Лепесток

Уже перед дверью он понял, что наделал какой-то х*йни. Зачем ему цветочек? Да еще такой невзрачный? Да и Люська, глядя на эту флору, не будь дура, сложит два и два, и поймет, что Юра сп*здил у нее сто рублей и пошел за пивом.

Этим утром внешние обстоятельства были явно против нашего героя. Когда он вернулся, Люська уже не спала.
- Что? Набухался уже, у*бище? - с обычной чугунной иронией спросила она.

Ее глазки внимательно бегали по Юрикову лицу. Да и сама она вся обратилась в слух, ожидая первой его фразы, чтобы доебаться до нее и вцепиться Юрику в глотку уже на совершенно законных обстоятельствах.

У Юры был кое-какой опыт. И он уже знал, что не стоит отпираться. Тогда Люська завопит, что он все ей врет. И про то, что работу ищет, тоже. Если просто послать ее на х*й, то такое начнется, что хоть святых выноси… Еще можно было перевести разговор на какую-нибудь интересную тему. Но отнюдь не факт, что Юра сумел бы найти ее вот так, с бухты-барахты. Если же сознаться и покаяться, то его признают тряпкой.
Ох, тяжко…

- Это тебе, - Юра протянул жене невзрачный цветочек.
Люся застыла, глядя на мужа, не зная, что и сказать.
«Может, и пронесет», - подумал Юра, почесав под майкой брюхо..

Люська смотрела на него оцепеневшей коброй. Секунду спустя Юра понял, что этим заторможенным молчанием она только скапливала силы перед броском.
- Ах ты, х*йло-о-о-о!!! - завопила она. Крик оказался настолько истошен, что Юре даже ненадолго показалось, что произошло землетрясение. - Да засунь свои цветочки себе в жопу! Ловелас хренов!

- Заткнись! - психанул в ответ Юрик. - Заткнись, я сказал!

Он швырнул в искаженную супругину физиономию чахлый цветочек. Заметил, как на секунду-другую завис в воздухе отлетевший лепесток растеньица.

И тут вдруг Люська стала задыхаться. Она захрипела, заклекотала, схватилась ладонями за горло. Юра бросился к ней.

- Люсенька! Что с тобой? Тебе плохо, да? Водички дать?

Люся не отвечала. Лишь хрипела и вращала глазами. По краю рта выступила мелкая белая пена. Глаза метали молнии. Юра попытался усадить ее в кресло. Но не тут-то было. Жена с рыком вскочила, бросилась к телефону, набрала (Юра видел) 03. Вдруг зарычала в трубку и грохнула ее о рычаги.
«Сделай что-нибудь, бл*дь! Я говорить не могу!» - вывела она на листке губной помадой поверх карты метрополитена.

Неожиданно Юра тоже сложил, что называется, два и два. Вспомнил свое желание, чтобы дура-жена заткнулась… Планирующий на пол лепесток… Ну-ка…
Юра поднял с пола невзрачный цветок, подумал: «А вдруг?».

Лепестков было шесть. С оторванным - семь.
«Да ну на х*й! - вполне здраво подумал Юра. - Чушь какая-то!»

Из состояния задумчивости его вырвал сдавленный Люськин рев. Жена металась по квартире, натыкалась на мебель, силилась заговорить.
- Ладно, пусть опять заговорит! - прошептал Юра и оторвал еще один лепесток.

- …б твою мать! Чуть не онемела из-за тебя, мудилы, на нервной почве! - тут же раздалось Люськино завывание.
Заинтересовавшийся Юра припрятал цветочек в карман треников.

Вытащил лишь после того, как Люся с воем и матом убралась, наконец, на работу.
Юра вертел цветочек с пятью оставшимися лепестками и трогательным тоненьким корешком. Размышлял. Собственно, то, что произошло сейчас, мало что доказывало. Люська-то могла ведь и действительно онеметь из-за нервов.

Да и не могло, если разобраться, случиться никакого чуда. Слишком буднична была обстановка. Слишком не располагало к чудесам серое утро за окном. Скорее уж располагало оно к…
- Водки хочу! - сказал Юра, отделяя лепесток от чашечки цветка.

…Вот уже десять минут наш герой тупо смотрел на стол. Не происходило ничего. Юра чесал пузо под майкой. Думал о том, что жизнь - это все-таки большое на*балово.
Он вышел на балкон и закурил. День предстоял долгий и безрадостный. На чудеса он, надо признаться, и не надеялся. Но все равно обломаться было очень неприятно.

Вдруг он увидел, как тучи на небе разошлись, выпустили на волю юркий солнечный лучик. Тот метнулся прямо к Юрику на балкон и радостно сверкнул этакой мини-хиросимкой на чем-то…
Стеклянном.

Вот где Люська прятала водку! За старым черно-белым телевизором! «Никогда бы не догадался!» - подумал Юра. Жизнь опять окрашивалась в радостные тона.

… «И все равно ничего не доказано!» - думал Юра перед цветочком с уже четырьмя лепестками. Конечно же, не стоит надеяться на этот цветочек. Или загадать ему сразу миллион долларов? И чего? Выяснится, что Люська и его где-то на балконе прячет?
- Короче, пусть меня на работу примут, - сказал он.

И вздрогнул от раздавшегося за его спиной телефонного звонка.
- Юрий? - говорил официальный голос в трубке. - Вас беспокоит директор по кадрам банка «Ебит-Тудыт-Кредит». Мы с интересом ознакомились с вашим резюме. Не могли бы вы…
Юра чуть не уронил трубку. Удержал ее у уха, лишь облокотив локоть на тумбочку.

