Что не пишут в учебниках истории. Нефть в обмен на Родину.

Среди прочих держав Япония высадила свой десант во Владивостоке в 1918 году, а 21 апреля 1920 года японцы оккупировали Северный Сахалин (напомню, что Южный Сахалин отошёл Японии после поражения России в русско-японской войне). На Сахалине их интересовали прежде всего уголь, рыба и нефть. Правда, в больших масштабах добывать нефть у японцев в то время не получилось – за 5 лет оккупации с острова было вывезено порядка 20-25 тыс. тонн.

Интересовал японцев и пушной зверь. За годы оккупации на Сахалине были полностью истреблены ценные пушные животные: соболь, выдра, лисица, резко сократилось поголовье белки. Захватчики систематически разбрасывали на огромных участках тайги приманки, отравленные стрихнином, бессмысленно уничтожая тем самым огромное количество животных.

25 октября 1922 года Владивосток был взят частями НРА (Народно-революционная армия Дальневосточной республики), и в этот же день завершилась эвакуация японских войск из Владивостока, решение о которой было принято ещё летом 1922 года.

Однако Северный Сахалин оставался оккупированным. Военных возможностей выгнать оттуда японцев у молодого советского государства ещё не было.

В сборнике «Русские Курилы: история и современность. Сборник документов по истории формирования русско-японской и советско-японской границы.» (Москва, 1995) сообщается, что сразу же после оккупации действие русских законов было отменено и введено японское военно-гражданское управление. Все учреждения острова должны были передать дела новой японской администрации. Было произведено переименование улиц на японский лад, а день рождения японского императора стал обязательным для всех праздником.



Весной 1920 г. Советская Россия находилась на грани полного краха. Крестьяне потеряли в ходе гражданской войны почти всех лошадей. Мало того, собственно гражданская война шла практически в хлебопроизводящей зоне — на Украине, Северном Кавказе, в Среднем и Нижнем Поволжье. В стране начался голод. Физическое и моральное истощение бойцов Красной армии превратило их к тому времени в пассивную массу, которую уже никто не мог заставить сражаться. В сложившейся ситуации Кремль был вынужден отказаться от наступления за Байкал. 6 апреля 1920 г. была провозглашена формально независимая Дальневосточная республика (ДВР) с многопартийной системой, свободными выборами в парламент — Народное собрание, собственной армией.

ДВР, каждый шаг которой направлялся из Москвы, и предстояло добиться сугубо мирным путем вывода японских войск, используя обострившиеся отношения великих держав в тихоокеанской зоне. Нараставшее недовольство США, Великобритании и Франции чрезмерными территориальными захватами Японии, попыткой Токио закрепиться не только в южной Маньчжурии, но и в Сибири, на Дальнем Востоке, Северном Сахалине, Камчатке. Проникнуть даже на Чукотку.

Лишь под нажимом Вашингтона в конце октября 1920 г. японцы покинули Забайкалье и Амурскую губернию. Однако остались в Приморье и на Северном Сахалине. Трезво оценив ситуацию, нарком иностранных дел РСФСР Георгий Чичерин и его заместитель по странам Востока Лев Карахан решили с максимальной выгодой использовать противоречия между США и Японией.

В конце 1920 г. министр иностранных дел ДВР Александр Языков, выполняя полученные из Москвы инструкции, предложил владельцу крупной независимой американской нефтяной компании Гарри Синклеру взять концессию на два нефтеносных участка на Северном Сахалине. Нефть была обнаружена там еще в 1870 г., но добыча ее не велась.

Первыми всерьез отнеслись к богатому месторождению японцы. Потому и оккупировали северную часть острова 14 июля 1920 г.

В Москве и Чите (с октября столица ДВР) полагали, что приняли верное решение, поскольку, по имевшимся в Наркоминделе сведениям, Синклер был в близких отношениях с президентом США Уорреном Гардингом и госсекретарем Чарлзом Хьюзом. Следовательно, чтобы отстоять свои интересы, он сумеет добиться поддержки Белого дома. Ну а тот надавит на Токио, которому придется вывести войска с Северного Сахалина. А может быть, и из Приморья.

