Это не Спарта - это Россия !

Но обо всем по порядку...

В то время когда на полях Европы росла слава императора Франции Наполеона, а русские войска, сражавшиеся против французов, совершали новые подвиги во славу Русского оружия, на другом конце света, на Кавказе те же русские солдаты и офицеры вершили не менее славные дела. Одну из золотых страниц в истории Кавказских войн вписал полковник 17-го егерского полка Карягин и его отряд.

Положение дел на Кавказе в 1805 году было чрезвычайно сложное. Персидский властитель Баба-хан рвался вернуть утраченное влияние Тегерана после прихода русских на Кавказ. Толчком к войне послужило взятие войсками князя Цицианова Ганжи. Из-за войны с Францией Петербург не мог увеличить численность Кавказского корпуса, к маю 1805 в его составе было около 6000 пехоты и 1400 кавалерии. Причем войска были разбросаны на огромной территории. Из-за болезней и плохого питания был большой некомплект, так по спискам в 17-м егерском полку числилось в трех батальонах 991 рядовой, на деле в строю был 201 человек.

Узнав о появлении крупных персидских соединений, командующий русскими войсками на Кавказе князь Цицианов приказал полковнику Карягину задержать продвижение противника. 18 июня отряд выступил из Елисаветполя в Шушу, имея в составе 493 солдата и офицера и два орудия. В состав отряда входили: шефский батальон 17-го егерского полка под командой майора Котляревского, рота тифлисского мушкетерского полка капитана Татаринцова и артиллеристы подпоручика Гудим-Левковича. В это время в Шуше находился майор 17-го егерского полка Лисаневич с шестью ротами егерей, тридцатью казаками и тремя орудиями. 11 июля отряд Лисаневича отбил несколько атак персидских войск , а вскоре был получен приказ идти на соединение с отрядом полковника Карягина. Но, опасаясь восстания части населения и вероятности захвата Шуши персами, Лисаневич этого не сделал.

24 июня произошел первый бой с кавалерией персов (около 3000) форсировавшей реку Шах-Булах. Несколько атак противника пытавшегося прорвать каре были отбиты. Пройдя 14 верст отряд расположился лагерем у кургана урочища Кара-Агач-БаБа на р. Аскаран. Вдали виднелись шатры персидской армады под командованием Пир-Кули-хана, причем это был только авангард армии, которой командовал наследник персидского престола Аббас-Мирза. В этот же день Карягин послал Лисаневичу требование оставить Шушу и идти к нему, но последний в силу тяжелейшей обстановки сделать этого не мог.



В 18.00 персы начали штурмовать русский лагерь, атаки с перерывом продолжались до самой ночи. Понеся большие потери, персидский военачальник отвел свои отряды на высоты вокруг лагеря, для ведения обстрела персы установили четыре фальконетных батареи. С раннего утра 25 июля началась бомбардировка нашего расположения. По воспоминаниям одного из участников боя: «Положение наше было весьма и весьма незавидное и становилось час от часу хуже. Нестерпимый зной истощал наши силы, жажда нас мучила, а выстрелы с неприятельских батарей не умолкали…». Несколько раз персы предлагали командиру отряда сложить оружие, но неизменно получали отказ. Дабы не потерять единственный источник воды в ночь на 27 июня была произведена вылазка группы под командованием поручика Клюпина и подпоручика князя Туманова. Операция по уничтожению батарей противника была успешно осуществлена. Все четыре батареи были уничтожены, прислуга частью перебита, частью бежала, а фальконеты были сброшены в реку. Необходимо сказать, к этому дню в отряде осталось 350 человек, причем половина имели раны разной степени тяжести.
Из рапорта полковника Карягина князю Цицианову от 26 июня 1805 года: « майор Котляревский три раза был командирован мною для прогнания бывшего впереди и занимавшего возвышенные места неприятеля, прогнал сильные толпы его с храбростью. Капитан Парфенов, капитан Клюкин во всем сражении в разных случаях были посылаемы мною с штуцерниками и поражали неприятеля с неустрашимостью».

На рассвете 27 июня штурм лагеря начали подошедшие основные силы персов. Атаки опять велись в течении всего дня. В четыре часа дня произошел случай навсегда оставшийся черным пятном в славной истории полка. Поручик Лисенко и шесть нижних чинов перебежали к противнику. Получив сведения о тяжелом положении русских Аббас-Мирза бросил свои войска на решительный штурм, но понеся большие потери вынужден был отказаться от дальнейших попыток сломить сопротивление отчаянной кучки людей. Ночью к персам перебежало еще 19 солдат. Понимая всю тяжесть положения, и то, что переход товарищей к врагу создает нездоровые настроения среди солдат полковник Карягин решает прорвать кольцо окружения, выйти к р. Шах-Булах и занять небольшую крепость стоящую на ее берегу. К князю Цицианову командир отряда послал донесение, в котором писал: «…дабы не подвергнуть совершенной и окончательной гибели остаток отряда и спасти людей и пушки, предпринял твердое решение пробиться с отважностью сквозь многочисленного неприятеля, окружившего со всех сторон…».

