За что любили и уважали самого знаменитого полководца Японии

Один из правнуков Минамото-но Ёсимицу взял себе фамилию Такэда. И его потомки считаются боковой, младшей ветвью рода Минамото. Именно клан Такэда дал Японии самого выдающегося за всю историю островной империи полководца. И случилось это в 1521 году, когда в семье воина и правителя провинции Каи Такэда Нобуторы родился сын Кацутиё. Имя, данное ему при рождении, означало "вечную победу". Правда, в 12 лет Куцутиё получил в дар от сёгуна Асигаки Ёсихару право использовать в своем имени один из иероглифов его имени, став отныне Харунобу. Позднее Такэда Харунобу снова сменит имя при уходе в монашество (в 48 лет), так что в основной массе исторической литературы этот военачальник фигурирует как Такэда Сингэн.

Он был старшим сыном, но нелюбимым. И отец, будучи своенравным, планировал передать свои земли в обход всех нормативных норм своему любимчику – младшему сыну, ставшему впоследствии знаменитым генералом и поэтом. Игнорируемый первенец довольно долго терпел унижения от родного отца, но в 1541 при поддержке самураев провинции, которым не нравилось такое нарушение традиций, сверг и изгнал отца, став полновластным правителем провинции.

Новый даймё много и успешно воевал, а в перерывах очень толково распоряжался своими землями, строя дамбы и разрабатывая рудники. Даже стал чеканить собственную золотую монету. Провинция процветала и молодой даймё был любим и крестьянами, и воинами.




В борьбе с соседями Такэда Сингэн использовал весь арсенал доступных средств. Подкуп и шантаж, интриги и услуги ниндзя. Причем наравне с мужчинами-ниндзя широко привлекались и женщины-куноити (женский вариант супершпионов). При этом вся эта суета не исключала некой галантности по отношению к врагам. Правда, добрая половина из них была вынуждена выполнить сеппуку.

Прекрасно понимая значение и мощь огнестрельного оружия, этот японский военачальник нанял и содержал постоянный отряд из 300 стрелков, вооруженных фитильными аркебузами. Также отдельно был сформирован отряд минеров для разрушения крепостных стен.

Вся деятельность данного представителя Такэда подчинялась одной цели – объединить под своей властью земли Синано. Что почти и удалось – за исключением северной части, где правил Нагао Кагэтора, более известный как Уэсуги Кэнсин. И началась серия войн, которую в Японии принято называть войной между Кэнсином и Сингэном. Эти кампании интересны массой моментов, но часть событий тех лет вошла в легенды и стала основой множества поучительных притч, популярных и сегодня.

Пять сражений в разные годы были разыграны на одном и том же поле в месте слияния двух рек. По этой причине многие современники воспринимали эти войны как затянувшееся состязание в шахматы или шашки.




В одном из сражений Кэнсин сумел прорубиться с мечом в ставку Сингэна и спросил того, что он хочет сказать перед смертью. Тот экспромтом выдал изящное пятистишие и отбил удар боевым веером.

В одной из битв воины Сингэна не выдержали натиска и побежали. Тогда один из самураев Сингэна, бывший в долгой опале, заявил, что покажет пример настоящей преданности, не нуждающейся в подарках и похвале, и вышел в одиночку против тысячи вражеских воинов. И был, естественно, вскоре изрублен. Но этот поступок и сегодня служит эталонной иллюстрацией верного служения и широко цитируется в искусстве.

Во время очередной кампании владения Сингэна, не имевшие выход к морю (провинция находилась в горах), лишились подвоза соли. И тогда Кэнсин, заявив, что в его арсенале соль не числится, организовал поставки своему врагу. Сингэн по достоинству оценил поступок противника и, рассказывают, перед смертью завещал своему сыну помириться с ним. Сын игнорировал просьбу отца и продолжил борьбу, в результате которой погиб, так и не успев обзавестись наследником. Род Такэда угас в 1582 году. Земли Такэда отошли победителям, причем новые правители отмечали, что вся административная система идеальна и не требует вмешательства, но достойна повторению и в других владениях. А сам же Такэда Сингэн умер чуть раньше, в 1571 году от невыясненного недуга. То ли это был туберкулез, то ли причиной смерти оказалась мушкетная пуля. Но с той поры японцы говорят, что на преданность своих людей надо полагаться больше, чем на крепостные стены и рвы – именно так считал великий даймё.