СОЦИАЛЬНЫЕ ПРОБЛЕМЫ

«Вам известно, как функционируют органы опеки? На основании каких принципов изымают детей? Почему достойным семьям отказывают в усыновлении, а неподходящим одобряют? Я работаю специалистом органов опеки уже 9 лет. Провожу проверки семей.

Участвую в процедурах изъятия детей. Утверждаю решения об усыновлении. Ежедневно сталкиваюсь с несправедливостью. Вижу, как детей забирают у любящих, но финансово неблагополучных родителей. И как передают в руки обеспеченных, но равнодушных людей.

Больше не могу молчать. Сегодня я расскажу правду.»

Елене 35 лет. Уже 9 лет она работает специалистом органов опеки и попечительства в Самаре. Проверяет условия жизни детей. Участвует в изъятиях. Оценивает кандидатов на роль приёмных родителей. За годы работы она стала свидетелем сотен случаев. Счастливых историй. Трагедий. Несправедливости системы.

Имя и фотография изменены по просьбе Елены в целях сохранения конфиденциальности.

Она решилась открыто рассказать о недостатках системы опеки и о том, почему страдают как дети, так и семьи. Ниже приведены её слова.

Позавчера мне выдали расчётный листок - 28 300 рублей чистыми. Такая сумма за месяц работы с 25 детьми, среди которых постоянно кто-то мог упасть, подавиться, вступить в драку или попытаться убежать.

Это оплата за месяц, когда родители кричали на меня из-за синяка на коленке у ребёнка (он упал во время прогулки, дети ведь падают). За месяц, когда я ни разу не присела за восьмичасовую смену, а потом ещё два часа дома заполняла документацию - писала планы и отчёты.

Я до сих пор помню свой первый урок, который провела в сентябре 2009 года. Тогда я стояла перед классом с дрожащими от волнения руками, искренне веря, что образование способно изменить судьбы людей, что знания делают их свободными, и что я занимаюсь чем-то по-настоящему важным.

Прошло 15 лет. Я всё ещё работаю в школе. Но та вера, что когда-то горела во мне, давно угасла.

Теперь я точно понимаю: российское образование находится не просто в кризисе — его целенаправленно уничтожают. Я видела это собственными глазами, день за днём, урок за уроком. Вот семь причин, которые окончательно убили во мне учителя.

Меня зовут Елена, мне 45 лет, и я работаю фельдшером в небольшой деревне Тверской области. На бумаге у нас «доступная медицина», а по телевизору рассказывают о «современных ФАПах».

Но каждый мой день показывает: в реальности всё совсем иначе.

Сегодня я составил заявление на увольнение. Когда-то, пять лет назад, я верил, что моя работа будет связана с защитой граждан и борьбой с криминалом. Однако сейчас я осознал: зарплата в 40 тысяч рублей в российской провинции позволяет лишь существовать, но не жить полноценной жизнью.

Нахожусь в своём рабочем помещении — если так можно назвать это место. Комната размером три на три метра с потрёпанными стенами и старым столом, который явно из начала 2000-х. На стене висит график задач на месяц. Смотрю на него и понимаю: всё, больше не могу.

26 сентября 2003 года. Томск. Юля попросила у мамы мелочи — семечек хотелось. Всего-то 500 метров до магазина. А вернулась она домой только через 16 лет.

Юлия Семёнова родилась 17 августа 1981 года. Восьмой ребёнок в семье простых работяг. Денег катастрофически не хватало — одежда донашивалась, еда... ну, что было. Банка сгущёнки считалась праздником. Настоящим праздником!

У Юли с рождения была задержка развития. В садик ходила еще кое-как, а вот в школу уже нет. Денег на реабилитацию не было. Совсем. И к 22 годам девушка так и осталась ребёнком — в душе, в голове, во всём. Говорила плохо, путалась. Но семью свою любила. Очень.

Когда Юля выходила гулять, родные клали ей в карман бумажку. На ней — домашний адрес. Вдруг потеряется, вдруг забудет... Вдруг.

Но в тот сентябрьский день на тонком платьице не было карманов. Не было! Бумажку положить было некуда.

На фото: Юлия с мамой

На днях я нанимал на работу мужчину из Брянска. Ему около сорока лет, и он буквально плакал в кабинете, рассказывая, зачем ему нужен Ямал. У него дома минимальная зарплата, жена с инвалидностью, и трое детей на содержании. "За месяц там я не смогу заработать столько, сколько здесь за неделю", — говорил он, с трудом сдерживая слезы.

Я руковожу вахтовой работой уже 15 лет и нанимаю людей для работы по всей стране — от Крайнего Севера до Дальнего Востока. За эти годы я видел тысячи людей, которых жизнь загнала в тупик. Россия — это не единое целое. Это множество разных миров в одних границах, где одни борются за выживание, а другие просто живут.

Знаете, кто обычно едет на вахту? Это не те романтики и авантюристы, которых показывают в фильмах. Это те, кому больше некуда идти.

Учителя, которые дома получают меньше прожиточного минимума. Врачи из маленьких городков, где больницы закрываются одна за другой. Многодетные отцы, оставшиеся без работы. Бывшие инженеры с закрытых заводов, которым за пятьдесят, и они никому не нужны.

Недавно ко мне пришел сварщик из Пскова. Его предприятие обанкротилось, и найти новую работу оказалось невозможно. "У меня трое детей, жена болеет. Что мне делать — воровать?" — спрашивал он. А в его глазах было столько отчаяния, что это буквально сжимало сердце.

Жители Москвы на вахту не едут. У них есть выбор.

Города изначально задумывались как центры культурного развития, прогресса и комфорта. Однако, под воздействием человеческой деятельности, которая систематически разрушает окружающую среду, они превратились в настоящие городские кошмары. Многие мегаполисы сегодня отравлены выхлопными газами, а пригородные районы загрязнены токсичными отходами. В этом посте вы увидите шокирующие изображения, которые служат предостережением о возможном апокалипсисе, если человечество не изменит своё отношение к природе.

Можно долго обсуждать современное положение женщин в обществе, однако очевидно, что оно значительно улучшилось по сравнению с большинством исторических эпох.