Проводником в этом отчаянном предприятии стал местный житель, армянин Мелик Вани. Оставив обоз и зарыв трофейное оружие, отряд двинулся в новый поход. Сначала двигались в полной тишине, затем произошло столкновение с конным разъездом противника и персы кинулись догонять отряд. Правда и на марше попытки уничтожить эту израненную и смертельно уставшую, но все так же боевую группу не принесли персам удачи, более того большая часть преследователей кинулась грабить пустой русский лагерь. По приданиям замок Шах-Булах бал построен шахом Надиром, а свое название получил от ручья протекавшего рядом. В замке находился персидский гарнизон (150 человек) под командованием Эмир-хана и Фиал-хана, предместья занимали посты противника. Увидев русских, часовые подняли тревогу и открыли огонь. Раздались выстрелы русских орудий, метко пущенное ядро разбило ворота, и русские ворвались в замок. В рапорте от 28 июня 1805 года Карягин сообщал: «…крепость взята, неприятель прогнан из оной и из лесу с малой с нашей стороны потерею. С неприятельской же стороны убиты оба хана…Расположась в крепости, ожидаю повелений вашего сиятельства». К вечеру в строю было только 179 человек, и 45 зарядов для пушек. Узнав об этом, князь Цицианов писал Карягину: «В отчаянии неслыханном прошу вас подкрепить солдат, а Бога прошу подкрепить Вас».

Франц Рубо, "Живой мост", 1892 год.

Между тем наши герои страдали от отсутствия продовольствия. Достать припасы вызвался все тот же Мелик Вани, которого Попов называет «Добрый гений отряда». Самое удивительное, отважный армянин великолепно справился с этой задачей, повторная операция так же принесла свои плоды. Но положение отряда становилось все тяжелее, тем более к укреплению подошли персидские войска. Аббас-Мирза попытался с ходу выбить русских из укрепления, но его войска понесли потери и вынуждены были перейти к блокаде. Будучи уверен, что русские в ловушке Аббас-Мирза предложил им сложить оружие, но получил отказ.

Из рапорта полковника Карягина князю Цицианову от 28 июня 1805 года: «Тифлисского мушкетерского полка подпоручик Жудковский, который несмотря на рану, вызвался охотником при взятии батарей и поступил как храбрый офицер, и 7-го артиллерийского полка подпоручик Гудим-Левкович, который, когда почти все канониры его были изранены, сам заряжал орудия и подбил лафет под неприятельскою пушкою».

Карягин решается на еще более невероятный шаг, пробиться сквозь полчища неприятеля к не занятой персами крепости Мухрат. 7 июля в 22.00 начался это марш, на пути следования отряда возник глубокий овраг с крутыми склонами. Люди и лошади могли его преодолеть, а вот орудия?

Тогда рядовой Гаврила Сидоров спрыгнул на дно рва, за ним еще десяток солдат. Из рва поднялись только двое.

Первое орудие как птица перелетело на другую сторону, второе сорвалось и колесо ударило рядового Сидорова в висок. Похоронив героя, отряд продолжил свой марш. Есть несколько версий этого эпизода: «…отряд продолжал движение, спокойно и беспрепятственно, пока находившиеся при нем, две пушки не были остановлены небольшим рвом. Леса, чтобы сделать мост, по близости не было; четверо солдат добровольно вызвались пособить делу, перекрестясь легли в ров и по ним перевезли орудия Двое остались живы, а двое за геройское самопожертвование заплатили жизнью».

8 июля отряд пришел в Ксапет, отсюда Карягин отправил вперед подводы с ранеными под командой Котляревского, а сам двинулся за ними. В трех верстах от Мухрат на колонну кинулись персы, но были отбиты огнем и штыками.



Один из офицеров вспоминал: «…но лишь только Котляревский успел от нас отдалиться, как мы жестоко были атакованы несколькими тысячами персиян, и натиск их был так силен и внезапен, что они успели захватить обе наши пушки. Это уже совсем не штука. Карягин закричал: «Ребята, вперед, вперед спасайте пушки!» Все бросились как львы, и тотчас штыки наши открыли дорогу». Пытаясь отрезать русских от крепости, Аббас-Мирза послал кавалерийский отряд для ее захвата, но и здесь персы потерпели неудачу. Инвалидная команда Котляревского отбросила персидских всадников. К вечеру в Мухрат пришел и Карягин, по данным Бобровского это произошло в 12.00.

Получив рапорт от 9 июля, князь Цицианов собрал отряд в 2371 человек при 10 орудиях и вышел навстречу Карягину. 15 июля отряд князя Цицианова, отбросив персов от реки Тертара, расположился лагерем у селения Мардагишти. Узнав об этом, Карягин ночью оставляет Мухрат и идет на соединение со своим командующим.

Совершив этот удивительный марш отряд полковника Карягина в течении трех недель приковал к себе внимание почти 20000 персов и не позволил им идти в глубь страны. За этот поход полковник Карягин был награжден золотой шпагой с надписью «за храбрость». Павел Михайлович Карягин на службе с 15 апреля 1773 года (Смоленская монетная рота), с 25 сентября 1775 года сержант Воронежского пехотного полка. С 1783 года подпоручик Белорусского егерского батальона (1-й батальон Кавказского егерского корпуса). Участник штурма Анапы 22 июня 1791 года, получил чин майора. Начальник обороны Памбака в 1802 году. Шеф 17-го егерского полка с 14 мая 1803 года. За штурм Гянжи удостоин ордена Святого Георгия 4-й степени.

Майор Котляревский награжден орденом Святого Владимира 4-й степени, оставшиеся в живых офицеры орденами Святой Анны 3-й степени. Не остался без награды и Аванес Юзбаши (мелик Вани), он был произведен в прапорщики и получил 200 рублей серебром в пожизненную пенсию. Подвиг рядового Сидорова в 1892 году, в год 250-летия полка был увековечен в памятнике установленном в штаб-квартире Эриванцев Манглисе.