Но та игра ни в чем не виновата,
У случая своя слепая власть.

У губ залягут горькие морщины…
Услышишь ли в могильной глубине,
Как будут о тебе рыдать мужчины,
Как дочка будет звать тебя во сне?

И без тебя пройдут теперь все матчи.
Пусть будет пухом для тебя земля!
Лишь утренней росой поля заплачут -
Зеленые футбольные поля…