14 мая 1921 г. правительство ДВР и представитель «Синклер ойл» подписали предварительный договор о концессии, а 31 мая Хьюз в ноте, направленной правительству микадо, твердо заявил: Соединенные Штаты «не могут согласиться на принятие японским правительством каких-либо мер, которые нарушали бы… территориальную неприкосновенность России». Северный Сахалин прямо не был назван, но явно подразумевался.

Полагаясь на поддержку США, правительство ДВР подписало с представителем «Синклер ойл» окончательный договор. В соответствии с ним американская компания получила концессию на два участка общей площадью около 1000 кв. км для добычи нефти и газа сроком на 36 лет. «Синклер ойл», в свою очередь, обязывалась затратить на разведку и добычу не менее 200 тыс. долл., в конце второго года запустить одну буровую, а к концу пятого — еще одну. Арендная плата устанавливалась в традиционной форме: 5% от ежегодной валовой добычи, но не менее чем на 50 тыс. долл. В качестве обеспечения будущих выплат компания немедленно вносила в Госбанк ДВР 100 тыс. долл. и гарантийное письмо на 400 тыс.

Японская игра

Вместе с тем переговоры пришлось вести и с Японией. За четыре дня до подписания концессионного договора с «Синклер ойл» делегация ДВР, ведшая с Японией переговоры в Дайрене (Китай), в ноте отметила: она, «идя навстречу жизненным интересам японского народа, готова предоставить японским предпринимателям промышленные концессии на северную часть острова Сахалин».

Предложение должно было повлиять на непреклонную позицию Токио.

Время шло, но Белый дом так и не оказывал давления на Токио. В конце сентября Политбюро предложило дипломатам «считать возможным вести переговоры о предоставлении Японии концессий на Северном Сахалине». Если потребуется, предоставить равные права и «Синклер ойл», и «Норф стар», за которой стояли японские концерны «Мицубиси», «Мипуи» и другие.

Москва была готова платить нефтью за освобождение своей территории, которую не могла возвратить иным способом. И все же пока ничего не могла добиться. Токио не уступал. Оставалось одно — соглашение с «Синклер ойл», которое после воссоединения ДВР с Советской Россией 15 ноября 1922 г. Кремлю предстояло либо подтвердить — как правопреемнику, либо отвергнуть. Так и не дождавшись ответа из Токио, 26 января 1923 г. Совнарком РСФСР одобрил концессионный договор с «Синклер ойл» на разведку и добычу нефти и газа на Северном Сахалине.

Однако и переоформление концессионного договора не сдвинуло дело с мертвой точки. Адольф Иоффе, представлявший РСФСР и ДВР на переговорах с японцами, информировал Политбюро и Наркоминдел о весьма интересном, с его точки зрения, предложении Токио: продать Северный Сахалин Японии и тем самым разрубить гордиев узел проблем, связанных с этой «спорной» территорией.

Политбюро, не имея возможности сразу же отвергнуть безумную идею Иоффе, которого открыто поддерживал Троцкий, поступило чисто бюрократически. 5 мая 1923 г. была образована комиссия по определению экономической и стратегической ценности острова Сахалин, члены которой единодушно постановили, что Северный Сахалин необходимо сохранить за СССР любой ценой.

16 июля Иоффе был отозван в Москву, а полпредом СССР в Китае и представителем на переговорах с Японией утвердили Карахана.

Троцкий не смог смириться с поражением и добился решения Политбюро о пересмотре условий договора с Синклером. Дело было поручено его верному соратнику Георгию Пятакову, занимавшему сразу три чрезвычайно важных поста: заместителя председателя Совета труда и обороны СССР, заместителя председателя ВСНХ и председателя Главконцесскома. Пятаков включил в условия нового договора отчисления с валовой добычи в 30%, предоставление советскому правительству кредита, а российским заводам — заказов на оборудование. И добавил явно невыполнимое: договор может быть заключен лишь по установлении нормальных отношений между США и СССР.