***

То, какой он лох и тормоз он понял уже в этом самом «Ебит-Тудыте». Какого лешего он делает здесь? Какого хера вот уже полчаса слушает какого-то очкастого хмыря? Всю его байду о какой-то технике безопасности и корпоративных правилах? Да за эти полчаса Юра вполне бы мог стать миллионером и перенестись на какие-нибудь Каймановы острова!

Слушать очкастого становилось положительно невыносимо. К тому же он и не думал отпускать Юру домой. Несмотря на то, что от нашего героя порядком несло водярой (не спасли ни закуска, ни чистка зубов, ни жевание едкого вкуса жвачки). Этот нудный очкарик хотел, чтобы Юра работал, сидел за компьютером, тупил.
«А ведь цветок-то я прямо на столе бросил!» - вдруг с ужасом подумал наш герой. А там - еще три желания.

- Во сколько у вас заканчивается рабочий день? - перебил Юра очкарика, который бубнил о чем-то своем, неимоверно нудном.
- В семь, а что?

- Ничего! - ответил Юра и, развернувшись, быстро вышел из кабинета. Помчался по коридору, бормоча: «Да здравствует свобода!»
В метро Юра думал только о том, сможет ли он втиснуть в одно желание состояние в миллиард долларов и перенестись на Каймановы острова? «А почему бы и нет? - грела душу мысль. - Скажу ему, например: «Хочу быть миллиардером на Каймановых островах! А что? Вдруг сработает?»

Было, правда, и сомнение. А вдруг случайно это все? И то, что на работу эту позвали, - не от цветка зависело, а просто повезло так? Да и х*й с ним! Значит, и еще раз повезет!
Когда он прибежал домой, Люськи еще не было. «Итак, - решил Юрик, - вперед!»
Вдруг стало страшно. И что он будет делать на этих островах, с миллиардом? Он даже английского как следует не знает… Отберут миллиард, да еще и по *бальнику надают…

Поэтому, оторвав лепесток, Юра произнес другое, совсем не то, что собирался в первую очередь.
- Пусть я вы*бу Памелу Андерсон, - сказал он.
В дверь позвонили…


***

Вот уже полчаса роскошная блондинка резвилась на Юрике. Наш герой уже порядком задыхался. Особенно от того, что красотка беспардонно прыгала на нем, отчего ее потные и роскошные полужопия противно и мокро хлопали по потным Юриковым ляжкам.
Дискомфорт усугубляло и то, что блондинка в порыве страсти то и дело склонялась над ним. Отчего ее сиськи хлестали Юрика по физиономии. В них было много силикона, и удары выходили тяжелые, хлесткие.

И уж окончательно не в кайф становилось от того, что блондинка ни хера не понимала по-русски. А как быть, если придет Люська? На всякий пожарный Юрик сжимал в ладони цветок. И вообще, закрыл ли он дверь?
От тревоги х*й скукожился.
- Ups! - словно и не огорчившись, сказала блондинка, а в следующую минуту обволокла обессилевший орган губами. Стало приятно.

И тут вошла Люська.
- Та-ак! - прокурорским голосом сказала она, уперев руки в боки. Словно заранее готовилась. - И вот что, значит, мы тут делаем!

- Люся! Я все объясню! - воскликнул Юра. - Это - цветок! Это все он!
- Что ты бредишь, х*йло?! Кобелина, надо же! Быстро на х*й из моей квартиры оба!

Блондинка сразу же все поняла, подхватила шмотки, усвистела в подъезд.
- Теперь ты! - потребовала Люська.
- Люся! - сбивчиво затараторил Юра. - Ну, как ты не понимаешь?.. Вот, цветок!.. Миллион!.. Острова Каймановы!...

- На х*й! - отрезала жена. - Пошел - быстро - на х*й!
- Да сама ты на х*й иди! - подскочил Юра, возмущенный до глубины души. - На х*й!
И тут заметил на простыне одинокий лепесток. Одинокий, словно сирота на буранном полустанке.
- Хорошо, - вдруг согласилась жена. Шагнула в коридор и, секунду спустя, хлопнула дверью…


***

Рассказчик замолчал. Принялся вертеть в руке бокал с благородным «чивас ригалом». В отблесках каминного пламени оттенок напитка становился очень благородным и насыщенным.

- И чем же все кончилось? - спросила Маша, зевнув.
Рассказчика, между прочим, звали Ромуальдом. И последние полчаса он буровил ей какую-то ерунду. Маше не было интересно, чем это все закончится. Ей надо было знать, когда клиент ее отпустит.

- Чем кончилось? - Ромуальд хмыкнул носом. - А это вы видите своими глазами! Этот человек - я! Серьезно! Кому ни рассказываю, никто не верит!
Он опять трогательно, словно расстроенный ребенок, хлюпнул носом.

Маша сделала вид, что поверила.
- И где же ваша жена? - спросила она.
- Могу только догадываться, - развел ее собеседник руками.
- А Памела?
- В газетах писали, будто вышла замуж… Ну, да что-то мы заболтались. Не пора ли вам, Машенька, сосать?

И Маша с облегчением приступила к профессиональным обязанностям. Ромуальд над ее головой то и дело шмыгал носом. «Только бы прическу не засопливил!» - подумала Маша.


(с) LoveWriter