"Сучья война"

Когда появились воры в законе, никто точно сказать не может. Также сложно проследить, откуда взялось это словосочетание. На этот счет имеется несколько версий. По самой стойкой из них такое звание носит преступник, принятый в воровской тайный орден и соблюдающий все его законы. Воры в законе - не только элита криминального мира, это его лидеры. Они полностью отвечают за порядок в тюрьмах и колониях, формируют новые преступные кадры, выступают в роли третейских судей и во многих случаях распоряжаются жизнью обычных зеков.

Первым «благородным бандитом», своего рода «отцом» воров в законе, принято считать Мишку Япончика. Тот, легендарный Япончик, был ни много ни мало героем Гражданской войны и советским полководцем. Он отправился на каторгу в 1908 г. по политической статье и освободился только в 1917-м по амнистии Керенского. Бывший идейный анархист вернулся в Одессу «воровским Иваном». Таких позже и стали называть «законниками».

Новая власть сулила Япончику небывалые возможности в части «перераспределения» материальных благ и реализации своих амбиций. Вдохновленный этими перспективами и имея почти десятилетний опыт каторги, Япончик создал «воровской» стрелковый полк. В нем служили каторжники и головорезы. Он успел повоевать за советскую власть в дивизии Якира.

Но Гражданская война закончилась. И такие герои, как Япончик, у которых был свой закон, весьма отличавшийся от официального, были больше не нужны. Поэтому бывший красный командир Моисей Винницкий (таково было настоящее имя Мишки Япончика) был расстрелян по приказу советской власти. Возможно, такой бесславный конец «короля Одессы» и стал тем самым уроком, после которого урки зареклись якшаться с советской властью.

Однако большинство криминалистов и криминологов считает, что в массе воры в законе появились в начале тридцатых годов. Ничто с такой быстротой и охотой не создавалось, как Главное управление лагерей, возведенное, прежде всего, из экономических соображений. Бесплатная рабочая сила, помноженная на многомиллионную массу, осваивала рудники, строила каналы, магистрали и города. Огромная пронумерованная армия нуждалась в своих генералах, в рычагах внутреннего управления. Появление лидеров приветствовали все: и администрация лагерей и сами зеки, особенно политические, страдавшие от уголовной братии.

Кстати, блатари очень хорошо усвоили принцип: не замахивайся на систему – и она тебя не тронет. Именно он был со временем развит и возведен ворами в высший закон. Из него позже возникли все известные воровские принципы, согласно которым воры в законе не должны были ни в каком виде сотрудничать с властью, служить в армии, состоять в партиях, брать в руки оружие… Впрочем, криминальный мир всегда отличался известной гибкостью мышления, а потому все эти принципы были хороши только до тех пор, пока были удобны и комфортны. Когда они мешали ворам в осуществлении своих целей – о них забывали.

Воровской орден креп и развивался, пополняя свои ряды новыми вожаками - профессионалами. "Кадровая политика" была жестокой. Вором в законе мог стать далеко не каждый, даже из числа матерых уголовников. К режимному распорядку зеков прибавился воровской устав, запрещавший резать, душить друг дружку просто так, ради скуки, воровать у соседа, дебоширить и отлынивать от работы. Самыми тяжкими грехами здесь считалось оскорбление или убийство вора в законе.

Появился общак -- воровская касса для грева (поддержки) больниц, карцеров, пересылок, СИЗО. Воры в законе облагали данью всех зеков. Платили деньгами, папиросами, спиртом, хлебом. За все ЧП воры в законе лично несли ответственность перед сходкой (или сходняком) - высшим органом воровской власти. При чем лишить лидера жизни мог только равный по званию, то есть такой же вор в законе.

После Великой Отечественной войны государство объявило войну ворам в законе, которых, по оперативным данным НКВД, уже насчитывалось несколько тысяч. Уголовной элите придали даже другую уголовную окраску и стали называть "организованной преступностью". Лишь за принадлежность к ворам в законе можно было получить срок. Воров принуждали отказываться от своего высокого, потом и кровью добытого звания.