Но противники Троцкого вновь сумели настоять на своем и поручили ведение переговоров уже Литвинову. А Максим Максимович, воспользовавшись отсутствием в стране Пятакова, который вместе с Радеком и Раковским отбыл в Берлин организовывать революцию в Германии, и болезнью Троцкого, поспешил завершить переговоры с «Синклер ойл». А 23 октября информировал Политбюро, что к окончательному решению по сахалинской нефти необходимо прийти в ближайшие же дни, до отъезда из Москвы представителя компании Мейсона Дэя. И добился своего, найдя поддержку у Сталина.

Токийская капитуляция

Только теперь американские нефтяники получили право приступить к работам. В начале января 1924 г. во Владивосток пароходом из Сан-Франциско прибыли два инженера компании, МакКаллох и МакЛафлин. По зимнику добрались до устья Амура, там переправились через скованный льдом Татарский пролив и 7 февраля высадились на западном побережье Сахалина, в районе селения Погиби, где их незамедлительно арестовали японцы и, продержав несколько дней взаперти, выслали.

Столь беззастенчивые действия оккупационных властей напугали прежде всего Токио, где стали ждать реакции Вашингтона на столь очевидное нарушение международного права. В случае, если США прибегли бы к стандартной процедуре по защите своих граждан, Японии пришлось бы не только незамедлительно вывести свои войска с Северного Сахалина, но и навсегда распрощаться с мыслью получить доступ к его нефти.

19 марта посол Японии в Пекине Иосидзава сообщил Карахану о готовности Токио признать СССР де-юре, вывести войска с Северного Сахалина и начать по этим вопросам переговоры на приемлемых для советской стороны условиях: получить концессии на Северном Сахалине и в Восточной Сибири.

Но даже через два месяца после получения заманчивого предложения Токио в Москве продолжали склоняться в пользу обязательств по договору с «Синклер ойл». 20 мая Чичерин направил в министерство иностранных дел Японии ноту протеста против высылки представителей «Синклер».

Токио безмолвствовал. Зато ноту незамедлительно прокомментировал нью-йоркский «Джорнел оф коммерс», который сообщил, что, по его информации, официальный Вашингтон не предполагает вносить какие-либо перемены в политику молчания по сахалинскому вопросу. Маловероятно, продолжало издание, что правительство США окажет поддержку Синклеру, в особенности в силу натянутых отношений между Америкой и Японией.

Так как ни Белый дом, ни Госдепартамент не опровергли комментария «Джорнел оф коммерс», Кремлю пришлось разрабатывать новые планы для того, чтобы добиться освобождения своей территории. 12 июня Москва впервые решила несколько переориентироваться — Красину, Чичерину и Пятакову было поручено разработать проект соглашения с Японией, включающий предоставление ей концессии на разработку нефти.

Получив окончательные директивы, Карахан возобновил переговоры с Иосидзавой и сообщил ему о готовности СССР предоставить Японии концессию на добычу нефти. И поспешил довести до всеобщего сведения результат встреч в Пекине. В интервью «Известиям» он объявил о выводе японских войск с Северного Сахалина. Затем перешел к сложному вопросу о концессиях на сахалинскую нефть.

Интервью содержало преднамеренную утечку информации. Оно было последним пpизывом к Вашингтону защитить интересы американской компании. Однако Белый дом и на сей раз решил остаться в стороне.

3 января 1925 г. НКВД и BCHХ согласовали проект. Решили предоставить японской стороне для эксплуатации половину нефтяных полей, но не единым участком, а в шахматном порядке, вперемежку с участками, остававшимися за советской стороной, сроком на 45 лет.

20 января в Пекине Карахан и Иосидзава подписали конвенцию «Об основных принципах взаимоотношений между СССР и Японией», что фактически означало восстановление дипломатических отношений. К конвенции прилагались два протокола. Первым устанавливался крайний срок вывода японских войск с Северного Сахалина — 15 мая 1925 г. Вторым — зафиксирована договоренность об условиях получения японским концерном «Кита Сагарен Сэкию Киге Кумиай» концессии на сахалинскую нефть.

14 мая последний японский солдат покинул советскую часть Сахалина.

14 декабря в Москве Дзержинский и Литвинов от советской стороны и адмирал Накасато от японской подписали концессионный договор.

Еще раньше, 24 марта 1925 г., Московский губернский суд вынес решение по делу о расторжении договора с компанией «Синклер ойл», признав его утратившим силу. Также суд признал, что равным образом утратило силу гарантийное письмо, представленное синклеровской компанией, а внесенные синклеровской компанией в обеспечение исполнения договора деньги не подлежат обращению в доход СССР.

Ну а «Синклер ойл» осталась ни с чем. 24 марта 1925 г. Московский губернский суд вынес решение по делу о расторжении договора с компанией «Синклер ойл», признав его утратившим силу. Также суд признал, что равным образом утратило силу гарантийное письмо, представленное компанией, а внесенные в обеспечение исполнения договора деньги не подлежат обращению в доход СССР.

Добыча нефти на концессиях росла и к середине 30-х стабилизировалась на уровне 160-180 тыс. тонн в год. Между советскими органами власти и концессионером постоянно возникали разногласия, были случаи нарушения договора, причем обеими сторонами. С началом японо-китайской войны (1937) на концессиях начался спад добычи нефти, связанный с резким ухудшением советско-японских отношений (Хасан, Халхин-Гол) и постоянными требованиями советского правительства ликвидировать концессии. Напомню также, что СССР оказывал военную помощь Китаю для защиты от японской агрессии.

Министр иностранных дел Японии Ё. Мацуока подписывает пакт о нейтралитете между СССР и Японией в присутствии Сталина и Молотова. 13 апреля 1941 г.

К вопросу о принадлежности Северного Сахалина Япония вернулась во время переговоров с СССР о подписании договора о нейтралитете в 1940-41 годах. Япония предлагала Северный Сахалин продать.

Однако нападение Германии на СССР оттянуло решение вопроса о закрытии японских концессий. Посчитав, что в условиях ведения войны на западе, СССР не захочет рисковать открывать второй фронт на Дальнем Востоке и силой выгонять японцев с Северного Сахалина, японские концессии в нарушение пакта о нейтралитете продолжили действовать. На тот момент их расчёт оказался верным.

После поражения Германии в Сталинградской битве японское правительство осознало, что Германия потерпит в этой войне поражение, а, значит, СССР сможет перекинуть свои войска на Дальний Восток для боевых действий против Японии.

В стремлении не допустить выхода СССР из договора о нейтралитете 19 июня 1943 г. координационный совет японского правительства и императорской ставки принял принципиальное решение о ликвидации концессий. Переговоры шли медленно и продолжались до марта 1944 г.

Во время состоявшейся 2 февраля 1944 г. беседы с послом США Гарриманом Сталин отмечал, что «японцы очень перепуганы, они очень беспокоятся за будущее». Он говорил: «Мы имеем с японцами договор о нейтралитете, который был заключен около трех лет тому назад. Этот договор был опубликован. Но кроме этого договора состоялся обмен письмами, которые японцы просили нас не публиковать. В этих письмах шла речь о том, что японцы обязуются отказаться до окончания срока от своих концессий на Сахалине: от угольной и от нефтяной… Нас особенно интересуют нефтяные концессии, так как на Сахалине много нефти. При обмене письмами японцы обязались отказаться от концессий в течение шести месяцев, то есть до октября 1941 года. Но они этого не сделали до настоящего времени, несмотря на то что мы несколько раз ставили перед ними этот вопрос. А теперь японцы сами обратились к нам и говорят, что они хотели бы урегулировать это дело».
30 марта 1944 года в Москве был подписан протокол, по которому японские нефтяные и угольные концессии передавались в собственность СССР. В порядке компенсации СССР выплачивал Японии 5 миллионов рублей и обещал продавать Японии 50 тысяч тонн сырой нефти с Охинских скважин в течение 5 лет «после окончания настоящей войны». Тогда же было принято решение о закрытии генерального консульства в Александровске и вице-консульства в Охе.

После победы СССР над Японией Советскому Союзу был возвращён Южный Сахалин и Курильские острова.