Сломленные воры становились отказниками (ссучеными) и вполне могли погибнуть по приговору сходки, ушедшей в глубокое подполье. В воровском клане возникло противостояние, переросшее в "сучью войну".
В хате

Появились так называемые "польские воры" - криминальные лидеры, добровольно отошедшие от классических законников. Между ворами в законе и польскими ворами началась борьба за власть в зоне и воровской общак, которые хранились не только в зоне, но и на свободе. Законники расправлялись с польскими беспощадно. Последних то и дело находили повешенными или с заточкой в сердце (коронный удар вора в законе).

Администрация лагерей была бессильна. Законникам накручивали срок, держали их в карцерах и даже переводили в другие лагеря, но польские тихо вымирали. Наконец в 1955 году государство сказало "брэк". Враждующие кланы разошлись по отдельным спецлагерям. Начальникам спецлагерей строго запрещалось переводить воров из ИТК в ИТК. Через год МВД СССР образовало экспериментальный лагерь, где содержались воры в законе. То есть собрали всех медведей в одну берлогу (такая "берлога" -- Соликамская ИТК-6, именуемая в народе "Белый лебедь", - действовала и в 80-х. Там, кстати, умер уже упоминавшийся вор Вася Бриллиант, и на местном кладбище ему воздвигнут настоящий мемориал. ). Это был "ход конем" -- воры начали грызть друг дружку. Спецзона даже не пыталась заставить вора работать -- вор скорее взял бы заточку, чем кайло или лопату.

К концу пятидесятых годов в СССР от прежнего воровского ордена 30-х осталось лишь три процента. После этого карательная машина успокоилась и торжественно объявила о кончине последнего вора в законе. Воров в законе как клан игнорировали до средины 80-х годов. С началом перестройки государственные мужи были просто обязаны придумать новые методы борьбы с криминалом. Для законников началась очередная "ночь длинных ножей".

Сегодняшнее количество воров в законе в России, назвать сложно. Воровской клан умеет беречь свои тайны, и данные о них получают лишь оперативным путем, с помощью агентуры и технических средств. По данным МВД России на ноябрь 2007 года статусом «вора в законе» обладают 184 человека. Вместе со странами СНГ их может быть свыше тысячи. Некоторые эксперты называют число в полторы тысячи человек. Оперативные картотеки ФСБ и МВД содержат информацию о 400-600 законниках: фамилии, клички, биографии, криминальный рейтинг, нынешнее место обитания.

Сложно назвать число законников еще и потому, что изменились значения "вор в законе" и сам закон. Современные воры в законе практически не придерживаются старых воровских правил: не иметь семью, не иметь собственного жилья, не иметь богатства и предметов роскоши. Эти правила нарушаются практически повсеместно. От старых воровских законов вообще мало что осталось.

Сегодня многие, в том числе и специалисты МВД, склонны утверждать, что воры в законе утратили свое могущество и влияние в криминальном мире. Позволю себе не согласиться с этим утверждением, так оно, по меньшей мере, имеет весьма поверхностный характер. Российские тюрьмы и зоны – кузница кадров преступного мира и огромный котел, через который проходят миллионы людей. И все они находятся под неформальной властью воров в законе. В тюрьмах и зонах воры имеют исключительную власть и влияние, могут вербовать новых подопечных и плести паутину связей, которая охватывает все слои общества. Похороны воров в законе – лучшая иллюстрация того, насколько глубоко и широко раскинуты их сети. На каждую такую тризну собираются актеры, журналисты, банкиры, политики, приезжают многочисленные делегации из Европы, США, Израиля…

Воры и на воле заботятся о формировании своего кадрового состава. Так, покойный дальневосточный вор в законе Джем (Евгений Васин) создал «воспитательные» лагеря для беспризорников и «трудных» подростков.

Неизменными остаются те сферы влияния, которые традиционно контролировали воры в законе и которые питают криминальное сообщество: игорный бизнес, проституция, наркотики, автосервис, гостиничный и ресторанный бизнес, а активы "общаков" сравнятся с активами крупнейших российских банков.